«Люди дождя»: в поисках абсолюта

Наверное, не могло быть лучшей сцены в Гатчине для «Людей дождя», чем подмостки театра «За углом». Психологическая подготовка к мистерии начинается уже у входа в театр — особенно для тех, кто здесь в первый раз. Неказистая табличка вызывает поначалу некоторое удивление, но дверь открывается, а за ней открывается и некое пространство, в котором есть место всему, правда, в уменьшенном виде, — маленьким ступеням, ведущим вниз, маленькому гардеробу, маленькому уютному залу. Встречающие гостей билетер, режиссер театра Юрий Калугин и, собственно гости, – второе удивление, поскольку они (мы) – размера нормального, обыкновенного. Так неприметная кроличья нора ведет Алису в иной мир, в мир путешествия по закоулкам собственного сознания, где все образы знакомы, но ведут себя самым непривычным образом.

Время спектакля объявлено, зрители заняли свои места, но режиссер не торопится дать отмашку началу действа – ждет, пока тишина установится сама собой. И это тоже необычно – тишина, не объявленная звонком, звучит иначе, полновесней. В этой полной тишине изящная, немолодая женщина с короткой стрижкой поправляет софиты, установленные на полу. Небольшое пространство сцены обрамлено занавесями из прозрачного, невесомого полиэтилена, который словно «дышит» от прикосновения световых лучей.

Туда, в тишину, очерченную звуками флейты, выходит первый актер. Флейта сменяется перезвоном колоколов, молодой человек вздрагивает и оглядывается. Звук колоколов нарастает, словно заключая героя в невидимую, но непробиваемую стену. Он мечется внутри, пытаясь вырваться, но неумолимый, тяжелый звук не выпускает…

В спектакле «Оглашенная» задействованы всего три актера – две женщины и мужчина. Антураж прост до невозможности: струящиеся полиэтиленовые стены и сценические одежды – простая, «русская» рубаха парня, белая туника одной женщины и черный, «с кровавым подбоем», костюм другой. И еще – лица. Почти неподвижное лицо мужчины, нервное, постоянно меняющееся лицо женщины в белом, цинично прекрасное, с ярко-красным хищным ртом, лицо женщины в черном.

Герой-мужчина вступает в свою роль под звуки песни Александра Башлачева «Ванюша». Башлачевский Ванюша идет-гуляет по Руси, пока не ломается время, переламывая и людей, требуя от них сделать выбор. Иван – всегда третий сын в русских сказках – юродивый. Над ним все смеются и редко кто его понимает. Но он же — перводвигатель действа и истории. Иван-дурак проходит всю ее насквозь – через жизнь и смерть, через мучительное возрождение и не менее мучительное вхождение в новую жизнь. Проходит с раскинутыми руками – «то ли для объятия, то ли для распятия».

Оглашение – так называют православные христиане путь коренных внутренних изменений, ведущий к покаянию, вере, посвящению. Оглашение, которое в древние века проходили далеко не все. Святость, мучительность, смертельный (для души) риск этого пути-рождения «играют» женщины. Вот эта, в белом, словно живет с постоянно закрытыми глазами, в полной темноте нащупывая путь к свету. Ее лицо искажено страданием. Кто она – сумасшедшая или святая? Почему она вызывает страх и отторжение?

С другой, в черном, «с кроваво-красным подбоем», проще. Возможно, потому что она выглядит живой – горячая кровь, живая страсть, живая ненависть, упорство и решимость дикого зверя «взять свое». Белое, странное, почти потустороннее, и черное, здешнее, доступное, борются на сцене, перетягивая каждый к себе человеческую душу. Кто выиграет эту схватку? Девушка в белом сдается. Ее глаза устремлены вверх, она выбрала свой путь, и он – в одиночестве. Оглашенная…

То, что происходит на сцене, понять неподготовленному зрителю трудно – если только он не запретит себе давать рассудочные определения. Спектакль «Оглашенная» — не есть ни игра, ни танец, ни пантомима. Это именно то, что заявлено в афише спектакля – мистерия. Тела двигаются в такт собственным внутренним ритмам. Они полностью отпущены на свободу, им позволено делать все, что угодно. Они извиваются, скручиваются, деревенеют, ломаются. Потом расправляются, сжимаются и… вырываются на свободу. Настоящее рождается на сломе, на пике сил – нравственных, физических, когда может показаться, что ты вот-вот сорвешься в пропасть. Ты и бредишь ею, и боишься ее – ведь каждый раз ты никогда не знаешь, что там, по ту сторону. Смерть? А если возрождение и полет?

Первый и единственный вопрос после спектакля – как это возможно? И порыв побежать, найти актеров, чтобы задать им этот вопрос. Но актеров уже нет – они так и не выходят на поклон к зрителю. Они уже не здесь, а может быть, их никогда здесь и не было. И только потом – следующий вопрос: что же это было?

Конечно, эти вопросы можно задать режиссеру театра «Люди дождя», Светлане Курбатовой. Она называет свою маленькую труппу пластическим театром, или театром движения. Близкий мистическим прозрениям Ежи Гротовского, созвучный идеям театра пластической драмы Гедрюса Мацкявичюса, вскормленный молоком беспокойных фантазий Славы Полунина и его «Лицедеев», он, тем не менее, обладает свои собственным языком. А общая идея все та же – граница между сценой и зрительным залом стирается, актер и зритель эмоционально срастаются, время от времени меняясь местами. И все это – путем бессловесного контакта, когда душа говорит исключительно языком тела, словно приближаясь к заявленному некогда абсолюту – полному слиянию материального и духовного.

Сам режиссер, дав толчок актеру, выходит за рамки этого взаимодействия. Фактически он уже ни за что не отвечает. Более того, он может заявить, что этот спектакль был последним, и это несмотря на то, что он мог быть премьерой. «Все, что вы сейчас увидели – уже в прошлом, – говорит Светлана Курбатова. – Вы возьмете себе, в свою жизнь из спектакля ровно то, что вы увидели».

Гатчинским зрителям очень повезло: они увидели в буквальном смысле редкое зрелище: концентрация внутренних сил актеров каждом спектакле настолько высока, что тот не может играться больше одного раза в месяц. К тому же зрелище это больше уже никогда не повторится – поклонники театра «Люди дождя» утверждают, что ни один из спектаклей не похож на другой. Но знакомство с «Людьми дождя» можно продолжить, правда, нужно быть готовым, что оно может вылиться в очень разные, порой неожиданные формы.

Сценическая площадка театра «Люди дождя» находится в Санкт-Петербурге, ул. Мончегорская, д. 10-б, тел.: 8-950-001-75-75.

Кроме того, режиссер Светлана Курбатова является руководителем уникальной школы «Люди дождя», обучение в которой проходит по ее авторской программе. Существует и сообщество по интересам «Человек дождя» (группа в ВКонтакте: https:// vk.com/club5577815).