Необычного гостя представили гатчинцам сотрудники Генерального консульства Японии в Санкт-Петербурге. Облаченный в красное кимоно, артист сразу же расположил к себе всех в зале. Взобравшись на импровизированный подиум, удобно расположившись на плоской подушке, Кацура Утадзо низко поклонился зрителям и рассказал им о старинном японском искусстве ракуго.
С японского языка слово «ракуго» дословно переводится как «падающие слова». Это классический японский литературный и театральный жанр, история которого насчитывает не менее четырехсот лет. Ракуго называют комические миниатюры, которые исполняются профессиональным рассказчик (ракугока) на эстраде или сцене театра ёсэ. Исполняемые миниатюры довольно разнообразны по форме и содержанию. Родившись из анекдота, жанр включил в себя и сказки и длинные сатирические рассказы с комической развязкой оти, и даже страшные истории. Рассказчики, как правило, сами придумывают свои рассказы, и действие в них может происходить в самые разные времена. Действующих персонажей тоже может быть сколько угодно, но за всех них говорит один рассказчик.
По традиции ракугока может использовать минимум реквизита: это тонкое полотенце тэнугуи и легкий веер. В руках опытного мастера каждый из этих предметов преображается, выполняя самые разные функции и заменяя декорации. Так, веер может стать рисовальной кистью, мечом самурая, посохом старца или курительной трубкой. Платок сыграет роль кошелька, листа бумаги или миски с лапшой.
Чтобы русскоязычный зритель понимал, о чем идет речь, представление сопровождается русскими субтитрами на экране. «Мне хотелось бы, чтобы вы слушали мои рассказы, при этом представляя обстановку или пейзаж», - так обратился «по-русски» с экрана Кацура Утадзо к своим зрителям. И это было несложно. Несмотря на то, что японская речь бесконечно далека от русской, мастер был настолько убедителен эмоционально, что зрители начинали смеяться, уже предвкушая неожиданную развязку — то самое оти. Да и японское искусство ракуго само по себе очень напоминает жанр эстрадных репризных монологов, в котором работали Аркадий Райкин, Геннадий Хазанов, Ефим Шифрин и многие другие наши мастера.
Кацура Утадзо представил гатчинцам сразу несколько разных видов ракуго. Это и забавные анекдоты, и достаточно длинные миниатюры о незадачливом приказчике или продавце гречневой лапши. Сменив красное кимоно на белое, ракугока рассказал еще одну длинную историю — о посланнике смерти. Японцы умеют рассказывать очень страшные истории, но ракуго — все-таки комический жанр, или же мастер просто решил пощадить интеллигентных российских слушателей.
Ракуго, как и другие разновидности репризного жанра, нуждается в обратной связи. Так, мы узнали, что люди в Японии, по сути, смеются (или плачут) над тем же, что и мы — над разными человеческими пороками, глупостью, жадностью, похотью, завистью, жуликоватостью. Правда, как рассказал мастер, по сравнению с японцами россияне более открыты и непосредственны. Они охотнее и громче смеются над шутками, но часто не в тех местах рассказа, что его соотечественники.
О себе Кацуро Утадзо рассказывает, что несколько лет он провел в Англии, где занимался рок-музыкой. Вернувшись на родину, в Токио, он увлекся искусством традиционного сценического монолога, которое изучал несколько лет у признанных мастеров жанра. В России артист уже бывал, правда, в самой ее восточной части. Этой осенью мастер познакомился с Москвой и Санкт-Петербургом, и вот теперь - впервые - дает представления в Ленинградской области.