Её война

12 октября исполняется 90 лет жительнице Гатчины Зинаиде Александровне Боковой. То, что пришлось пережить в юности этой маленькой, хрупкой женщине, иначе, как адом, не назвать. Узница двух немецких концлагерей, успевшая после этого еще послужить в знаменитом авиаполку Александра Покрышкина, – она помнит все. Вместе с ней в ее доме живут все ее воспоминания, все люди, с которыми ей пришлось столкнуться за свою жизнь, и особенно за те четыре страшных и незабываемых года.

Мы беседуем на опрятной кухоньке, и Зинаида Александровна время от времени встает, чтобы принести очередную фотографию, очередной документ, подтверждающий, что все это – порой невероятное и страшное одновременно – было, было, было…

Зинаида Александровна Бокова, в девичестве Семёнова, родилась в деревне Шишково Новгородской области 12 октября 1925 года. Она была самой старшей из десяти детей в семье. Чтобы прокормить их, отцу приходилось много работать. Когда в тридцатых годах их попытались «раскулачить», отец вывел всех десятерых – мал мала меньше – во двор и сказал: «Смотрите, это все мое богатство…». Отец умер незадолго до войны, оставив маму с последним, десятым, грудным на руках. Шурка, Сан Саныч – так звали в семье самого младшенького. Мама продолжала работать в колхозе, и у нее очень быстро исчезло грудное молоко.

«У меня всегда была великолепная память, и в школе я училась очень хорошо, – вспоминает Зинаида Александровна. – Пела в хоре, была очень гибкой и занималась гимнастикой, акробатикой. Но маме самой было не справиться, поэтому уроки приходилось часто пропускать. С десяти лет я уже помогала ей собирать урожай – жала серпом в колхозе».

Когда началась война, Зине было всего пятнадцать лет. Немцы продвигались очень бытро и в конце лета уже были в Шишково. К тому моменту половина большой деревни была уже разбомблена, в том числе и один из двух домиков семьи. Немцы заняли уцелевший дом Семеновых и милостиво пустили их туда пожить. Особо не обижали, даже отвели семье место за теплой печкой на кухне. Иногда солдаты подкармливали ребятню, а одного из младших, Илюшку, называли «кляйне партизан» – маленьким партизаном.

Но так продолжалось недолго. «На наших глазах расстреляли моего дядю Ваню – коммуниста, схваченного по доносу старосты, – рассказывает Зинаида Александровна. – В деревне уже начинался голод. Мама ходила менять вещи на еду, но дети все равно умирали один за другим. А потом нас забрали в Германию. Собрали молодежь с окрестных деревень и стали гнать по лесам, по просекам – где на машинах, а где и пешком. Помню, как мы пробирались по лесу, карабкаясь через трупы убитых – наших, немцев. Карабкались и плакали…»

Сначала пленников держали в тюрьме в Старой Руссе, потом на грузовиках отправили в саму Германию. Ребята постарше проламывали пол в машине. Когда грузовик притормаживал, на свой страх и риск выбрасывались вниз, под колеса. Кто-то смог так бежать, кто-то погиб…

В Германии Зину с ее двоюродной сестрой Евдокией сначала разместили в концлагере берлинского района Фридрихсхайн. Работать приходилось на стекольном заводе. «Я была маленькая, худенькая, с трудом доставала до печи, куда нужно было вставлять сковороду для обжига, – вспоминает она. – На день нам выдавали котелок баланды с картофельными очистками и сто граммов хлеба. Очень быстро мы стали падать в обморок от голода. Я пыталась тогда бежать в первый раз, но меня поймали и избили».

