- Татьяна Леонидовна, заметно, что вы волнуетесь. Наверное, почти как и тогда, на первых фестивалях?
- Тогда, конечно же, волнений было не в пример больше. Первое и главное, что мы хотели сделать с Генриеттой Карповной Ягибековой, Сергеем Есиным, Валентиной Ивановой и многими, многими другими организаторами для наших земляков – устроить праздник. А праздник – это всегда большая работа и невероятное волнение. Правда, и счастье огромное, когда зал аплодирует, люди уходят довольными. Значит, мы хорошо поработали.
Театр
- Я родилась в замечательном городе, который благодаря усилиям Олега Табакова и его «Табакерки» можно назвать кузницей театральных талантов.
- Саратов?
- Он самый. Из нашего города вышло множество блестящих талантов. Янковский, Михайлов, который был почетным гостем на прошлом нашем фестивале, Евгений Миронов, конечно же.
- С чего началось ваше увлечение театром?
- Наверное, еще с детского садика. Воспитатели ставили небольшие спектакли с участием своих детей и нас, воспитанников. Тем детишкам лет по 10, нам 5-6. Помню спектакль «Золушка». Нам старшие девочки отдавали свои платья. Они были значительно длиннее, но нам всё равно. У меня даже была маленькая роль. Детский сад наш был расположен в центре города, рядом с телецентром. Нас, детей, часто приглашали на съемки. Потом, в школе, я посещала чтецкий кружок. Возглавляла его Наталья Иосифовна Сухостав – замечательный педагог. У нее учился Олег Табаков. Наша чтецкая группа выступала в театрах, на концертных площадках города, участвовала в различных торжествах. Меня посылали в «Артек», я там была избрана командиром отряда.
- Получается, уже в раннем возрасте вам довелось испытать признание, успех, если не сказать – славу!
- Нет. Я никогда не была солисткой. Всё время в коллективе, одна из. Уже после «Артека» меня пригласили участвовать в демонстрации прямо на главной городской площади. Читала стихи и представляла пионерские отряды. Да, солировала, но на первом месте – огромная ответственность и, соответственно, волнение.
- Как вы считаете, творческое начало в человеке врожденное, или его можно открыть в себе, развивать?
- Необходимо чтобы кто-то открыл, откопал в человеке это начало. В детском саду, в школе. Я была стопроцентным гуманитарием. Физика, химия – никак. А сочинения всё время занимали первые места на различных конкурсах. Очень много читала, речь развитая.
- Мечтали, наверное, об артистической карьере?
- Нет. Боялась. Считала, что это не по мне. И было еще одно обстоятельство. Многочисленные репетиции в чтецкой группе, выступления в театре (а там ведь нет микрофонов, и на сцене приходилось почти кричать) привели к тому, что я сорвала голос. С тех пор пришлось говорить тихо, почти шепотом. Ни о какой актерской карьере не приходилось и думать.
Моя собеседница и впрямь говорит негромко. Однако в библиотеке им. Куприна, где мы встретились для более обстоятельного разговора, говорить вполголоса – норма. Речь отчетливая, поставленная, лаконичная. В принципе, каждый человек, состоявшийся в профессии, так или иначе несет в своем поведении черты своего ремесла. Рассказывая о каком-либо человеке, Татьяна Леонидовна обязательно жестами, мимикой, изменением голоса «покажет» его. В ней, безусловно, живет актерская жилка. В воспоминаниях ей важна точность деталей, подробности. Здесь уже чувствуется режиссерский опыт.
- Сорван голос, актрисой не стать, но однажды я ехала в поезде с молодыми людьми, и они с увлечением рассказывали о своей профессии – режиссура массовых представлений. Появилось слово ГИТИС. Еще одна профессия – театровед. Я о ней раньше даже не слышала. Но всё же после школы поступила в наш Саратовский университет на филологический факультет.
- Почему не Ленинград, Москва?
- Наш Саратовский университет – один из лучших в стране, особенно по части филологии. Большинство учебников в стране по курсу филологии были написаны нашими преподавателями. Да, мне заочно нравился Ленинград. Помните, были такие журналы, как «Костер», «Пионер»? На развороте одного из них была картинка – панорама по всем разводным мостам Ленинграда. Какое чудо! Я влюбилась в Ленинград.
