Евгений Килимов: воспоминания о Ленинградской блокаде

Он называет себя ленинградцем по месту рождения и по времени пребывания. Но очень хочется добавить, что Евгений Сергеевич — ленинградец ещё и по духу, так точны, остры и глубоки его воспоминания и размышления о жизни военного и послевоенного Ленинграда.

Евгений Килимов — великолепный знаток не только «старого» Ленинграда, но и истории своей семьи в нескольких поколениях, начиная с XVIII века.

Плотники Петра Великого

Предки со стороны матери Евгения Сергеевича оказались на питерской земле в начале XVIII века, когда по повелению Петра Великого на строительство Петербурга и российского флота собирались мастеровые люди из всех концов тогдашней России.

- Мои предки были плотниками из Олонецкой губернии, которая когда-то простиралась до Белого моря, - рассказывает Евгений Сергеевич. - Переселившись сюда, они оказались на территории нынешней Большой Охты, на берегу реки Охты, где когда-то была Корабельная слобода. Сейчас это Якорная улица. С тех пор судьба всех следующих поколений моей семьи так или иначе была связана с флотом и кораблестроением.

Блокада

Евгений Сергеевич родился в 1935 году в большой семье.

- Жили мы в центре Ленинграда, на углу улицы Некрасова и Греческого проспекта, - вспоминает он. - Я помню номер этого дома и даже номер домашнего телефона (тогда были шестизначные номера). Когда началась война, папа остался в Ленинграде — он был инженером, специалистом-судостроителем. Работал на Адмиралтейском судостроительном заводе, где ремонтировались подводные лодки.

...Папа умер от голода в январе 1942 года, на моих глазах. Мама осталась одна с двумя детьми — со мной и моей старшей сестрой. В начале 1942 года мама получила предписание эвакуироваться из Ленинграда. В связи с этим у неё должны были забрать продуктовые карточки. Она пошла плакаться к своей маме, моей бабушке Ане на Большую Охту. Проходя мимо судостроительного предприятия «Петрозавод» (бывшая Охтинская партикулярная верфь), она увидела на проходной объявление о приеме на работу. Мама на всякий случай заглянула в отдел кадров, и ей предложили работу! Это нас спасло. А мама стала токарем и работала им до самой пенсии.

...Наша квартира на улице Некрасова была огромной, с высоченными потолками. Печного отопления в ней не было. Когда началась война, было очень холодно. Мы все собирались на кухне вокруг печки-буржуйки, спасались там, поставили кровать и спали там по очереди.

А Ленинград трудился, несмотря ни на что. Многие предприятия были эвакуированы, но многие остались и продолжали работать на нужды оборонной промышленности. Так, например, на Кировском заводе ремонтировали танки и делали новые машины, а потом переправляли их по Дороге жизни. Танки тащили по льду Ладоги с помощью тракторов.

- Маме тоже приходилось много работать, и она в 1942 году отдала меня в детский сад на 6-й Советской улице, - рассказывает Евгений Сергеевич. - Вы не поверите, но детей во время блокады летом вывозили на дачу. Например, нас вывозили в Мельничный Ручей во Всеволожском районе, у начала Дороги жизни.

«Живы ли они?»

- Зима 1942-1943 года была не намного лучше, чем предыдущая, - вспоминает Евгений Сергеевич. - У меня была цинга, я впал в дистрофию настолько, что практически не ходил. Мама отнесла меня на руках в детскую больницу имени Раухфуса. Там был стационар, куда брали таких вот ослабленных детей... Я помню, как однажды надо мной склонилась медсестра. Она гладила меня по голове, плечам, сама плакала и говорила: «Бедный ты сиротинушка...» Я ответил ей: «Я не сиротинушка, у меня мама есть, сестра». А она говорит: «Так дом-то ваш разбомбили. Живы ли они?»

...Как оказалось, в тот день бомба действительно попала в наш дом на улице Некрасова. Она влетела в окно второго этажа, пробила перекрытие и попала в бомбоубежище. Людей там, к счастью, не было — у жителей дома не было сил спускаться и подниматься по лестнице по каждой тревоге... Моих родных в тот момент не было дома — кто-то уже умер, мама была на работе, сестра в школе. Но сама наша квартира стала непригодной для проживания. Потом уже я ходил смотреть на этот дом: он сохранился, его отреставрировали. Но до сих пор на нем виден след от попадания этой бомбы...

