О материнстве в бальзаковском возрасте

Есть и другая неприятность – мужское бесплодие: 40% супружеских пар не могут стать родителями по вине мужчины, и тут Гатчинский район – не исключение. Здоровье мальчиков пошатнулось по всей стране. Способности к деторождению у молодых парней хуже, чем у их отцов. Парадоксально, но факт…

О вопросах демографии – позднем материнстве, хромосомных аномалиях и гормональных препаратах – мы поговорили с заведующей гатчинской женской консультацией Викторией Яковлевой.

- В Гатчинском районе наблюдается небольшое снижение количества беременных – порядка 100-150 человек относительно предыдущих годов, однако это не столь значительно, как в Петербурге, – говорит Виктория Викторовна. – Все-таки, видимо, молодое население приезжает к нам – жить и рожать детей. Но – да, по всей стране беременные женщины, в среднем, стали старше – 30+. И хотя в Гатчинском районе этот возраст ниже, у нас растет число возрастных первородящих: наши женщины все дальше откладывают момент рождения первого ребенка, все позже решаются на первую беременность. А это влечет за собой разные негативные последствия…

- Когда, с точки зрения акушера-гинеколога, надо начинать?

- Золотой возраст для рождения первого ребенка – от 20 до 30 лет. Раньше считалось, что первого нужно родить до 25-и. Теперь мы немножко по-другому живем, и поэтому по сегодняшним реалиям мы просим женщин задуматься о деторождении до 30 лет. Потому что 35 – это уже та граница, после которой качество половых клеток страдает, накапливаются мутации.

…Вот приходит сорокалетняя женщина с запросом на экстракорпоральное оплодотворение, и выясняется, что она всего год назад запланировала эту беременность. Т.е. только планировать начала в глубоко позднем репродуктивном возрасте. И женщины обижаются, когда узнают, что у них снижен овариальный резерв. Репродуктивный возраст женщины ограничен. Мы пытаемся это мягко донести до пациентки, а она не слышит. Потом начинаются слезы в кабинете, когда женщина понимает: время упущено.

Многие ведь не знают о том, что девочка рождается с ограниченным, строго сформированным запасом яйцеклеток. Если мужчины продуцируют сперматозоиды в течение всей жизни, то яйцеклетки у женщины только тратятся. А сейчас мы видим очень помолодевший возраст преждевременного истощения яичников – в 32-33 года женщины иногда входят, по сути, уже в климактерическое состояние.

- С чем это связано?

- С одной стороны, это связано с экологией, на которую мы повлиять не можем. С другой, все-таки приверженность гормональной контрацепции в нашей стране невысокая. Приятно, что молодое поколение – 20-25 лет – уже более информировано в этом направлении и приходит с запросом на подбор гормональной контрацепции. Они понимают, что это не страшно. Поколение женщин постарше почему-то слово «гормон» воспринимает очень критично, но надо понимать, что каждая менструация – это овуляция, минус яйцеклетка.

Мы расходуем наши яйцеклетки. И к моменту, когда женщина купила квартиру, машину и нашла себе наконец хорошего мужа, запас яйцеклеток у нее растратился. Но, к сожалению, многие об этом не задумываются.

- Сколько сейчас в женской консультации на учете первородящих старшего возраста?

- С первой беременностью в возрасте 42-43 лет – 12 человек. Трое из них забеременели путем ЭКО, остальные сами. А в целом на учете у нас состоит 108 беременных старше сорока лет. В основном, это женщины, ожидающие второго и последующего ребенка. Самой старшей – 47 лет, у нее будет третий ребенок. Бывает, что супружеская пара решает родить маленького, имея совместных взрослых детей и даже внуков. Нередки ситуации, когда мама и дочка одновременно состоят у нас на учете по беременности.

Но чаще все-таки женщины «сильно за сорок» решаются на рождение ребенка с молодыми мужьями. Теперь мы их корректно называем «пациентка старшего репродуктивного возраста».

- Женская консультация занимается вопросами планирования беременности?

- Мы стараемся назначить женщине адекватную контрацепцию, чтобы она сохранила свое здоровье до родов. Убеждаем, что гормональная контрацепция – это не вредно. Стараемся развеять мифы и предубеждения. У нас работает психолог, который ведет школу матерей и проводит до-абортное консультирование. Это кредо нашей консультации: мы против абортов. Мы беседуем с каждой женщиной, стараемся найти слова, чтобы убедить ее сохранить этого ребенка. У каждого из наших врачей есть список пациенток, которые все-таки родили: у нас достаточно большой процент отказов от абортов.

- Патологии развития плода часто встречаются?

- Достаточно, но благодаря скринингу патология выявляется рано. Скрининг во время беременности позволяет выявить риск хромосомной аномалии – группу женщин, которые нуждаются в более углубленной диагностике. Проводится он по совокупности показателей УЗИ и анализа крови – в Ленинградской областной больнице для беременных организована клиника одного дня. Женщина приезжает, ей измеряют параметры на УЗИ, берут кровь, и помещают все данные в специальную компьютерную программу, которая рассчитывает риски. Точность такой диагностики очень высока. В областной больнице лучшие в стране результаты по скринингу на ряд хромосомных патологий.

В Гатчине мы не берем кровь для скрининга, потому что точность анализа после транспортировки крови в Петербург будет ниже.

- Что происходит, если по результатам скрининга женщина попадает в группу риска?

- Делается инвазивная диагностика: через небольшой прокол берется для исследования кусочек плаценты, чтобы подтвердить или опровергнуть подозрения. Это отработанная и безопасная методика, за все годы после инвазивной диагностики не было ни одной потери беременности.

