Дом, где исцеляют душу

Понятие «буйный» в психиатрии вообще-то не применяется. Самый страшный психоз пожирает человека изнутри и для стороннего глаза незаметен. Мужчины чаще сходят с ума, чем женщины, и «наполеонов» в современной психбольнице нет.

Рубрики:  Общество

Новый главврач Дружносельской психиатрической больницы Екатерина Кузина оказалась здесь по программе «Земский доктор» в 2012 году. Работала заместителем главврача по клинико-экспертной работе, заведовала медико-реабилитационным отделением. По собственному признанию Екатерины Владимировны, за эти восемь лет больница стала главным делом ее жизни: она живет в соседнем доме и, при наличии двоих маленьких детей, большую часть времени проводит на работе. По-другому не получается.

- В основе нашей работы лежит мульти-системный подход, когда с пациентом работают специалисты различного профиля, – рассказывает Екатерина Владимировна. – Помимо врача психиатра, привлекается соцслужба для решения социальных проблем: начиная от оформления инвалидности и заканчивая выдачей справок на льготную жилплощадь. Активно привлекаются к работе психологи - не только для диагностики, но и для реабилитационной работы. Категория наших пациентов сложная, жизненные ситуации у них тяжелые. В нашей больнице есть медико-реабилитационное отделение – решаем социальные проблемы, восстанавливаем документы, ищем родных. Бывают счастливые воссоединения семей. Иногда мы сопровождаем пациентов при отправке к родственникам в другие регионы.

- С амнезией граждане поступают?

- С амнезией в чистом виде – нет. Но есть пациенты, которые утратили все социальные связи, потеряли документы, сведения о них известны только со слов. Понять, кто они, откуда – это масса работы, десятки запросов, установление личности. Мы сотрудничаем с полицией, социальными службами, администрациями региона, восстанавливаем информацию, и это может занимать не один год. А пациент все это время находится у нас. Мы никого не выписываем «на улицу»: выясняем наличие родственников; если таковых нет, а лечение больше не требуется, направляем пациента в психоневрологический интернат. Знакомим человека с перечнем интернатов и предоставляем выбор.

- Много у вас пациентов, которым больница заменила колонию?

- Из 11 отделений три – для принудительного лечения. Два общего типа, одно – специализированного. Это пациенты, которые совершили преступления и освобождены от уголовной ответственности. Им судом назначена мера медицинского характера в виде принудительного лечения. Таких пациентов у нас порядка 160 – в Ленобласти это наибольшая концентрация такого вида больных. Там все определяется тяжестью состояния пациента, и по мере того, как он свои функции восстанавливает, он может быть выписан на амбулаторное наблюдение.

- Есть такие, которых не выписывают?

- Потенциально, да. Но это единичные случаи. Человек имеет свойство стареть, и чаще всего, учитывая, что они длительно здесь находятся, к моменту выписки это уже старые и слабые люди. Таким пациентам мы стараемся через суд отменять меру медицинского характера – в силу того, что социальной опасности они уже не представляют. Но, естественно, решение принимает комиссия, анализирующая все факторы: тяжесть содеянного, психическое состояние пациента и социальное окружение, последнее слово в данном случае остается за судом.

В психиатрии основная масса заболеваний характеризуется хроническим течением. Человек может уйти в стойкую ремиссию, но гарантии того, что обострения не наступит, нет. Хотя бывают случаи, когда поступают пациенты с расстройством временного характер. Мы его купируем, и тогда перед судом встает вопрос: как быть дальше?

- По каким статьям они тут?

- Подавляющее большинство – кражи, грабежи, разбои. Хотя есть и убийства, тяжкий вред здоровью, педофилия, изнасилования. Конечно, более строго мы смотрим за теми, кто совершил преступления против личности.

- В каких условиях содержатся эти больные преступники? За решетками?

- Решетки на окнах есть, но содержатся они как обычные пациенты – в палатах, не ограничены в передвижении по отделению. Это не тюрьма, не колония – это больница. И они не уголовники – они пациенты, нуждающиеся в лечении. Однако есть у нас понятие «наблюдательная палата», для которой предусмотрен отдельный пост. Агрессивные, склонные к возбуждению пациенты содержатся в этой палате до стабилизации состояния. Им подбирается терапия, и через несколько дней они переводятся в общую палату.

И есть отделение специализированного типа: там, конечно, персонала больше, наблюдение более пристальное и лечение наиболее интенсивное. Эти больные могут быть склонны к опасным импульсивным действиям, попыткам побега – все это предотвращается персоналом. А так у них права обычных пациентов. И тоже есть столовая, телевизор, компьютеры без доступа в интернет, есть арт-студия, религиозные группы, разрешено посещение близких.

