Нужна осторожность

Начнем хотя бы с того, что история нашей страны наполнена такими испытаниями и коллизиями как для отдельно взятой личности, так и для общества в целом, что уже в течение длительного периода не всё было доступно огласке. Чего уж говорить о семейных тайнах.

К примеру, длительный период потомки дворянских родов преследовались в советской России, их права были ущемлены, и никто из их молодых представителей не имел права получать высшее образование. Времена изменились, и многие активно стали перемещаться из социального слоя рабочих и крестьян в потомков дворянства. В 30-е годы прошлого века священников и их детей топили в прорубях, выкалывали глаза и просто расстреливали без суда и следствия на глазах у паствы. Сегодня церковь имеет огромное влияние в современном обществе. Это так, общие для всех нас «штрихи».

Но в каждой семье есть тайны, которые не стоит ворошить, предупреждают психологи. Вы готовы узнать о том, что ваш предок во время войны был полицаем или власовцем, или устраивал еврейские погромы, или был расстрелян за то, что воровал хлебные карточки в блокадном Ленинграде?

А есть ещё личные тайны каждого члена семьи. Зачем, к примеру, бабушку допытывать, любила ли она кого-то до встречи с дедушкой? Если она вам до сих пор об этом не рассказала, значит, не считает нужным и имеет на это право. Если на что-то она вам ответит: «Не помню», – имейте уважение к ней и её тайнам.

Сегодня многие оказываются владельцами писем и дневников умерших родственников. Можно ли и стоит ли их читать? С точки зрения этики, – нет, так же, как нельзя залезать в чужую переписку современной электронной почты. Но вот вопрос: если бы дед или бабушка писали исключительно для себя и для того, чтобы сохранить мозг в состоянии когнитивности, то они бы, скорее всего, эти записи уничтожили. Если же сохранили, значит, предполагали, что их всё-таки обнаружат и прочтут. Кто и зачем? Прежде чем перевернуть страницу найденного дневника, подумайте, справитесь ли вы с той информацией, которую он содержит. Нужно ли вам знать обо всех нюансах отношений между вашими родителями и причиной их отчуждения или развода.

Важно еще и то, кто выступает «рассказчиком» в этом дневнике. Ведь, как мы знаем, семья – это не идиллический рай, где все друг друга любят. Это маленькое государство, где происходят войны за области влияния, за территорию, за власть, наконец, где существуют конфронтация и бунты.  И рассказчик – живой человек, со своими страстями, обидами и желанием отомстить или оправдаться, хотя бы после смерти. Каждый ли из нас, потомков, готов и способен справиться с той информацией, которая «свалится» на него с этих страниц?

Есть люди, которые страдают от того, что не могут испытывать гордость за свою семью. Если вы пока что не в их числе, тогда, может быть, вам сжечь этот дневник или письма, чтобы не испытывать после их прочтения тяжелые чувства? Не зря же существуют столетиями слова «унести тайну с собой в могилу». 

Правда, есть одно важное обстоятельство, при котором стоит познакомиться с историей рода подробнее и особенно с биографиями тех родственников, которые умалчиваются. О такой ситуации много лет назад написала Анн Анселин Шутценбергер в своей книге «Синдром предков». Она профессиональный психолог, но когда её исследование было опубликовано, то коллеги сочли ей ненормальной. А вот обычные читатели проявили необыкновенный интерес и энтузиазм в использовании её методики. Вот, к примеру, один эпизод. «Когда Бернару исполнилось 33 года, он стал болеть, попадал в дорожные происшествия... Вместе с Анн Анселин Шутценбергер он составил свою геносоциограмму и обнаружил: его старший брат Люсьен умер в 33 года, а в четырех поколениях семьи девять детей (все их имена начинались на «Лю»: Люсьен, Люк, Люси или Люсьенна) скончались молодыми из-за несчастных случаев. Оказалось, что его прадедушка и прабабушка (Люсьен и Мария) были приемными детьми в одной семье, но, став взрослыми, поженились, совершив тем самым «генеалогический инцест». С тех пор семья словно наказывала себя, «принося в жертву» потомков от этого брака. Поняв, что сам он бессознательно пытался повторить их судьбу, Бернар освободился от семейного сценария».

Сегодня созданным Шутценбергер новым методом пользуется специалисты во всём мире. Но его автор предупреждает, что психогенеалогия не сводится к тому, чтобы применять определенную матрицу или находить простые случаи повторяющихся дат, – так мы рискуем впасть в нездоровую «манию совпадений». Трудно также заниматься психогенеалогией самому, в одиночку. Взгляд терапевта необходим, чтобы проследить за всеми хитросплетениями мыслительных ассоциаций и оговорок, как в любом анализе и в любой психотерапии.

Недавно Шутценберг дала интервью журналу «Psysholojies». На вопрос о том, почему многие люди не находят своего места в семье и страдают от этого, Анн Анселин ответила: «Потому что нам лгут. Потому что какие-то вещи от нас скрывают, а умолчание влечет за собой страдание. Поэтому надо пытаться понять, почему мы заняли именно это место в семье, проследить цепь поколений, в которой мы – лишь одно из звеньев, и подумать, как нам освободиться. Всегда наступает момент, когда нужно принять свою историю, ту семью, которая тебе досталась. Прошлое не изменишь. От него можно защититься, если знаешь его. Копаться в своем семейном саду стоит не затем, чтобы накопать себе бед и страданий, а чтобы разобраться с ними, если этого не сделали предки».

Помните анекдот про могильщика, который пришёл наниматься на работу и на вопрос, что он умеет делать, ответил: «Могу копать».

– И больше ничего? – уточнили у него в отделе кадров. Он подумал и ответил: «Могу не копать»...

Так что нам всем, прежде чем заниматься «раскопками», нужно подумать, насколько глубоко мы готовы «копать» и готовы ли адекватно реагировать на добытые сведения.

Фото pixabay.com