Именно этот южный городок вдохновил Куприна на написание романтической «Суламифи», очерков о балаклавских рыбаках-листригонах и некоторых других произведений. Именно в Балаклаве Александр Иванович хотел жить и возделывать свой сад...
В Балаклаве
«...Балаклава всего-навсего маленький, тихонький уголок, узенькая щелочка голубого залива среди голых скал, облепленных несколькими десятками домишек», – писал Куприн в «Листригонах». Нынешняя Балаклава, наверное, все еще похожа на ту, купринскую. Изогнутая бухта врезается в сушу, над которой нависают горы, оставляя людям лишь небольшие ленты побережья. Балаклава пахнет морем и рыбой, на набережной — сплошные причалы, кафе, кофейни, магазинчики для туристов, рынок с сувенирами и пахучими крымскими травами.
«Ленивые, объевшиеся рыбой коты с распухнувшими животами валяются поперек тротуаров, и когда их толкнешь ногой, то они нехотя приоткрывают один глаз и опять засыпают» (А. Куприн, «Листригоны»). Знаменитым балаклавским котам даже памятник поставили на набережной. А еще на набережной живут собаки – разномастные дворняги, обласканные туристами и местными жителями. Главное их развлечение – всей стаей гонять по набережной автомобили и мотоциклистов.
В Балаклаве нельзя потеряться, но, блуждая по узким улицам, можно наткнуться на совершенные чудеса и забыть обо все на свете. От людской суеты в любой момент можно уйти в горы. Просто подняться по каменной лестнице или тропе, минуя дома местных жителей, или вскарабкаться к генуэзской крепости Чембало, нависшей над морем. Можно пойти и дальше – по скальным хребтам в сторону перевала Ласпи, глядя с высоты птичьего полета на каменистые пляжи под этими хребтами.
На набережной Балаклавы путников встречает Александр Куприн, бронзовым изваянием навечно вписанный в ее профиль. Писатель стоит, опираясь на парапет, в руках – трость и шляпа. Он смотрит в сторону моря и словно ждет кого-то. Не балаклавских ли греков, рыбаков-листригонов, с которыми он ходил когда-то в море и о которых писал?
Под ногами Александра Ивановича – кусочек исторической брусчатки. На бронзовой табличке слова: «В конце октября или в начале ноября Балаклава – этот оригинальнейший уголок пестрой русской империи – начинает жить своеобразной жизнью. Дни еще теплы и по-осеннему ласковы...»
Как и Гатчина, Балаклава любит и помнит Александра Куприна. На городской набережной обращает на себя внимание небольшой белый дом с полукруглой башней. В этом историческом здании начала XX века была некогда дача советской актрисы Веры Марецкой. Сейчас в нем городская библиотека им. Александра Куприна — тезка нашей гатчинской городской библиотеки. Как и в Гатчине, это — центр местного краеведения и, соответственно, лучшее место, где можно узнать литературную историю Балаклавы и все о балаклавском периоде жизни Куприна.
Земля обетованная
Впервые в Крым А.И. Куприн попал, когда служил в киевских и южнорусских газетах репортером. Весной 1900 года он побывал в Ялте, где жил Чехов. Именно здесь, общаясь с великим писателем и другими видными деятелями литературы, он почувствовал уверенность в своих силах и таланте. В 1901 году Куприн перебрался в Петербург, оказавшись в самом центре культурной жизни России. Женился на Марии Карловне Давыдовой. В период с 1902 по 1904 годы Куприн один или с семьей многие месяцы проводил в Крыму, в основном на даче в Мисхоре.
В 1904 году между супругами произошел разрыв. Мария Карловна приехала в Балаклаву с маленькой дочкой Лидией, где сняла номер в гостинице «Гранд-отель» на набережной Балаклавы. Желая примирения, в сентябре 1904 года сюда приехал и Александр Иванович. Супруги помирились и перебрались из гостиницы на Третью улицу, на дачу Ремезова (ныне улица Куприна, д. 1).
В начале XX века в Балаклаве в основном жили греки, главным делом которых были рыбная ловля и выращивание винограда. Летом и осенью рыбацкий поселок ненадолго превращался в скромный недорогой курорт. Вечером, когда отдыхающие уезжали в Севастополь, здесь наступала удивительная тишина. «Нигде во всей России, — писал Куприн, — а я порядочно её изъездил по всем направлениям, — нигде я не слушал такой глубокой, полной, совершенной тишины, как в Балаклаве. Выходишь на балкон — и весь поглощаешься мраком и молчанием. Чёрное небо, чёрная вода в заливе, чёрные горы... Чувствуешь, как ночь и молчание слились в одном чёрном объятии» («Листригоны»).
Здесь, в этом тихом рыбацком городке Куприн продолжал работать над литературными произведениями. Потрясенный недавней смертью Чехова, он приступил к написанию воспоминаний о писателе. Интенсивно работал Александр Иванович и над повестью «Поединок», которую начал писать в Мисхоре.
В 1904 году Куприн провел в Балаклаве всего полтора месяца и вернулся сюда вновь только через год, осенью 1905 года — уже знаменитым русским писателем.
«Кефало-Вриси»
Куприн влюбился в Балаклаву с первого взгляда и решил навсегда поселиться здесь. «Обстановка этого городка удивительно располагает к работе, ровной, спокойной, вдумчивой», — так объяснял Куприн свой шаг. Писатель приобрел участок земли на крутом склоне балки Кефало-Вриси, рядом с развалинами генуэзской крепости Чембало, с XIV века охранявшей вход в Балаклавскую бухту на горе Кастрон (Крепостная).
