Игорь Камилов – отец солдата

- Мне не надо было учиться на переводчика. Я им стал с первых лет жизни. Мама и бабушка русские, родом из Рязани. Отец – памирский таджик. Я метис. В семье говорили на русском и таджикском языках одинаково свободно.   

Игорь Камилов – среднего роста пожилой мужчина. Говорит спокойно, размеренно, с едва заметным восточным акцентом. Вежливо улыбается, однако за тонкими стеклами очков – большие грустные глаза. Сын Игоря Ахмедовича получил тяжелое ранение на СВО. Прошел лечение, но остались неприятные последствия ранения. Плюс бюрократическая волокита. 

- Помните фильм «Отец солдата»? Там отец в поисках сына дошел до Берлина. Я дойду хоть до Москвы, но помогу сыну!

Наш сегодняшний собеседник – один из осколков великой страны под названием СССР. В будущем году нам предстоит незнаменательный юбилей – 35 лет распада страны. Вряд ли его будут широко отмечать как в России, так и в бывших союзных республиках. Уж слишком неоднозначное событие. Развал СССР прошелся острым лезвием по судьбам людей, разделив их жизни на «до» и «после». 

- Да, и моя жизнь распалась на две половины. Тридцать три года я прожил на родине, в Таджикистане, и столько же – в стране, ставшей для меня второй родиной – в России. До сих пор считаю, что самым естественным устройством жизни на той огромной территории, что занимала раньше Российская империя, потом СССР, была советская система. После того как она рухнула, начались межнациональные конфликты. Гражданская 
война в Таджикистане была одной из первых. То, что сейчас происходит на Украине, – продолжение тех событий.

Курбан-Тюбе. Мирная жизнь

- Я родился в 1959 году в городе Курган-Тюбе. Это приблизительно в 100 километрах от Душанбе в сторону Афганистана. Отец мой, Ахмад Камилов, – знаменитый в республике борец, чемпион Таджикистана и Средней Азии. Он пользовался большим авторитетом в городе. Моего русского деда по направлению партии послали в Таджикистан помогать поднимать образование в республике. Он работал директором школы. Моя бабушка вместе с мамой, тогда она была маленькой девочкой, в 1945 году приехали в Таджикистан. В тот период со всего СССР туда приезжали люди. Курган-Тюбе – областной город, население – 50 тысяч. По тогдашним меркам – большой город. Очень много было русских. Каждая республика посылала специалистов поднимать Таджикистан. У нас в классе представители 22-х национальностей учились. Никаких противоречий между ними тогда не было и в помине. В школе я учился неплохо: не отличник, но и не из последних. 

- О чем мечтали? Кем хотели стать?

- Не смейтесь, хотел стать артистом. Ходил в кружки самодеятельности. Занимался гимнастикой. Но больше времени уходило на помощь отцу. Он работал в колхозе. Я фрукты собирал, помогал по хозяйству. У нас в семье трое детей: есть еще брат и сестра. После школы – армия, ракетные войска стратегического назначения. На границе с Ираном. Затем работал в автосервисе и поступил в местный совхоз-техникум. Тогда так это учебное заведение называлось. По сегодняшним меркам – университет. Электромеханическое отделение. Учиться нужно было шесть лет. Учился и работал одновременно. В 1980 году судьба свела меня с будущей женой Ларисой. Сейчас она Лариса Ивановна, 55 лет вместе. Она жила в Пярну, это неподалеку от Таллина. 

- Она эстонка?

- Нет, русская. Но это же был Советский Союз. Все жили там, куда судьба забросит. Я поехал к тете в Таллин через Москву. В столице оказался в день смерти Владимира Высоцкого. Его в Таджикистане любили не меньше, чем в России. Одновременно увидел и прощание с великим актером, и Олимпиаду. В Таллине была регата. Соревнования яхтсменов. Познакомился там с Ларисой, потом увез ее в Курган-Тюбе. Она подарила мне трех детей. 

Всё в жизни развивалось хорошо. Я работал заместителем начальника цеха в автосервисе. Потом, когда разрешили первые кооперативы, мы взяли в аренду 10 гектаров земли. Выращивали цветы: розы, гвоздики и так далее. И еще лимоны. И не простые лимоны. Сорт «Мейра», выведенный в США. Ярко-оранжевого цвета. Гибрид лимона и апельсина. Мы вырывали специальные траншеи, там сажали кусты лимонов. Снимали хороший урожай. Отдавали оптовикам, те отправляли наши лимоны в Ташкент. Неплохо жили, прямо скажем. У отца «Волга», у брата «Волга», и у меня тоже. Всё шло нормально, пока не развалился СССР.   

