Родился будущий танкист 19 ноября 1924 года в посёлке Сиверском, что расположен в Гатчинском районе под Ленинградом. Здесь вырос, окончил школу.
«Миша рос обычным мальчишкой, - волнуясь, рассказывала пионерам-следопытам его мама Екатерина Яковлевна. - Мог и уроки не выучить, и с ребятами повздорить. Рослым был, здоровьем крепок, никогда не болел. Мог за себя постоять, никогда не жаловался, все дела решал сам. Бывало, что приходил с синяком, с разодранными коленками. Его ребята уважали за храбрость, справедливость. Сам никогда не врал и презирал тех, кто обманывал и ловчил. Особо не баловал, по дому был первый помощник, нас с отцом слушался и уважал. Миша был нам на радость...» Комок, подступивший к горлу, прервал рассказ матери.
Тогда заговорил отец, Василий Кузьмич:
«До начала войны Миша часто ходил со мной в мастерские ремонтировать сельхозтехнику. Довольно быстро стал разбираться в моторах. И когда началась война, стал Миша пропадать в воинской танковой части, которая располагалась в нашем посёлке. Домой возвращался поздно, чумазый, возбуждённый, по-взрослому деловитый. И говорил быстро, словно и на слова у него не хватало времени: изучаю мотор танка, буду механиком. Командир сказал, что смышлёные ребята нам нужны».
С теплотой вспоминал о Мише и ветеран бронетанковых войск Ленинградского фронта Герой Советского Союза В.А. Гнедин:
«Егоров прибыл в танковый батальон вместе с танкистами из посёлка Сиверский. Он был высокий, крепкого телосложения. К танку относился, как к живому существу: хорошо знал техническую часть, уверенно сидел за рычагами, разговаривал с мотором, как с человеком. Весь личный состав батальона любил «сына полка» за добродушие, за готовность оказать любую помощь, за соблюдение воинской дисциплины. Егоров успевал везде: осваивать вождение танка, помогать медперсоналу колоть дрова, носить воду и многое другое».
Летом 1942 года 18-летнего Михаила уже официально призвали в Красную армию. Его, свежеиспеченного механика-водителя танка Т-60, направили в 30-ю гвардейскую танковую бригаду под командованием полковника В. Хрустицкого, прославившуюся в боях по прорыву блокады Ленинграда.
С 22 июля 1943 года танковая бригада принимала участие в боях Мгинской наступательной операции, действуя в районе Арбузово-Анненское. Уже через пять дней после начала боевых действий был подписан приказ о награждении гвардии сержанта Михаила Егорова медалью «За отвагу». Но упорные, кровопролитные бои всё еще продолжались.
В тот страшный день 4 августа 1943 года комсомольский экипаж «малютки» Т-60 - командир танка Сергей Луканов и механик-водитель Михаил Егоров - выдержал около двух десятков контратак противника.
Корреспондент газеты «На страже Родины» И. Франтишев передавал по телефону:
«Большую помощь пехоте в отражении вражеских контратак оказали танкисты. Находясь в засаде, они близко подпускали гитлеровцев, а затем расстреливали их из пушек и пулемётов. В этом бою особенно отличился танковый экипаж, которым командует тов. Луканов. Когда гитлеровцы пошли в «психическую» атаку, командир Луканов хладнокровно подпустил их на близкую дистанцию и начал с фланга косить фашистов из пулемёта. Многие немцы падали, как подкошенные, но другие всё же лезли вперёд. Экипаж продолжал расстреливать их из пулемёта...»
За этот подвиг приказом от 6 августа оба танкиста были вторично награждены: гвардии сержант Михаил Егоров - орденом Красной Звезды, а гвардии старший сержант Сергей Луканов – орденом Красного Знамени.
Газета «Смена» напечатала портреты юных героев и очерк, посвященный их подвигу. Вырезку из газеты Миша прислал отцу на полевую почту, приложив к ней коротенькое сообщение с фотографией: «Вот так и воюю, батя».
В декабре 1943 года перед новой наступательной операцией 30-я гвардейская танковая бригада перевооружалась танками Т-34, которые прибыли в часть вместе с экипажами. В связи с этим несколько рот «малюток» Т-60 с своими экипажами передавались в другие танковые подразделения Ленинградского фронта. Так танкисты Михаил Егоров и Сергей Луканов оказались в 220-й отдельной танковой бригаде, и первый же бой в её рядах стал для них роковым.
Боевое донесение скупо описывает трагические обстоятельства боя 17 января 1944 года в районе деревни Кургелёво:
«По подходу колонны к северной окраине Кургелево противник открыл сильный артиллерийский и минометный огонь. Головные танки колонны были подожжены, в результате чего создалась «пробка». Проскочить следом идущим по дороге танкам было нельзя. Находясь в колонне на шоссе в 11.30 бригада приняла бой».
«Михаил Егоров - убит в бою», – гласит запись в донесении о безвозвратных потерях
220-й танковой бригады. В графе «где похоронен» записано: «Северная окраина деревни Кургелёво». Увы, нет на земле памятника, где было бы увековечено имя гвардии сержанта Михаила Егорова и его товарищей, павших в том бою.
Так и остался Миша Егоров мальчишкой, не дождались с
войны любимого сына Екатерина Яковлевна и Василий Кузьмич. В память о нём росла яблонька, одна из двадцати, что посадил Миша до начала войны. Все они погибли, кроме одной. И весною 1944 года эта яблонька зацвела и принесла плоды: крупные красивые яблоки с кислинкой, именно такие любил Миша. Стал стареньким дом, состарилась и Мишина яблонька. Его мать Екатерина Яковлевна подолгу стояла перед единственной фотографией сына и вела с ним безответный разговор. Смотрел на неё со снимка мальчишка, её кровинушка, чуть прищуренными глазами, с доброй улыбкой, при которой забавно морщилась широкая переносица.
Тамара Арзуманьяц,
исследователь боевого пути 30 гвардейской танковой бригады