...Мама не смогла забрать меня из больницы вовремя — некуда было. И ей дали другое жилье — большую комнату в коммунальной квартире на углу 7-й Советской и Советского проспекта. Мама забирала меня уже в новую квартиру. Эта квартира показалась нам раем по сравнению с тем, что было. В ней было электричество, вода в кране, и, самое главное, там была дровяная печка! Газа в Ленинграде практически не было, и город отапливался дровами. Бревна для дров сплавляли в плотах по Неве до Ленинграда. Дрова выдавали людям из складов по талонам. Ближайший к нам склад был у Смольного, на другом берегу Невы. Все ленинградские дворы во время войны были заставлены поленницами дров.

Блокадная учительница

- В 1943 году я пошел в школу, - продолжает свой рассказ Евгений Сергеевич. - Это была мужская средняя школа №161 Смольнинского района. Первую мою учительницу звали Марией Михайловной. Когда она заболела, директор попросил секретаря школы подменить ее. Так я познакомился с учительницей, о которой будет отдельный рассказ.

...В прошлом году в Соляном переулке в Санкт-Петербурге открывали памятник блокадному учителю. И по телевизору сказали, что при открытии этого памятника присутствовала блокадная учительница в возрасте 101 года. Назвали ее имя, отчество и фамилию, и я понял, что это моя учительница - Надежда Васильевна Быстрова-Строгонова!

Как оказалось, памятник в Соляном переулке установили по инициативе именно Надежды Васильевны. Евгений Сергеевич показывает старую школьную фотографию, на которой запечатлён его класс. В центре фотографии, рядом с ним — Надежда Васильевна Быстрова-Строгонова!

- А в этом году Владимир Путин, посетив Петербург в дни памяти о прорыве блокады, в очередной раз встречался с жителями блокадного Ленинграда, - продолжает Евгений Сергеевич. - Это тоже показывали по телевизору. И вдруг я увидел среди них свою любимую учительницу Надежду Васильевну! Так что у меня с Владимиром Владимировичем теперь есть общие знакомые...

Напомним, что после открытия памятника блокадному учителю о Надежде Васильевне Строгоновой узнала вся страна. В сентябре 2022 года ей исполнилось 102 года. Надежда Васильевна — старейший учитель Ленинграда-Петербурга. В школу она пришла перед самой войной. Вместе со своими коллегами молодая женщина спасла более шестисот ленинградских детей-сирот. Более пятидесяти лет она отдала педагогике, работая учителем начальных классов.

После войны

- В конце войны и сразу после нее мы были, по сути, беспризорниками, - вспоминает Евгений Сергеевич. - Взрослые были постоянно заняты на работе, а мы предоставлены сами себе. Играя, мы изучали город. Я великолепно знаю Ленинград, особенно в старых его границах.

Окончив школу, Евгений Килимов отслужил в армии на Дальнем Востоке. В звании старшего сержанта вернулся в Ленинград. Работал слесарем-сборщиком на заводе «Северный пресс». После войны завод перешел в ведение Министерства судостроительной промышленности — так Евгений Сергеевич попал в эту отрасль, продолжив династию кораблестроителей. Кстати, инженером-судостроителем стала и его сестра, и замуж она вышла тоже за будущего судостроителя.

- Завод «Северный пресс» входил в НПО «Гранит», который разрабатывал радиотехнические системы для нужд военно-морского флота, - рассказывает Евгений Сергеевич. - В 1967 году я с красным дипломом окончил техникум морского приборостроения. Сначала работал мастером в сборочном цехе. Работа мне нравилась - точная, ответственная и разнообразная. Часто ездил в командировки на действующие судостроительные заводы, корабли и подводные лодки. С командировками объездил всю страну. В 1971 году с отличием окончил институт повышения квалификации судостроительной промышленности. Работал в судостроительной промышленности до 1991 года. А потом всё пошло кувырком, оборонная промышленность сворачивалась. И я устроился на работу в Ленинградское училище имени Фрунзе — инженером учебной лаборатории...

*   *   *

Евгений Сергеевич Килимов живет в Гатчине с 2007 года. Он активный участник городских ветеранских организаций. Продолжает изучать историю, пишет стихи. Часто встречается с гатчинскими школьниками, чтобы на примере своей жизни рассказывать им историю нашей страны. На этих встречах он не устаёт твердить детям, чтобы они почаще разговаривали со своими бабушками, прабабушками, дедушками, прадедушками и старались запоминать услышанное. Ведь ни одна книга, ни один проверенный источник не могут передать того, что мы называем истинным «словом жизни»...

Юлия Лысанюк