- Александр Владиславович, когда вы начали работать в Гатчине?
- Я инвалид по зрению с 1980-х годов. Возглавил Гатчинский филиал УРП «Свет» 5 июля 2010 года. Пришел сюда простым рабочим после школы, а точнее – специального интерната. Карьеру делать не стремился. Просто любил учиться, работать. Мне нравилось, что когда я прихожу на завод, этот механизм начинает оживать…
Когда меня назначили руководителем, у предприятия была задолженность за тепло, электричество, бардак на территории. Первым делом навел платежную дисциплину. Сейчас у нас нормальный коллектив. Арендаторы оказывают посильную помощь, в том числе по ремонту. Мы вместе проводим благотворительную новогоднюю елку для детей. А всеми социально-культурными вопросами занимается первичная организация – Гатчинское отделение Санкт-Петербургской региональной организации Всероссийского общества слепых.
- История общества слепых в Гатчине неразрывно связана с предприятием «Свет», где были созданы просто фантастические условия для самореализации инвалидов по зрению. Какие годы стали его расцветом?
- Образование общества слепых – история известная. Началось все с Надежды Константиновны Крупской – после революции она первая озаботилась этими вопросами. Стали собирать слепых от церквей и кабаков, где они просили милостыню и пели под гармошку, и организовывать артели и мастерские. Цель ставилась - вернуть в общество эту группу населения, не ограничиваться помощью, минимизировать иждивение. А потом началась война. Общая беда объединила, сплотила общество и сделала чище. Рождение в том числе гатчинского предприятия приходится на послевоенные годы. Вернулись домой фронтовики. Глаза потеряны, а интеллектуальный уровень по-прежнему высокий. Большинство руководителей общества слепых, руководителей предприятий, первичных организаций 1960-1970 годов – это люди, прошедшие войну. И расцвет общества совпадает именно с этим временем. В центре Гатчины по адресу улица Карла Маркса, д.63 и 65 был возведен целый производственный комплекс. Рядом находилось общежитие, клуб, действовала большая социальная и реабилитационная программа.
- Что изготавливали на предприятии «Свет» в советские годы?
- Когда мы вышли из мастерских и стали полноценным производством, изготавливали домашнюю утварь, посуду, мебель, пускорегулирующие аппараты для уличных светильников, сами уличные светильники, лили провода. На головном предприятии был заключен договор с Кировским заводом. Слепые люди собирали щитки на торпеду трактора. Там столько приборов, проводов... До сих пор не понимаю, как они это делали. Фантастика!
В лучшие времена у нас работало до 400 человек, на головном - 1200 человек. Из них 70% инвалиды по зрению, остальные – зрячие. Это - инженеры, электрики, бухгалтерия. По всей стране было 152 учебно-производственных предприятия, в том числе несколько в Ленинграде, а также в Красном селе, Гатчине, Луге, Выборге, Волхове.
- А что сейчас находится на площадке вашего предприятия? Работают ли инвалиды по зрению?
- На головном предприятии, где сохранено производство, льют провода, делают кабель для холодильников, различные светильники, в том числе энергосберегающие, светодиодные.
В Гатчине работает около 20 человек. Из них 80% – инвалиды по зрению, в том числе и я. Мы ушли на аутсорсинг: ничего не производим, а выполняем услуги. Сами ищем партнеров, заключаем договора и выполняем нехитрую работу. У нас сохранился один цех, где работают слепые, и остались складские помещения. Остальное сдаем в аренду.
Сейчас для нас трудно найти работу, потому что все компьютеризировано и роботизировано. И само отношение к инвалиду по зрению – несерьезное. Часто слышу: «А что вы можете?» На самом деле, слепой человек способен на многое. Но, сами знаете, среди инвалидов, как и среди зрячих, тоже есть лентяи, есть те, у кого руки не из того места растут. Поэтому я работодателям говорю: «Вы нам дайте работу. Мы попробуем, а вы оцените качество. Если мы вам подойдем – будем работать».
Несколько лет мы комплектовали одноразовую посуду. Нам привозили пластиковые тарелочки, стаканы, вилки, ложки, и мы собирали наборы. Сейчас идет борьба с одноразовой посудой – за экологию. Заказов не стало. Стали комплектовать дюбеля. Нам привозят готовые изделия, мы их сортируем и комплектуем в наборы по 10-50 штук.