- Условия почти санаторные…

- Мы всячески стараемся поддерживать связь больных с родственниками. Учитывая, что это длительные сроки, с пациентами должны проводиться мероприятия реабилитационного характера. Иначе к моменту выписки они будут дезадаптированы. Они должны сохранять навыки бытового обслуживания, социализации, поэтому на отделениях ведутся занятия по интересам, даже литературная группа есть. Попадаются пациенты, которые не умеют ни читать, ни писать. И персонал по собственной инициативе учит их грамоте, прививает элементарные навыки.

- С какими диагнозами лежат пациенты, нарушившие Уголовный кодекс?

- Это, практически, вся психиатрия: шизофрения, органические поражения головного мозга, деменции, умственная отсталость. Разброс большой. По структуре больных эти отделения не отличаются от остальных. Только с алкогольными психозами по понятным причинам туда не поступают.

- Алкоголиков вы тоже лечите?

- Наркологического отделения в больнице нет, но есть штатный нарколог. К нам привозят пациентов только при наличии алкогольного психоза. Врач-нарколог осматривает, дает рекомендации, выставляет диагноз, и пациент выписывается с рекомендацией наблюдения у нарколога амбулаторно. Психоз, или делирий (в просторечье – белая горячка) – не всегда алкогольный, может быть и наркотический. Картина очень характерная. Бывают крайне тяжелые психозы, после которых человек восстанавливается не один месяц – лечим. Еще у нас функционирует группа анонимных алкоголиков. Многие наши пациенты страдают зависимостью и стараются избавиться.

- Буйных у вас много?

- Такое понятие мы не применяем. Острое психотическое состояние не обязательно должно быть буйным. Вы можете пройти мимо человека и ничего не заметить. А он в это время будет испытывать невероятные галлюцинации. Такие состояния подлежат лечению на острых отделениях.

Так называемых «буйных» фактически нет. Бывают пациенты, эпизодически проявляющие агрессию или возбуждение, но картина достаточно смазанная. В последнее время психиатрические заболевания вообще претерпели ощутимые изменения. Если раньше была классическая картина, как в учебнике, то на сегодняшний день мы видим очень размытые клинические проявления, и бывает очень тяжело дифференцировать.

- Наполеонов нет?

- Нет. Но есть пациенты, которые переживают бредовые идеи, испытывают галлюцинации, слышат «голоса», и «голоса» дают им команды, угрожают, хвалят, комментируют. Если человек находится в помраченном сознании, у него своя параллельная реальность, он отключен от действительности и переживает психоз глубоко внутри себя. Это очень тяжелое состояние, потому что организм в этот момент расходует все силы и быстро истощается. Мозг включен на полную. Пациенты в таких состояниях отказываются от еды, что особенно опасно. Они начинают слабеть, а это может привести к фатальным последствиям.

И все это далеко не всегда сопровождается возбуждением. Человек может просто лежать и сквозь массивные психотические переживания не слышать доктора, не чувствовать никаких потребностей.

Бывают состояния кататонического ступора: человек полностью погружен в свои переживания и замкнут. Настолько, что замирает в одной позе, и из этой позы его не вытащить. Есть такое явление, как восковая гибкость, когда, допустим, человек приподнял руку – и остался на несколько часов в одном положении. Состояние крайне тяжелое, задействуются все ресурсы организма, и вывести пациента из этого состояния трудно. И очень тяжело за ним ухаживать, потому что естественной реакции нет.

При кататоническом возбуждении картина противоположна: пациент становится деятельным, но при этом глубоко погружен в психотические переживания и утратил связь с реальностью.

К таким последствиям может привести несоблюдение рекомендаций, когда, находясь дома, пациент не принимает лекарств, пока не погрузится глубоко в свои психотические переживания. К счастью, это единичные случаи…

Редко, но встречаются синдромы ложных узнаваний, когда в наших сотрудниках пациенты видят своих родных. И наоборот – не узнают близких. Живут в собственном психотическом мире. У кого-то все более глобально: задействована ФСБ, секретные службы, инопланетяне. Был у меня такой пациент: он заключил договор с инопланетной цивилизацией и отправляет им информацию. А те управляют нами через него.

Чаще наблюдается бред бытового характера: «за мной следят, мне вредят, соседи гонят самогон по трубам центрального отопления». Хорошо, если пациента привозят вовремя, когда еще не успела развернуться картина активной бредовой симптоматики. Вообще, все зависит от сочетания симптомов. Ярко окрашенные переживания больше характерны для шизофренического синдрома.

- Кто чаще сходит с ума – мужчины или женщины?