«Гляжу налево, туда, где узкое горло залива исчезает, сузившись между двумя горами. Там лежит длинная, пологая гора, увенчанная старыми развалинами. Если приглядишься внимательно, то ясно увидишь всю ее, подобную сказочному гигантскому чудовищу, которое, припав грудью к заливу и глубоко всунув в воду свою темную морду с настороженным ухом, жадно пьет и не может напиться», – так описал в «Листригонах» Куприн Крепостную гору.
Плодородной почвы для сада в будущем поместье «Кефало-Вриси» было совсем мало – лишь узкая полоска земли вдоль дороги. Однако писателя это не смущало. «Вот именно поэтому и хочу здесь развести сад и поставить виноградник, - говорил Куприн. - Если каждый поставит себе целью жизни хоть один клочок пустынной и неудобной земли превратить в сад, то весь мир через несколько сот лет превратится в цветущий рай».
На участке закипела работа. Куприн составил план дома и сада, нарисовал чертежи разбивки дорожек по участку. Рабочие начали выравнивать скалистую площадку под строительство и возводить подпорную стенку. Писатель заказывал саженцы в Массандре и у местных садоводов. На плодородной части земли были высажены грецкий орех, вишня, абрикосы, разбит виноградник. К сожалению, устроить поместье в Балаклаве Куприн не успел...
Изгнание
Живя в Балаклаве, Куприн часто выезжал в Севастополь, где стал свидетелем событий первой русской революции 1905 года. Революционное брожение происходило на всем Черноморском флоте. Писателя совершенно потрясла жестокая расправа над революционным крейсером «Очаков» в ноябре 1905-го, и он отреагировал на нее статьей «События в Севастополе». Александр Иванович активно содействовал спасению в Балаклаве десятка матросов с «Очакова». После публикации купринской статьи в газете «Наша жизнь» командующий флотом адмирал Чухнин приказал писателю в течение суток покинуть пределы «радиуса Балаклава – Севастополь» – без права возвращения.
В последний раз Куприн смог посетить Балаклаву лишь через год, в сентябре 1906 года — всего на пару часов. Писателю пришлось уехать отсюда навсегда, отказавшись от мечты построить свое имение в Балаклаве.
Сейчас вдоль балки Кефало-Вриси проходит улица Историческая, на которой выстроилось несколько домов, парочка гостиниц, туристический лагерь и крошечный домишко, расписанный причудливыми рисунками. И еще здесь растут высокие тополя, как говорят, посаженные руками Куприна, – все, что осталось от его мечтаний и трудов...
«Листригоны»
Балаклава оставила глубокий след в жизни и творчестве Александра Куприна. На балаклавских впечатлениях основана повесть «Суламифь», рассказывающая о трагической любви царя Соломона к невольнице. Но главной «балаклавской» книгой Куприна стали, пожалуй, знаменитые «Листригоны» – цикл очерков о балаклавских рыбаках, с которыми Куприн очень сдружился.
Название цикла писатель позаимствовал у Гомера: «В уме моем быстро проносится стих Гомера об узкогорлой черноморской бухте, в которой Одиссей видел кровожадных листригонов. Я думаю также о предприимчивых, гибких, красивых генуэзцах, воздвигавших здесь, на челе горы, свои колоссальные крепостные сооружения» («Листригоны»).
Александр Иванович любил выходить с местными рыбаками в море. Его обучали тонкостям непростого и опасного ремесла, а после экзамена приняли в артель. После работы Куприн часто сиживал со своими друзьями в «поплавке» — легкой постройке прямо на воде, у причалов бухты. Шумные рыбацкие компании засиживались здесь иногда до позднего вечера, рассказывая невероятные морские истории и легенды.
«О, милые простые люди, мужественные сердца, наивные первобытные души, крепкие тела, обвеянные соленым морским ветром, мозолистые руки, зоркие глаза, которые столько раз глядели в лицо смерти, в самые ее зрачки!», – так описывал Куприн рыбаков в «Листригонах».
***
В апреле сезона нет ни для туристов, ни для рыбаков. Балаклава покачивается на воде тихая, пустая и по-домашнему уютная. Огромное количество лодок и яхт пришвартовано без дела к причалам. На пристани собираются местные жители — с удочками и бесконечными разговорами. Рассказывают ли еще балаклавские рыбаки заезжим писателям апокрифы о морском змее, ядовитой рыбке дракус, царе морских раков, господней рыбе, которые слышал здесь больше ста лет назад Куприн? Звучит ли здесь еще греческое «Кали мера!» («Добрый день») в ответ на приветствие?
В послереволюционные времена на долю балаклавских греков выпали тяжелые испытания. Гражданская и Великая Отечественная война, депортация греков в 1944 году из Крыма вместе с представителями других неславянских национальностей. Мало кто из них вернулся на родину, не осталось в Балаклаве отважных потомков гомеровских листригонов.
Тяжело переживал расставание с родной землей в эмиграции и Куприн. В своих рассказах и очерках он часто вспоминал дружбу с листригонами. «...Прощай, прощай навсегда, моя милая Балаклава...Прощайте, дорогие друзья, балаклавские рыбаки, все эти Констанди, Паратино, Капитанаки, Стельянуди, Ватикиоти, Мурузи и другие храбрые грекондосы, с которыми я разделял прелесть опасности и труды морской жизни» («Листригоны»).
Использованные источники: Куприн А.И. «Листригоны»; «Благословенная Таврида: Крым глазами великих русских писателей». Кунцевская Г. Н. – М.: Северсталь, 2011.