Хочу подчеркнуть, что мы четко соблюдаем Трудовой кодекс. И в отношении продолжительности рабочего дня, и в экономическом плане. У нас нет серых схем. Мы работаем прямолинейно, перечисляем все налоги и …проигрываем бизнесу. Я до сих пор не понимаю, как мы оказались в одном налоговом поле с Газпромом и Сбербанком.
К нашим работникам нет никаких претензий. Они работают честно. Но по тем расценкам, которые диктует работодатель, люди зарабатывают по 6-8 тысяч. Нам приходится соглашаться и, в рамках действующего законодательства, доплачивать до установленной минимальной заработной платы в Ленобласти из средств, заработанных на аренде.
- Куда еще идут деньги от аренды?
- Помимо налоговых отчислений и доплаты работникам, занятым на производстве, деньги направляются на оплату коммунальных платежей, текущий ремонт. Летом, когда мы не платим за отопление, удается накопить на более существенный ремонт. В этом году мы запланировали отремонтировать теплотрассу. Это очень дорого. Пока составляем проект…
У нас нет коммерческой составляющей, это скорее социальный проект. Теперь мы работаем в минус. Но благодаря тому, что сдаем помещения в аренду, можем этот минус покрывать.
- Как сейчас связаны гатчинский филиал предприятия «Свет» и гатчинское отделение общества слепых?
- Это звенья одной цепи. Центральный орган ВОС находится в Москве. Управление осуществляется через региональные организации. Во всех городах, где есть учебно-реабилитационные предприятия, находятся первички. В Санкт-Петербурге и Ленинградской области - 27 первичных организаций. В Петербурге это обычно 2-3 комнатная квартира, где работают председатель и секретарь.
В Гатчине есть предприятие, поэтому первичная организация находится непосредственно в нашем здании, и зарплату платим мы. Много ли денег идет на первичку – это тема для дискуссии с руководством.
Люди до сих пор обращаются к нам с просьбами о помощи и защите. Они настолько привыкли к заботе, что даже приходят к нам денег занять. Кого-то обманули с квартирой, кому-то продали кастрюлю за 40 тысяч. Иногда просятся переночевать. Спрашиваю женщину, как в 70 лет она оказалась на улице? Говорит, подружку похоронила, дочка уехала, а сын напился и из дома выгнал. Другой пример. У одного из наших арендаторов сотрудник решил, что может на предприятии не только работать, но и жить, потому что ему так удобнее. Но ведь у нас не гостиница. Это – завод.
В гатчинской организации ВОС более 340 человек. Большую часть составляют люди старшего поколения. Многие работают десятилетиями. Они не за деньгами приходят (у них пенсия больше), а чтобы почувствовать себя нужными обществу. Как бы ни было хорошо дома, но дети вырастают и разъезжаются. А здесь они вместе что-то делают, пьют чай, общаются. И как только с работой возникают проблемы, видно, что они расстраиваются. У нас есть хор, ансамбль, спортивные кабинеты, модный сейчас вид спорта - теннис-Showdown, настольный теннис для слепых, шашки, шахматы. Спорткомитет нас хорошо поддерживает. У нас появился комплект тренажеров для спортивного зала.
- Почему к вам не идет молодежь?
- Мое личное мнение: молодежь не вступает в ВОС, потому что нарушено связующее звено между школой и предприятием. В советские годы в старших классах была профориентация. Я знал, что есть учебно-реабилитационное производство. У нас была практика. Мы приходили на производство и видели, что нас действительно ждут.
Наша школа славилась тем, что ее выпускники были очень хорошо адаптированы. Нас учили не только блестяще ориентироваться в пространстве, но и работать на станках. Девочек – готовить, шить. А какие красивые свитера со сложными узорами вяжут слепые - просто фантастика. Были и те, кто шел в институт и университет. Но большинство плавно переходили в УПП. Здесь молодые люди находили работу, профессию, друзей, любовь, создавали семьи. У них появлялись дети. Гатчинское предприятие имело свое общежитие. Из-за того, что у нас шло обширное жилищное строительство, в 21-25 лет можно было получить свою квартиру
Человек приходил на УПП не просто зарабатывать деньги, он проживал здесь целую жизнь. Можно было состояться в профессии, сделать карьеру – стать бригадиром или начальником цеха, реализовать творческие способности.