Потом девушку перевели в другой концлагерь, на территории провинции Бранденбург. Здесь Зина познакомилась с Лидией Мильковской, Лилечкой, ставшей ей другом и сестрой. Лиля была украинкой, родом из Мариуполя. У Зинаиды Александровны сохранилось уникальное фото из лагеря, где они запечатлены вместе, юные, улыбающиеся всем врагам назло. Единственная и последняя память о Лилечке…

Заключенных Бранденбургского лагеря заставляли работать на оружейном заводе, где производили снаряды для войны с русскими. Осознавать это было очень трудно и обидно, но за отказ работать или малейшее ослушание женщин избивали до полусмерти.

«Я работала на станке, выравнивала гильзы под порох, – рассказывает Зинаида Васильевна. – Мой станок стоял посреди цеха, и мне все было видно – кто заходит, кто уходит. В цех часто заходил проверить нашу работу немецкий капитан, упитанный, здоровый, как бык. Он приходил всегда с плеткой, часто бил нас. Когда он уходил, я говорила девочкам: «Отдыхайте, дышите…». Мы его ненавидели и придумали ему обидное прозвище, по-русски, конечно… Однажды он зашел к нам, и я довольно громко произнесла вслух его кличку, думая, что он ничего не поймет. Капитан остановился, подошел ко мне и очень чисто повторил мои слова, требуя объяснений. В тот день он избил меня до обморока. Меня облили холодной водой и хотели отправить в лазарет. Тогда это значило только одно – смерть…»

Спас Зину другой немец, штабс-капитан, которого все звали Ойгеном. Он перевел девушку на конвейер со снарядами, который был во дворе, на свежем воздухе. Зинаида Александровна вспоминает, как полицаи под конвоем водили узниц на вокзал – собирать ящики под снаряды. По дороге заставляли петь.

«Однажды по дороге на вокзал нам встретилась колонна русских военнопленных под конвоем, – рассказывает она. – Увидев наших, мы запели: «Вставай, страна огромная!». Немцы тогда еще не знали этой песни и вмешаться не успели. Колонна приближалась, и мы затянули: «Броня крепка, и танки наши быстры…». Это они поняли и забеспокоились. Колонна военнопленных тоже зашевелилась, началась драка с конвоирами. Конвой удалось частично разоружить, и пленные стали разбегаться. Кому-то удалось скрыться, кто-то погиб на месте. Нас сильно наказали за это и на вокзал больше не водили».

В этом цеху Зинаида работала вместе с еще одной русской девушкой, Ольгой. «Однажды мы приготовили немцам особенный снаряд – без кольца – и отправили его дальше по конвейеру, – рассказывает она. – Когда недоукомплектованный снаряд упал на землю, раздался взрыв страшной силы. Стали рваться и другие снаряды, среди немцев и заключенных началась паника. Ольге оторвало обе ноги. Она была еще в памяти, когда я подбежала к ней. Она успела сказать мне: «Зина, беги, расскажи о нас все…». Потом она потеряла сознание, и больше я ее не видела».

Цех был почти полностью разрушен, в пожаре метались немцы, заключенные разбегались кто куда. Бежали и Зина с Лилей. Так начались их скитания по Германии…

«Это была осень 1944 года. Наши уже приближались к Германии, но мы, конечно, этого не знали, – продолжает Зинаида Александровна. – Мы скрывались в лесу – голодные, холодные. Ходили искать еду, выбирая для этого отдаленные хутора, где поменьше людей. Еще со школы я неплохо знала немецкий язык. Говорили, что мы – поляки, сестры. Сначала ходили вдвоем, потом поодиночке. Однажды Лиля ушла и не вернулась. Больше я ее не видела…»

Зина ждала Лилю в лесу трое суток. Потом решила уходить одна. В деревне Зигендорф набрела на семью поляков, работавших на немецких хозяев. Они приютили, накормили девушку, одели ее мальчиком, считая, что так безопаснее. Зина стала пробираться в сторону фронта. Шла туда, откуда летели самолеты, и вдруг совершенно неожиданно вышла на самый фронт, на передовую.