Есть дети, которые родились с пороками, но эти пороки можно лечить после рождения. Они были выявлены на втором скрининге, который делается в Гатчине в перинатальном центре. В случае необходимости беременную дополнительно обследуют в Педиатрической академии – смотрят курабельность порока плода и, как правило, забирают женщину к себе на роды. Если порок несложный, и ребенку не надо делать экстренную операцию, женщина рожает в перинатальном центре.

За девять месяцев мы прервали по медицинским показаниям пять беременностей. Это не так много.

- Какие отклонения были выявлены?

- Синдром Дауна, синдром Шерешевского-Тернера, трисомия по 7-й хромосоме. Эта хромосомная патология встречается редко, но зачастую она сочетается с патологией внутренних органов. Женщину ставят в известность, и дальше семья решает: рожать этого ребенка или нет. Решая родить, люди должны быть морально готовы и понимать, на что они идут.

- Часто ли встречается проблема бесплодия?

- Бесплодия стало больше. У нас значительно упало количество абортов в том числе и потому, что женщины стали реже беременеть. Это объективная реальность. …Вот обращается пациентка по поводу бесплодия и выясняется, что она много лет не предохранялась, и у нее не было ни одной беременности, никогда. И тут понимаешь, что стаж бесплодия-то у нее приличный. И она не обращалась, ее это не беспокоило.

- Каковы наиболее частые причины?

- Если женщина приходит по поводу бесплодия, мы начинаем разговор только при наличии спермограммы мужа, причем сделанной в Центре репродукции, а не в частной лаборатории. И только если спермограмма нормальная, мы начинаем обследовать женщину. Потому что женщины у нас склонны, чуть что, посыпать голову пеплом: «Это я во всем виновата!». Особенно, если у мужа есть ребенок от первого брака. Все, он априори здоров на всю оставшуюся жизнь. А на самом деле это не так. Один мужчина принес нам пять спермограмм из разных центров – он все не верил, что у него бесплодие, думал, ошибка или обман.

В таких случаях всегда жалко упущенного времени: за тот срок, что женщины ищут у себя болезни и дефекты при бесплодном муже, уже можно было бы родить.

Куда делось здоровье у мальчиков, непонятно. И тут наш район соответствует всей стране по показателям мужского бесплодия – 40%. А если сложить мужской фактор с сочетанным (мужским и женским вместе), то доля мужского бесплодия – 70%. Причем у молодых мужчин показатели в параметрах спермограммы хуже, чем у возрастных. С чем это связано, пока не ясно – только сухая статистика. Многие антипрививочники грешили на прививки, которые, якобы, могут вызывать бесплодие. Но как раз среди молодых, никогда ничем не вакцинированных мужчин бесплодных больше, чем среди представителей старшего поколения, которых прививали всех поголовно, не спрашивая согласия.

Вместе с мужским бесплодием растет и число ЭКО, выполненных по мужскому фактору.

- А что можно сказать о женском репродуктивном здоровье в целом?

- Наши женщины научились и предохраняться, и вовремя лечиться, и следить за своим здоровьем. Мы не видим сейчас тяжелых аднекситов, как было раньше, когда мы по две-три недели лечили воспаление придатков в условиях стационара. Нет такого обилия приводящего к бесплодию трубного фактора, когда маточные трубы убраны после воспалительного процесса.

Есть возрастные проблемы с овуляцией, потому что запрос женщин вырос. Они становятся старше. Клиники репродукции плачут: у них возраст вступающих в протокол ЭКО женщин становится все выше, а работать с пациентками старше 35 лет очень сложно, у них клетки плохо оплодотворяются.

- Похоже, чем доступнее становится ЭКО, тем оно популярнее?

- Среди наших пациенток старше 35 лет, состоящих на диспансерном учете, две трети нацелены на экстракорпоральное оплодотворение. А среди планирующих беременность в возрасте 40+ таких четверть – 64 человека.

Но надо понимать, что ЭКО – не панацея. Откладывая беременность все дальше и дальше, женщина рискует. Как объясняют доктора в репродуктивных центрах – да, мы получим яйцеклетки, но повлиять на хромосомный набор мы не можем!

Я рассказываю женщинам, что при экстракорпоральном оплодотворении можно сделать инвазивную диагностику до переноса эмбриона, когда берется клеточка эмбриона и отправляется на генетический анализ. И потом уже делают перенос хромосомно-здорового человечка.

Это не входит в систему ОМС, но женщина должна знать о такой возможности. Одна моя пациентка, решившаяся на ЭКО, протестировала около десятка эмбрионов, и только один оказался годен к переносу! А остальные – с хромосомными патологиями. И, если бы не диагностика, сколько бы она сделала переносов, какую бы несла гормональную нагрузку, а потом бы эта беременность либо не состоялась, либо мы ее прервали из-за выявленной патологии. Каждый год мы прерываем одну-две беременности после ЭКО по хромосомной патологии.

Это к вопросу о возрасте. Женщину простимулировали, получили клетки, эмбрионов – но они оказались нежизнеспособными. Да, технологии растут, ЭКО становится доступнее, но вмешательству в природу есть предел. Поэтому задуматься о планировании беременности надо по возможности до 30-35 лет. Сегодня существуют технологии заморозки собственных яйцеклеток, это не входит пока в систему ОМС, но такая страховка, сделанная женщиной в молодом возрасте, может помочь ей получить своего желанного ребенка в старшем репродуктивном возрасте.

Беседовала Екатерина Дзюба

Фото freepick.com