Председатель Гатчинской межрайонной местной организации ВОС, Заслуженный мастер спорта СССР по лыжным гонкам и велоспорту среди спортсменов с нарушением зрения Валентина Владимировна Григорьева тоже из цеха. Она – двукратный бронзовый призер зимних Паралимпийских игр по лыжным гонкам, чемпионка Европы по велоспорту. Это большой труд и исключительная целеустремленность. Восхищаюсь ею!
Общество слепых всегда было объединяющей силой. УПП - центром притяжения. Все было хорошо, потому что государство относилось с пониманием и предоставляло большие льготы. Они были и в налоговом плане, и на электричество. У нас были гарантированные федеральные и городские заказы.
По членскому билету ВОС мы получали наборы с разными дефицитами. Могли бесплатно ездить по области и за полцены в междугородние поездки. Отдыхали в Геленджике, где у общества слепых свой санаторий. В Луге на берегу озера был большой круглогодичный детский лагерь. Я еще застал те времена, когда можно было отправить детей на целое лето. Лагерь был настолько хорош, что в 1990-е годы его с удовольствием купили в частную собственность.
Деньги у нашей организации были. Даже у относительно маленького гатчинского предприятия. Через каждые 1-2 года мы строили пятиэтажки. Вокруг предприятия вырос целый микрорайон, и еще один большой дом мы построили на Аэродроме.
Сейчас молодежи этого не предложить. На вопрос, почему вы не становитесь на учет, молодые люди спрашивают: «А зачем?» Молодежь с большим интеллектуальным потенциалом или хотя бы с активной жизненной позицией старается устроиться в зрячем обществе. Если плюс к этому есть социум, который готов их принять, помочь хоть чуть-чуть, то они смогут себя реализовать. Люди работают продавцами, медсестрами, массажистами, программистами, работают на погрузчиках и учителями музыки в школах и детских садах. Мой зять, совсем слепой, работает корректором в редакции за компьютером со специальной программой.
А тот, кто выходит из школы и ему ничего не нужно, получает хорошую пенсию плюс пенсию городскую, потихонечку живет и ничего не делает. Таких тем более не организовать.
- И где выход?
- Положение может измениться только в том случае, если измениться позиция государства. Я говорю не о местной администрации, а именно о государстве. Сейчас все сводится к программе «Доступная среда». Ничего не имею против, но, чтобы она была эффективна, я бы предложил создать координационный совет. Это ведь большие деньги, и, к сожалению, зачастую они тратятся зря.
В автобусах поставили «говорилку», объявляющую остановку. Если я уже стою на остановке, мне это и так понятно. Лучше бы объявили номер автобуса. На почте висит большая табличка со шрифтом Брайля. А вы попробуйте закрыть глаза и найти ее. Нередко в автобусах табличка со шрифтом Брайля закреплена на уровне колен. Кто ее прочтет, кому она нужна?
Когда нам пытаются помочь, то хотелось бы обратить внимание, что в городе есть предприятие «Свет», есть первичная организация. Пригласите нас, посоветуйтесь: это будет удобно или нет. Мы дадим такой совет, что вы потратите меньше, сделаете больше, и мы это почувствуем.
- А какую задачу вы поставили перед собой?
- Моя личная задача - сохранить эту территорию и имущественный комплекс, обеспечить жизнеспособность нашего маленького, старенького предприятия. А дальше – посмотрим, что будет. При любой власти, при любых обстоятельствах должен остаться этот социальный комплекс, этот центр притяжения, куда будут приходить не только инвалиды по зрению. Мне бы хотелось, чтобы здесь всегда был клуб, занятия – творческие и спортивные, шла подготовка к фестивалям, соревнованиям, совместным поездкам. Чтобы здесь всегда были рады людям.
- Спасибо, желаем вам удачи.
Беседовала Татьяна Можаева