Года обучения на филфаке мне хватило, чтобы понять, что занимаюсь не своим делом. Но у любой медали есть обратная сторона. Мама меня воспитывала одна, денег в семье всегда не хватало. Я хотела устроиться куда-нибудь на подработку. Перевелась на вечерний в университете, и, конечно же, первым делом, пришла мысль о театре. Я обратилась в наш областной драматический театр (тогда он носил имя Карла Маркса) в отдел кадров. Мне еще не исполнилось 18, и по закону взять на работу меня вроде бы не могли. Тем не менее сказали: «Ну, ладно, давай в реквизиторы». Что такое реквизит, я еще не знала. Всё, чем актеры пользуются на сцене: письма, книги, предметы разные – и есть реквизит. Именно в тот период в театре служил наш замечательный артист Александр Михайлов. В прошлом году на творческом вечере здесь, в Гатчине, я со сцены рассказала историю, которая произошла в Саратове. Предварительно спросив у него разрешения. Александр Яковлевич не возражал.
Он в спектакле «Идиот» в роли князя Мышкина получал письмо от Настасьи Филипповны. Как правило, наша заведующая реквизиторским цехом засовывала в конверт страницы из попавших под руку книжек. Зритель всё равно не видит, что он там достает из конверта. Я восхищалась тем, как Михайлов делал вид, что читает, какие эмоции у него на лице. И я решила ему помочь. Если он от случайного текста так переживает, даже плачет, то что случится, если письмо будет настоящим?! От руки написала письмо с текстом из романа и положила в конверт. Сама спряталась за кулисы. Михайлов-Мышкин открывает конверт и наступает пауза. Он глазами пробежал текст, слегка даже растерялся, пропустил какую-то реплику от партнера. Но это только помогло сцене. Позже он попросил меня на следующем спектакле положить в конверт именно это письмо.
Письмо со временем поистерлось, я уехала из Саратова, и мои последователи уже переписывали его заново. Более того, те актеры, которым по ходу своих спектаклей приходилось получать письма, тоже просили меня написать что-то от руки, настоящее. Спектакли шли часто, жизненные сюжеты постепенно были исчерпаны. Я писала что-то о жизни, искусстве, о чем угодно. Можно сказать, набивала руку в сюжетосложении.
Москва – Ленинград
- Три года я поступала в театральные ВУЗы. Сначала в Москве, потом в Ленинграде. На факультет театроведения. В Москве в ГИТИСе был огромный конкурс. Я «завалилась» на первом же экзамене – сочинении. Точно уже не помню тему, но что-то из разряда «Маяковский о Ленине» или наоборот «Ленин о Маяковском». В общем, я перепутала, кто о ком что сказал. За полчаса до конца экзамена поняла, что ошиблась. Набросала другой текст, но понятно, что получилась сплошная каша.
На второй год – уже Ленинград. Выходишь ранним утром с вокзала, чистота, в отличие от Москвы, безлюдно, белые ночи. Сказка! Мне не хватило полбалла. Предложили остаться на заочном, но я отказалась. Мне ужасно понравилось жить в общежитии театрального, рядом актерское отделение. Они что-то репетируют в коридорах, атмосфера творчества необыкновенная. Но мне нужно было возвращаться в Саратов, на работу в театр.
На третий год, наконец, поступила. Меня уже узнали на коллоквиуме: «А, это та, что отказалась от заочного». Отвечаю: «Да, я». Задали вопрос: «В каком году был образован МХАТ?» «В 1897-м году…» Меня перебивает один из преподавателей: «В 1898-м». Я продолжаю: «В 1897-м году Константин Станиславский и Владимир Немирович-Данченко встретились в ресторане «Славянский базар»…». Они смеются, останавливают меня. «Всё понятно! Спасибо!» Я поступила!
- Хорошо учились?
- Хорошо. И я была упертой, что ли, настойчивой. Например, практика по основам режиссуры. Я пишу, что хочу проходить практику в БДТ у Товстоногова. Мне говорят: «В БДТ в этом году практиканты не нужны». Я продолжаю упорствовать. И вдруг! Из БДТ приходит подтверждение, что возьмут практиканта.
