Александр III в Гатчине: рабочие будни

С переездом в 1881 году императора Александра III в Гатчинский дворец государственные дела переносятся в Гатчину.

В Гатчинском дворце государь проводил совещания, принимал делегации иностранных гостей, утверждал назначения на должности. Именно здесь был одобрен манифест вступающего на престол императора, провозглашавший верность консервативному направлению развития Российской Империи.

Рабочий день императора начинался в 8 утра с короткой прогулки, после которой Александр III принимал представлявшихся и министров с докладами. Завтракали в 13 часов, после завтрака царь работал с бумагами. Документы император принимал на рассмотрение, даже находясь на отдыхе. Бумаги привозили к нему через день, а на следующий день он возвращал их уже с резолюциями. Время до обеда государь проводил в кругу семьи и в парке на прогулках. Обедали в 20 часов, после чего император продолжал работать до двух-трёх часов ночи. В воскресные и праздничные дни император, несмотря на суету и веселье, начинал и заканчивал свой день за письменным столом. От работы отвлекался только на протокольные мероприятия и общение с детьми, для которых всегда находил время.

В Гатчине постоянно проживали либо часто приезжали близкие к императору чиновники: И.И. Воронцов-Дашков, дружбу с которым император сохранил на всю жизнь, был назначен министром Императорского двора и уделов, канцлером Орденов и пробыл на этом посту до 1897 года; заведующий Императорской главной квартирой, докладчик по делам, присылаемым из разных ведомств О. Б. Рихтер, который жил на небольшое жалование и никогда не пользовался своей близостью к государю, чтобы увеличить его; П.А. Черевин, генерал-адъютант, с 1882 года начальник Охраны Его Величества, над которым подшучивали из-за его пристрастия к вину, но признавали недюженные профессиональные способности; часто во Дворец являлся с докладами министр внутренних дел Д.А. Толстой; время от времени по долгу службы появлялся оберпрокурор Святейшего Синода и наставник Александра III К.П. Победоносцев. Отдельного упоминания заслуживает П.С. Ванновский, вступление на должность в 1881 году которого было встречено общественностью с недовольством. Он не стеснялся освобождать армию от номинальных лиц и начал эту чистку с царской свиты. «Свитские генералы и флигельадъютанты, считавшие себя навеки забронированными, были уволены в запас «без вензелей и аксельбантов»».

В хронике пребывания царской семьи в Гатчине упоминаются: прием персидского посла в апреле 1881 года сразу после переезда в Гатчину, прием турецкого посла; в мае того же года аудиенция бразильского и японского посланников; в июне – Сербского князя. В 1882 году Гатчинский дворец принимал с лекцией Н.Н. Миклухо-Маклая, которого упомянул в дневнике наследник Николай Александрович, отметив, что всей семьей слушали лекцию об экзотическом путешествии Миклухо-Маклая и его жизни в Новой Гвинее. Перед Рождеством 1882 года в Белом зале принимали представителей различных посольств: завтрак для них был приготовлен на третьем этаже среднего корпуса. В октябре 1883 года, после коронования царской четы, провожали французского посла Жореса, приём устраивали в Гатчине. Такие встречи проходили по обычному протоколу: гостя встречали у станции в золоченой карете в шесть лошадей, во дворце отводились специальные комнаты для отдыха. Через залы бельэтажа гостя сопровождали сначала в Арсенальное каре в приёмную императора, затем к государыне. На пути следования стояли придворные. У приёмной Его Величества стояли два арапа (так называли темнокожих охранников), у кабинета государя – два официанта. В Мраморной столовой был накрыт «гатчинский овальный» стол на 19 персон, играл оркестр. В октябре этого же года по такой же схеме проходил прием нидерландского посла.

На аудиенцию в Гатчину приезжали известные деятели науки и искусства. Так, 5 марта 1884 года дворец посетил автор известных и любимых императором пьес Н.А. Островский, председатель Общества драматических писателей.

Торжества, посвящённые дню рождения германского императора Вильгельма I (как было принято в то время), прошли в Гатчинском дворце в 1884 году. На них присутствовал германский посол. Такие приёмы носили официальный характер и проходили быстро: времени на празднование дней рождения глав крупнейших держав отводилось всего два часа. В Белом зале пол застилали ковром, дабы не испортить паркет (Александр III заботился о сохранении исторических ценностей в том виде, в котором они дошли до него), зал украшали растениями. Стол был сервирован любимым «Охотничьим» сервизом, хранившимся в Гатчине со времен Григория Орлова. В Тронной играл оркестр. В апреле 1884 года встречали греческую королеву.

Весной в Гатчине начинались смотры: император принимал нижние чины Сводногвардейской роты, различные воинские подразделения, прибывшие на службу в Гатчину или закончившие её, и выпускников военных корпусов. Церемония проводилась на верхней площадке Мраморной лестницы. В мае 1884 года принимали датского и бельгийского посланников.

В 1885 году государю с трудом удавалось выделить хотя бы один свободный день для одного из своих любимых развлечений – охоты. Как отмечал А.А.Половцев, обер-прокурор Синода, сенатор, секретарь Русского исторического общества: «Государь принимает сначала военных, а потом гражданских представляющихся, тех и других толпою в одной комнате…». В ноябре Гатчину посетили важные персоны: посол Великобритании сэр Роберт Мортер и Мирза Назрулла Тексоба, новый воспитатель бухарского принца, обучавшегося в Пажеском корпусе. При том объеме работы, который был у императора, он не пользовался услугами личного секретаря, предпочитая во всё вникать самостоятельно, избегая чужого влияния: «…Я занимался до половины четвертого и только в 4 ч. лег спать и то не кончил всего», – записывает император в своем дневнике.

В 1888 году в Гатчинском дворце императору был представлен «шведский подданный Нобель», подробностей о встрече с которым исследователям, к сожалению, найти не удалось. В апреле состоялся званый обед по случаю визита японского принца. Осенью поверенный изобретателя Эдисона Блок представил царской семье фонограф – первый прибор для записи и воспроизведения звуков. После крушения царского поезда в Борках государь часто недомогал, но работа не прекращалась и во время болезни, разве что сокращалось число принимаемых докладчиков. Несмотря на утомление и неважное самочувствие, Александр III работал допоздна, ложился спать, по его собственному уточнению, не раньше полчетвертого утра, «часто с чудным восходом солнца прямо в мои комнаты», – писал он супруге в письме.

Остается удивляться работоспособности не только императора, но и императрицы, так как, по свидетельствам того времени, они могли предпринять поездку в Петербург, посетить несколько светских мероприятий, затем вернуться в Гатчину, и после прогулки по парку император принимал докладчиков, а затем работал допоздна с бумагами.

Александр III любил Гатчину, как любят уютный дом, где есть возможность душевного отдохновения. Парк для него был не только местом отдыха и развлечений, но и местом, куда он приложил свою руку – им посажено не одно дерево, он собственноручно разбирал поваленные ураганом деревья, счищал зимой снег. Как человек верующий император предпочитал простую жизнь на воздухе, на просторах России, вместо блеска столичного Петербурга с его лицемерным светским обществом.

В Гатчине, как отмечал адъютант императора С.Д. Шереметев, «…всё им проникнуто. …Здесь во всей своей простоте жил и царствовал человек, не желавший бренного величия мира сего, человек великой нравственной чистоты и силы, и эта сила победила мир!».

Варвара Круглова