Война

- В 1992 году в Таджикистане случилась катастрофа, началась гражданская война. 

- Кто с кем воевал?

- Непонятно. Я занимался своей работой, детьми. Мне было не до политики. В 1987 году родился третий ребенок, Игорь. Тот самый сын, который будет воевать уже на СВО. Когда началась наша гражданская война, никто ничего не понимал. Религия у всех одна – и те, и другие суниты. Что делили люди, ради чего убивали – непонятно. Политика и бандитизм. 

В сентябре 1992-го волнения пришли в Курган-Тюбе. Начались гонения на русских. Приходили ко мне с автоматами то с той, то с другой стороны. Мама, земля ей пухом, пришла ко мне и сказала: «Уезжай, Игорь. Тебя убьют и всю семью. Они никого не пожалеют». Мы с женой взяли только самое необходимое, пошли пешком на остановку автобуса за 12 километров от дома. Маленький сын Игорь в коляске. Транспорт уже не ходил, но нам нужно было добраться до Душанбе, а оттуда в Россию, в Брянск, к маме жены. 

- Почему на машине не поехали?

- Забрали бы машину и нас бы убили. Там стреляли все во всех. Мне было 33 года. Сейчас 66. Представьте, дерево росло, цвело, но потом его вырывают с корнем и пересаживают на новое место. Сколько времени пройдет, пока оно вновь примется, пустит корни, зацветет? 

Ровно половину жизни назад мы добрались до Душанбе. Жили некоторое время у тети. Она потом уехала из Таджикистана, оказалась в Петербурге. Тетя в статусе беженца, и у меня был такой же статус. Через некоторое время брат пригнал мою «Волгу». Мы поехали к границе с Казахстаном, чтобы попробовать через эту страну пробраться каким-то образом в Россию. Только потом я узнал, что через три месяца после нашего бегства из Курбан-Тюбе бандиты убили моего отца и еще тринадцать человек вместе с ним. 

- Трагедия…

- Ужас! Отец тоже мог уехать, но сказал тогда: «Я здесь родился и вырос. Никому ничего плохого не сделал. Почему я должен убегать?» Пришли люди в масках. Убили всех, кто попался под руку. Даже кошек и собак. Мой дом разграбили. На месте моей родины теперь осталось пустое место. 

Мы с женой и сыном ехали по зимним степям Казахстана, ночевали где придется. Добрались до границы. Нам подсказали, где можно пересечь ее без контроля. Проскочили, оказались в России. В Брянске в тот период была полная разруха. Денег нет, работы нет. Куда деваться? Я пошел напрямую на прием к мэру Брянска. Говорю, так и так, я беженец из Таджикистана, трое детей. Что мне делать? Он мне говорит: «Сейчас ко мне придет журналист. Расскажите ему свою историю». Приходит съемочная группа. У меня берут интервью. Выход на первое время нашелся. Дело в том, что рядом с Брянском были построены дома для чернобыльцев – тех, кого эвакуировали после аварии на атомной станции. Многие дома пустовали. Мы поселились в одной из квартир. Я ездил в Москву, закупал на оптовых рынках вещи, сигареты, прочее и продавал на рынке в Брянске. Нужно было, чтобы дети не умерли от голода. Очень тяжелые были времена. 

Сын 

Помотала судьба Игоря Камилова и его семью по огромной России. Из Брянска пришлось перебраться в Петербург. Опять торговля, оптовые базы, удачи и неудачи. В конце концов наш сегодняшний собеседник оказался в Гатчине. Живет и работает здесь более десяти лет. Таджикская диаспора, представителем которой он является в нашем городе, занимается помощью со-отечественникам, благотворительностью в самом широком смысле, иногда отправляет своих подопечных на СВО. 

- Игорь Ахмедович, что побудило вашего сына пойти на СВО?