«Слышу – летят самолеты, где-то неподалеку – испуганная немецкая речь, – вспоминает она. – Начался сильный бой, бомбежка, все вокруг потемнело, небо заволокло дымом. А я все бежала навстречу своим. Немцы пытались меня остановить, приняв меня за немецкого мальчика. А я им по-немецки кричала: «Мне нужно туда, там мой дом, моя мама…» Помню, как меня швырнуло взрывной волной в какую-то яму. Очнулась – ничего уже не понимаю – где я, что со мной? Вдруг слышу родное, русское: Урра!»

Контуженную Зину подобрали русские санитары, отправили в полевой госпиталь. После того, как она подлечилась, осталась работать там же, санитаркой. День Победы встречала вместе с госпиталем уже в Чехословакии. После контузии долго заикалась, но в госпитале начала поправляться, снова занялась своей любимой гимнастикой.

После войны Зинаиду Александровну отправили служить в 16-й Гвардейский авиаполк, командиром которого был знаменитый Александр Покрышкин. Его полк в это время стоял в Австрии, в Айзенштадте. Сначала девушка работала в солдатской столовой официанткой, потом ее перевели в столовую для летчиков. «Накормлю, уберу и занимаюсь потом в одиночестве акробатикой, – рассказывает она. – Я поправилась, окрепла, снова стала сильной и ловкой. Воспитывала летчиков, приучая их к порядку и чистоте».

Зинаида Александровна показывает послевоенные фотографии. На них – ослепительно красивая молодая женщина с копной вьющихся волос и смелыми глазами. «Да, за мной в полку многие ухаживали, влюблялись, ревновали, даже дрались, – улыбается она. – Но я все ухаживания отвергала – я ведь еще тогда в куклы играла, верите? Правда, у меня была кукла, и я ее одевала, спать укладывала – в детстве, видимо, не успела наиграться. Я очень любила танцевать и делала это здорово, просто на голове ходила, я ведь гимнастка. С нашими стрелками-радистами мы ходили вместе в клуб. Я была им как сестра, они защищали меня от поползновений ухажеров».

В 1948 году Зинаида Александровна вернулась домой, в родную деревню, но пробыла там недолго: как бывшую заключенную концлагеря ее вызвали в НКВД, после чего отправили на полгода в ссылку, на лесозаготовки. Вернувшись, она почти сразу же уехала в Ленинград.

Дорогу в жизни пробивала себе сама. Начала работать санитаркой, устроилась в общежитие. Воспитывала подкидышей в детском распределителе, потом выучилась на медсестру в Ленинградской Военно-медицинской академии. Все это время продолжала заниматься гимнастикой, стрелковым спортом. Два года пробыла на целине, где, как она рассказывает, работала и за медсестру, и за хирурга, получив в итоге огромный практический опыт. Потом Зинаиду Александровну направили в Сиверскую, на работу в детский туберкулезный санаторий, затем в психиатрическую больницу. Там же, в Сиверской, она вышла замуж – за гатчинца Василия Петровича Бокова. Вместе они вырастили, выучили и выпустили в жизнь приемную дочь.

Зинаида Александровна, несмотря на годы и пережитые испытания, продолжает сохранять бодрость духа. Каждое утро она начинает с комплекса гимнастики, причем, каждое упражнение старается делать по 50 раз. На полочке у нее стоят ее фотографии в молодости, где она демонстрирует чудеса акробатической растяжки и гибкости. Такой же она осталась и в душе – молодой, гибкой, очень открытой и доброй.

Зинаида Александровна Бокова – ветеран войны и труда, член гатчинского Общества малолетних узников концлагерей. Храня память о прошлой войне, она стремится донести ее до тех, кто живет сейчас, в мирное время. «Я молюсь за всех, за детей и взрослых – чтобы не страдали так, как страдали мы, – говорит она. – Я молюсь за весь мир. Молюсь, чтобы весь этот ужас, который пережили мы, больше никогда не повторился…»