Это было волшебное время. Товстоногов репетирует «Волки и овцы». Первая комедийная роль Светланы Крючковой, Басилашвили только что снялся в «Осеннем марафоне», рассказывал, что происходило на съемках, Стржельчик, Елена Попова. Я вела дневник репетиций, записывала, запоминала. Практика закончилась, но я попросила Георгия Александровича остаться на репетициях. Он глубоко затянулся сигаретой (Татьяна Леонидовна на мгновение преображается в Товстоногова, затягивается воображаемой сигаретой) и разрешил мне остаться. Правда, в то же время я разрывалась между БДТ и Эрмитажем. Здесь гениальный Товстоногов, там не менее гениальный искусствовед Николай Николаевич Громов. Он читал нам лекции в Эрмитаже. Посетители останавливались и слушали вместе с нами. Сложнейший выбор, сейчас даже трудно себе такое представить. Наверное, мне к тому же просто везло.
Практика по редакционной работе. Я пишу, что хотела бы пройти практику в центральном журнале страны «Театр». Мне говорят, что «Театр» в этом году не принимает. И вдруг приходит запрос. Понимаете, ворота сами собой открывались! В «Театре» заведующим отделом работал тогда Михаил Швыдкой, будущий министр культуры России. Проходила практику завлита в МДТ и работала некоторое время с Александром Гетманом. Там были потрясающие моменты. Он дал мне почитать пьесу «Скамейка» Александра Гельмана, теперь уже легендарный спектакль Малого Драматического. Спрашивает: «Кто должен играть?» Я ответила, что Николай Лавров и Вера Быкова. «Правильно!» Они и играли потом. Потрясающее время!
«Театральный роман»
- С будущим мужем мы познакомились ночью, в очереди у Театра на Таганке. Наш саратовский драмтеатр тогда гастролировал в Москве, на площадке театра им. Вахтангова. За кулисы приходил Олег Янковский, он совсем недавно переехал из Саратова в Москву. Я вместе со студентами нашего театрального училища бегала по столице, стараясь посетить все важные, знаковые спектакли. В Театр на Таганке попасть было почти невозможно, ночью составлялся список на билеты. У меня был свой список на руках, у будущего мужа, студента МИФИ, свой. Он родом из Гатчины. На «Гамлета» мы так и не попали, это было выше наших сил, но посмотрели «Вишневый сад» с Демидовой и Высоцким. Это был 1978-й год. Мы поженились с Володей уже после того, как я окончила ЛГИТМИК.
В дипломе у меня было написано «Театровед. Театральный критик». Никто не знал, что это такое. Многие путали и говорили «товаровед». Я потом уже проще представлялась: «Театральный критик, журналист». В тот период уже отменили распределение и обязательную отработку после института. Мне пришлось вернуться в Саратов. Устроиться с моим дипломом трудно. Неопределенная какая-то профессия. Но обратилась на наше телевидение. Меня приняли редактором в отдел литературно-художественных программ. Пришла в местную газету. Говорят: «Напишите о таком-то спектакле». Пошла работа. Представляете, прихожу в театр, где недавно работала реквизитором, но беру интервью уже у главного режиссера, актеров. Выпускаю программы на телевидении. Я уже в положении, в полный рост меня не снимают: живот виден, но продолжаю работать.
В конце концов, Володе дают отдельную комнату в общежитии, я уезжаю из Саратова.
- Семья перевесила?
- Да, семья, ребенок – дочь Аня. Муж по распределению попадает в ЛИЯФ, мы переезжаем в Гатчину. Нужно устраиваться на работу. Пошла в наш гатчинский дворец. Директором тогда был Николай Сергеевич Третьяков. Спрашивает меня: «Что вы умеете?» Я растерялась и говорю: «Всё могу! Писать тексты, экскурсии водить. Всё умею!» Он: «Так не бывает. Ну, ладно, сходите в наш экскурсионный отдел». Там работала Ирина Яковлевна Жилина, замечательный специалист. Она потом на фестивале очень помогала нам. Но на тот момент говорит: «Вам нужно окончить курсы экскурсоводов. Иначе никак мы вас взять не можем». А у меня маленький ребенок на руках – в общем, не могу я на эти курсы ездить.