- Очень просто – долг мужчины. Его бабушка и мама родом из Брянской области. Село, в котором жила бабушка, всего в 17 километрах от границы с Украиной. Брянская область часто подвергается обстрелам. Мой сын должен был их защитить. Как иначе? Воевал, получил тяжелое ранение от вражеского дрона. По моему мнению и по мнению сына, дрон был оснащен либо химичес-
ким, либо радиационным элементом. Во всяком случае после лечения в госпитале он всё равно чувствует себя плохо. Не ощущает запахов, вкуса, постоянные головные боли. Скорее всего, это последствия ранения. Ему нужно дать некую степень инвалидности, это уже врачам решать. Но проблема еще и в том, что сыну никак не получить удостоверение «участник боевых действий». Человек получил ранение на 
войне, но как будто не воевал. Замкнутый круг получается. В одном месте просто не отвечают, в другом отвечают, но не на те вопросы, которые я задаю. 

- И какие вы видите перспективы?

- Я давно понял, что в общении с нашими чиновниками нужно всё делать самому и делать настойчиво. Писать письма, звонить, самому ходить на приемы к ним, требовать и не отставать. Конечно, я добьюсь справедливости. До самого верха дойду, но сына в беде не оставлю! 

Мигранты

В последнее время о проблеме мигрантов всё чаще и громче говорят в нашей стране. С Игорем Камиловым как представителем таджикской диаспоры в Гатчине мы поговорили и об этой острой проблеме.

- Да, проблем не мало. Однако их стало значительно меньше после визита президента Путина в Таджикистан. У Владимира Владимировича в Душанбе было много встреч, но для нас, представителей таджикской диаспоры, важнейшей стала встреча с президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном. Подписано множество документов, и появилась твердая законодательная база под нашими отношениями. Сложностей с мигрантами станет теперь значительно меньше. Таджикистан – стратегический союзник России в Центральной Азии. В Нуреке, в горах Санглок на большой высоте расположена российская станция слежения за космосом «Окно». Ее еще называют «Око России». Важнейшая для России станция. К тому же в Таджикистане расположена 201-я военная база – самая крупная сухопутная база за пределами России. На ней размещается знаменитая 201-я Гатчинская дивизия. Таджикистан единственная страна в нашем регионе, в котором есть право на двойное гражданство. Как и в России. У меня, например, именно два гражданства.

- Что входит в ваши обязанности как представителя таджикской диаспоры в Гатчине?

- Начну с самого трудного. Иногда приходится заниматься «двухсотыми». Это те мои сооте-
чественники, которые умерли или погибли здесь, и их тела нужно отправить на родину. Пример: 18-лений мальчишка пошел купаться, прыгнул с высокого обрыва... головой о камень. Нет человека. И нет у него здесь ни родственников, ни близких знакомых – никого. И в Таджикистане не найти родственников. Некоторых хоронят на мусульманском кладбище в Петербурге, но большинство отправляют домой. Много сложностей с этим. Официально я работаю в службе судебных переводов. Мне приходится выступать переводчиком в суде, когда представители Таджикистана попадают в те или иные неприятные ситуации, в поле зрения правоохранительных органов. 

- Какие чаще всего дела рассматривают в суде в отношении ваших соотечественников?

- Разные, но мне чаще попадались дела о взятках. Бывают ситуации совсем нелепые. Скажем, приезжает полиция на стройку с проверкой. У двух работников документы не в порядке. Их начальник садится в машину к полицейским и предлагает им по 
5 тысяч за то, чтобы они «закрыли глаза». Те говорят: «Ты пойми, у нас камеры работают. Они всё фиксируют». Тот продолжает настаивать. Составляется протокол, работодателя судят. 

- Он правда не понимал русский язык?

- Не знаю. Думаю, всё он понимал, но не знал, как по-другому поступить. Вы поймите, война на моей родине принесла множество бед. Последствия некоторых из них Таджикистан не преодолел и по сей день. Это касается в первую очередь системы образования. Молодые люди, которые приезжают в Россию, зачастую не знают ни русского языка, ни местных культурных особенностей. С другой стороны, России нужны трудовые ресурсы. Подавляющее большинство моих соотечественников честно трудятся, законов не нарушают. Добавлю, что, по моим сведениям, многие таджики воюют сейчас на СВО в составе российских войск. Мой родной сын был ранен на этой войне. И пошел он туда не за возможность получить российское гражданство – оно уже давно у него было. И не за деньги – он их на «гражданке» мог заработать не меньше, без риска для жизни и здоровья. Он пошел выполнять свой долг перед страной. Как и должен поступать любой честный гражданин своей страны.

Мы не знаем, чем закончатся хождения Игоря Камилова по многочисленным нашим инстанциям. Понятно одно: отец будет сражаться за сына до конца. Остается пожелать ему удачи на этом нелегком пути. 

Андрей Павленко