- Судя по нашей больнице, мужчин гораздо больше. Даже если не брать в расчет принудительное лечение, где женщин почти нет, в структуре общепсихиатрических и реабилитационных отделений сильный пол преобладает. У нас два медико-реабилитационных отделения: одно на 70 коек – чисто мужское, другое на 50 коек – смешанное, там мужчин и женщин поровну. При этом у нас три женских общепсихиатрических отделения, и три мужских. И по наполняемости мужские всегда интенсивнее работают. Кстати, на сегодняшний день не все койки заняты – есть немного свободных мест.

- Спасибо за приглашение. У вас есть какие-то методы лечения, кроме таблеток?

- Если вы об электросудорожной терапии, то у нас ее нет (хотя раньше здесь это было). Собственно, в психиатрии спектр методов лечения в принципе невелик: основная терапия – это регуляция биохимических процессов головного мозга. Таблетки, инъекции. В федеральных центрах применяется электросудорожная терапия. Но показания для нее очень узкие: инкурабельные состояния, когда медикаментозная терапия не действует. Это делается под наркозом и сопряжено с определенными рисками. Хотя эффект есть.

- С какого возраста к вам попадают пациенты?

- С 15 лет. Когда ребенок уже может дать согласие на медицинское вмешательство. Подростков не много, но один-два всегда есть. Это действительно дети с серьезными заболеваниями: с суицидными попытками, с шизофренией, с тяжелыми расстройствами поведения, умственной отсталостью в тяжелой форме. Они все сначала проходят через амбулаторную службу, и госпитализируются не только из наших районов (Гатчинский, Ломоносовский, Кингисеппский, Волосовский, Лужский, Сосновый Бор) – их привозят со всей области. За год – до 20 человек. Некоторые принципиально хотят ехать сюда.

Старший возраст – до бесконечности. Много пожилых пациентов. В основном, это деменции. На начальной стадии деменцию, к сожалению, не всегда замечают. Все списывается на возраст. К нам поступают пациенты уже в тяжелых стадиях, по направлению психиатра. Бывает, «скорая» привозит. Деменция – это ведь не всегда только слабоумие. Это может быть и агрессивное поведение, и ауто-агрессивное, когда агрессия направлена на самого себя. Конечно, это ситуации ургентные: никто не будет ждать с пятницы до понедельника, пока откроется психоневрологический кабинет в амбулатории.

- По каким признакам можно заподозрить деменцию? С какого возраста?

- Деменция – это понятие обобщающее. Есть деменции смешанного генеза: их вызывают травмы, токсическое, алкогольное воздействие, болезнь Альцгеймера. Когда, например, наступает массивное поражение сосудов головного мозга, мозг недополучает питание, что приводит к гибели части клеток. Общий признак: у человека идет когнитивное снижение. Утрачиваются память и внимание, меняется характер. Это первое. Затем будут утрачиваться навыки, человек становится примитивным, беспомощным. На первый план выходят инстинкты, и наблюдается деградация.

Есть пациенты с ранней деменцией. У меня была пациентка 48 лет с явными признаками тяжелой деменции, но основная масса – старше 60. Деменцию можно отсрочить, занимаясь профилактикой. Но гарантии никто не даст. К нам чаще попадают пациенты, которые уже в силу своего состояния перестали себя обслуживать. И тогда родственники забили тревогу. На амбулаторном этапе с этим не всегда удается справляться. Доктор может назначить хорошие препараты, но кто будет контролировать их прием?

- Однако кроме деменции есть и другие неприятности, которые можно заработать в течение жизни – неврозы, депрессии…

- Были такие прогнозы, что клиническая депрессия выйдет на первое место среди психических болезней в мире. Социальная сфера у нас всегда неспокойная, напряжение нарастает. А нервная система человека мало отличается от той, что была 1000 лет назад: кардинальных эволюционных изменений она не претерпела. Многие не справляются, понятия психогигиены не признают. К врачу вовремя не обращаются. Потом попадают на лечение к психиатрам с более тяжелыми расстройствами.

- Екатерина Владимировна, в каком состоянии сейчас Дружносельская больница с бытовой точки зрения? Наверное, требуется ремонт?

- Конечно, за 55 лет своего существования корпуса больницы обветшали. Текущие работы ведутся. Во многих отделениях уже сделан ремонт, но полностью заменить коммуникации слишком дорого. Коммунальных перебоев нет: всегда есть вода и отопление. Пищеблок работает, оборудование исправно. Конечно, здание не новое, и нынешним требованиям, с учетом старых планировок, соответствовать тяжело. Мы используем программу доступной среды, устанавливаем пандусы, подъемники. Однако глобальная реновация в больнице пока не планируется.