Пошла в «Гатчинскую правду». Главным редактором тогда был Лазарь Яковлевич Куляхтин. Говорит: «Театральный критик? У нас есть народный театр, руководит им Сергей Алексеевич Рытов. Сейчас у них идет спектакль «Сашка». Напишите рецензию». Я сходила, написала. Даже денежку какую-то получила. Но нужно было постоянное место работы. Попробовала туда-сюда, нигде с моим дипломом не получается.
Наконец, пришла в школу №3, в театральный кружок. Это была моя первая проба в режиссуре. Детишки 4–5 класс. Боря Дёмин, будущая наша гатчинская звезда, как раз тогда пришел ко мне. Начали ставить спектакли. Михаил Иванович Кислов (он заведовал в третьей школе внеклассной работой) подходит: «Нам к Дню Победы хорошо бы постановку сделать». Я написала сценарий небольшого представления по дневнику Тани Савичевой.
- Там же всего девять страниц – точнее, коротких записей.
- Мы придумали семью Тани, какую-то жизнь вокруг. Под звук метронома, один за другим, все родственники уходят, и остается одна Таня. Производил впечатление на зрителей этот мини- спектакль.
- После Ленинграда, БДТ, Малого драматического, общения со знаменитыми актерами, режиссерами не было ощущения, что вы не достигаете тех целей, мечтаний, с которыми жили с детства?
- Вы знаете, совершенно нет. Мне очень нравилось возиться с детишками. Вот мальчик, скажем, Андрей. У него получается то-то и то-то – из него может получиться хороший актер. А вот девочка Оля, у нее задатки режиссера. Открыть, откопать талант в человеке – что может быть интереснее?
Параллельно я устроилась в комитет культуры. Работа с самодеятельными коллективами, проверки, поездки, знакомства с интересными людьми. Но театральный кружок не бросала. С подачи Михаила Ивановича Кислова я пришла в Дом пионеров, которым руководила Светлана Викторовна Базжина. Позже он был преобразован в Школу творческого развития. Там я руководила детским театром. Назвали мы его «ШТРИХ». Мы ставили спектакли, проводили праздники: «Здравствуй, зимушка-зима», Новый год, 1-е апреля и так далее. Хореографическая студия «Солнышко» Галины Витальевны Скворцовой, ансамбль бального танца «Жемчужина» Евгения и Ирины Квачёвых, многие другие.
Меня пригласили в Дом культуры, постепенно начала подключаться к городским праздникам. Городской комитет культуры возглавляла Антонина Максимовна Качалова. Очень хороший руководитель. Как хороший? Строгий и справедливый. Всё было четко распланировано. Вот у нас городской праздник. Арапова занимается сценарием и режиссурой, такой-то организацией и так далее. Всё кипело. В 1994-м, когда началась подготовка к нашему кинофестивалю…
- Подождите, мы как-то проскочили весьма значимые события – перестройка, развал СССР.
- А я, честно говоря, почти и не заметила этих изменений. Работа, дом, студия – только успевай. Когда ты чем-то всерьез увлечена, много работаешь, то политические изменения проходят мимо. Помню, талоны какие-то меняли на сахар, но голода не было. У меня уже две дочери подрастают – Мария и Анна. Дети, студия, репетиции, концерты – вот и вся моя жизнь того времени. Не до кризисов и перестроек.
Кинофестиваль
- Генриетта Карповна Ягибекова – мотор и сердце кинофестиваля «Литература и кино». Она по роду деятельности много ездила по кинофорумам, участвовала в различных мероприятиях в сфере кино. В Выборге тогда открылся фестиваль «Окно в Европу». Генриетта Карповна сказала: «А мы чем хуже?!» Идею могли перехватить другие города. Нужно было спешить. Я уж не знаю тонкостей, но она встретилась в Москве с ректором Литературного института Сергеем Есиным, его женой Валентиной Ивановой, и теоретически, а потом и практически, они придумали фестиваль.