- Как вы пережили первое пришествие ковида?

- Во время начала пандемии у нас был карантин, но мы вышли из этой ситуации без потерь. Болели пациенты, болели сотрудники, но не много и не тяжело. Инфекцию все перенесли легко, основная масса даже бессимптомно. По распоряжению Роспотребнадзора отделения были переведены в режим обсервации, но все прошло гладко. Сотрудникам большое спасибо за ответственное отношение. Сейчас мы в состоянии эпидемиологической настороженности. У нас функционирует два приемно-карантинных отделения, куда поступают все новые пациенты и находятся там в течение инкубационного периода коронавирусной инфекции. Пока ни у кого коронавируса выявлено не было.

- Вы сами занимаетесь непосредственно лечением больных?

- Если какой-то сложный, спорный случай, я, конечно, осматриваю пациента – я скучаю по врачебной практике. Но административная работа отнимает все силы и время. Проблем немало. У нас острая нехватка среднего медперсонала – медсестер и медбратьев, не хватает врачей.

Мы в первую очередь медицинское учреждение, и во главе всего стоит пациент. В приоритете – качественное оказание медицинское помощи. Чтобы не только соблюдались все стандарты, но проявлялось человеколюбие. Эти люди сильно выбиваются из социума. У них тяжелейшие жизненные ситуации. Когда отношение доброе и милосердное – это уже часть терапии.

 

10-го ноября 1965 года в поселке Дружноселье открылась психиатрическая больница на четыре отделения, 200 коек. Первым главным врачом был назначен Иван Ефимович Камчатка, руководивший больницей до начала 70-х годов. В 1967 году появилось детское отделение, и тогда же было принято в ведение подсобное хозяйство «Дружноселье» Ленинградского облздравотдела.

Руководителями больницы всегда были грамотные, болеющие за свое дело специалисты, которые росли и развивались вместе со своим детищем. С 1970 по 1973 год главным врачом больницы был кандидат медицинских наук, врач высшей категории Александр Александрович Бажин. Возглавлял больницу 32 года – до сентября 2020 года заслуженный врач РФ, главный психиатр Ленинградской области, кандидат медицинских наук, врач высшей квалификационной категории по психиатрии Евгений Владимирович Воинков. С 1978 по 1981 год его заместителем по медицинской части был Александр Яковлевич Гриненко (впоследствии он был переведен в Комитет по здравоохранению Ленинградской области на должность председателя).

В 1991 году впервые в России в Дружносельской психиатрической больнице открылось отделение для пациентов, нуждающихся в принудительном лечении по определению суда.

За последние пять лет больница претерпела глобальные изменения. Присоединились амбулаторные психиатрические кабинеты Кингисеппского, Волосовского, Лужского и Гатчинского районов. В 2019 году открылось амбулаторное отделение судебно-психиатрической экспертизы. Там проводятся экспертизы по уголовным делам, есть судебные психиатрические эксперты, сексолог. Отделение рассчитано на 600 экспертиз в год и работает на полную мощность.

Сегодня Дружносельская психиатрическая больница рассчитана на 600 коек. В стационаре – 11 лечебных отделений, в том числе два медико-реабилитационных и два отделения первого психотического эпизода. Пациентам оказывают помощь 35 врачей-психиатров, два терапевта, психотерапевт, невролог, гинеколог, дерматовенеролог, хирург, стоматолог, фтизиатр, эпидемиолог, бактериолог, врач клинической лабораторной диагностики, рентгенолог, 189 медицинских сестер, девять психологов, 220 сотрудников младшего медперсонала. Есть физиотерапевтический кабинет, лечебная физкультура.

Четыре врача больницы являются кандидатами медицинских наук, девять врачей и 30 медсестер – с высшей квалификационной категорией. Для бесперебойного функционирования больницы постоянно трудится не только медицинский персонал. Сотрудники аптеки, которой уже много лет руководит М.С. Давлетханова, следят за наличием лекарственных препаратов. Главная медицинская сестра С.Л. Афанасьева вместе со специалистом по охране труда заботится о средствах индивидуальной защиты сотрудников и пациентов, что особенно важно в нынешнее время.

В рамках российско-шведского проекта 20 медсестер прошли стажировку в медицинском университете города Умеа в Швеции. Психологи больницы принимают активное участие в проекте «Арт-терапия в психиатрической реабилитации и психотерапии психических расстройств». В результате в больнице учреждении создана система клинического применения арт-терапии в лечении и реабилитации пациентов.

С 2012 года больница является участником государственной программы социальной поддержки молодых специалистов, благодаря чему врачебные ряды больницы пополнились 30 молодыми врачами и 37 специалистами среднего медицинского персонала.