Генриетта Карповна заметила наш коллектив «Штрих» еще по выступлениям в кинотеатре. Обратилась к нам за помощью: «Помогите провести церемонии открытия и закрытия». Я, Галина Скворцова, Елена Айдынян – эти фамилии никто не упоминает даже в связи с фестивалем, а они сделали очень много, активно включились в работу. Генриетта Карповна спрашивает: «Кто будет ведущим на открытии?» «Как кто? Кто-то из актеров фильмов-экранизаций, которые представлены в конкурсе». Стали перебирать. Москвичи отпадают – дорого. Обратились к Игорю Дмитриеву. Согласился. И потом четыре или пять лет вел церемонии открытия.
Для нас было принципиально, чтобы литература сквозной нитью проходила через них. Потом был Василий Ливанов. Под него была составлена программа детского кинопраздника. Он назывался «38 попугаев и один Шерлок Холмс». Приехал Ливанов и сказал: «Я заболел!». И вправду заболел, отравился чем-то. Генриетта Карповна говорит: «Иди в гостиницу, уговаривай, иначе – позор и провал!» Каких сил мне стоило уговорить его, одному Всевышнему ведомо. Помогло то, что я хорошо знала историю кино, фильмов, в которых он снимался. Оттаял, согласился. У нас состоялось блестящее представление, и сам Ливанов был счастлив. Так удачно всё получилось.
Для Татьяны Леонидовны фестиваль одновременно счастливая и больная тема. Счастливая, потому что она стояла у истоков этого, несомненно, важного для города события. Больная, так как всё изменилось с тех пор. Далеко не все изменения она готова принять.
- При Генриетте Карповне всё оттачивалось и проверялось до мелочей. Никаких сбоев допускать нельзя. Длинные речи сократить! Хронометраж – ровно 45 минут. Экран на церемонии должен работать всё время, мы же в кинотеатре! А сейчас!? Ведущие болтают без умолку, организаторы, выходя на сцену, просят выступающих говорить покороче и тут же сами произносят длиннющие речи. В зале сидят великие артисты, они потратили свое время, приехали на фестиваль, на них пришел зритель, но нет, их на сцену не приглашают. На сцене должны быть Его Величество Артист и Литература, а не бесконечные разговоры!
Судя по тому, как взволнованно произносит всё это моя собеседница, она, несмотря на отъезд за границу в 2009-ом году, по-прежнему остается нашей соотечественницей, душой переживает за Гатчину.
- Татьяна Леонидовна, что остается в памяти от работы в Гатчине, что самое важное удалось сделать?
- Наверное, наши воспитанники. Я абсолютно убеждена, что человек, который в детстве занимался театральным искусством, обязательно вырастет хорошим человеком. Вот смотрите, среди моих воспитанников нынешняя директор библиотеки, в которой мы с вами беседуем, – Наташа Гаврилова. Она была актрисой, мы с ней ездили на гастроли. Татьяна Быкова долго работала в отделе образования, была даже директором вечерней школы. Борис Дёмин, я уже говорила, наш бессменный ведущий всех праздников, занимается сейчас плотно «Романсиадой». Никита Базжин, Олег Гаврилов, Паша Кропачев, Антон Черкашинин, Настя Петрова, Алла Данишевская (она стала профессиональной актрисой) и многие другие. Если я и оставила какой-то след, хорошие воспоминания в Гатчине, то я надеюсь, что горожане помнят городские праздники, концерты и фестивали, которые создавались при моем участии, и, конечно, это мои воспитанники.
- Должен спросить. Как вам сейчас во Франции? Скучаете ли по Гатчине и России?
- Каждый год я обязательно значительную часть времени провожу здесь, в России. Так что особенной оторванности не чувствую. Тем более есть телефон, Интернет. Я живу сейчас в маленьком городке на берегу Атлантического океана. Летом – курорт, осень, зима, начало весны – тишина и спокойствие. Несмотря на жуткую волну пропаганды по ТВ, со стороны местных французов с каким-то неприятием себя как россиянки не стакивалась. Культурные, дружественные связи России и Франции куда сильнее нынешних враждебных веяний.
Во время беседы Татьяна Леонидовна то и дело посматривала на часы. Расстались у библиотеки им. Куприна. Она торопилась по своим делам. В этой женщине сохранился огромный запас энергии, знаний, опыта и сил. Хочется надеяться, что они еще будут востребованы на нашей гатчинской земле.
Андрей Павленко