По профессии медсестра, больше полувека трудовой жизни Людмила Константиновна посвятила Гатчинскому психоневрологическому интернату и заработала себе комнату – от учреждения ей, в свое время, выделили 17,5 квадратных метров. А у единственного сына Людмилы Константиновны была однокомнатная квартира, которую он получил как ветеран войны в Афганистане. Мать и сын решили съехаться – сменяли свою жилплощадь на двухкомнатную квартиру в Гатчине на ул. Константинова. Было это давно, в эпоху обменов, когда прописка играла существенную роль и давала определенные права. Но вот настало время приватизации, и сын сказал: «Мама, ты будешь старенькая, я буду за тобой ухаживать – откажись от приватизации…». И Людмила Константиновна отказалась – в пользу сына. Так он стал единоличным собственником двушки.
Потом сын привел жену. Стали жить втроем. Родилась внучка. Первые годы всё было пристойно, а потом началось. Лепет трехлетнего ребенка послужил поводом для конфликта, родители оскорбились, встали в оппозицию и, живя в одной квартире, бабушку год не допускали до внучки и подарки швыряли назад.
Людмила Константиновна переживала, мучалась бессонницей, здоровье пошатнулось, и дело кончилось обширным инфарктом. Месяц она пролежала в больнице, вернулась домой и сама предложила родственникам мировую – жить-то надо. Продержались год, потом все пошло по новой: Людмила Константиновна опять провинилась – не то сказала, сын с невесткой разгневались, наказали игнором, и т.д., и т.п. Так и жили в обстановке нестабильного перемирия, за это время внучка успела вырасти, окруженная атмосферой всеобщей демонстративной неприязни к бабушке.
И, на свою беду, Людмила Константиновна решила найти утешение в церкви евангельских христиан-баптистов. Церковь официально зарегистрирована и много лет существует в Гатчине на Варшавской улице, посещала ее Людмила Константиновна по воскресеньям, не подозревая, что ей потом в связи с этим инкриминируют. Она мечтала съехать из нехорошей квартиры, где ей устроили адскую жизнь. То же рекомендовали и врачи: смените место жительства, пока вас не довели до инсульта или второго инфаркта.
Помощь пришла от одной из коллег-медиков: Людмилу Константиновну пустили пожить в освободившейся квартире. Три года она там жила, регулярно навещая свою комнату, где оставались ее вещи, иногда и ночевала по месту прописки. Но однажды Людмила Константиновна домой попасть не смогла: родственники поставили дополнительный замок. Ходила безрезультатно всю неделю – дома никого нет, дверь заперта. Зашла в субботу, когда сын дома, попросила дать ключ от нового замка. Сын ответил: «Подавай в суд!».
И Людмила Константиновна подала. Она обратилась с исковым заявлением об определении порядка пользования квартирой, нечинении ей препятствий в проживании и обязании передать ключи от квартиры. Сын, в свою очередь, подал встречный иск с просьбой признать мать утратившей право пользования жилым помещением и снять с регистрационного учета. Т.е., невзирая на возраст, на отсутствие у матери другого жилья, сын попросил Гатчинский городской суд сделать ее лицом без определенного места жительства (квартира, в которую пустили добрые люди, не в счет – сегодня пустили, завтра попросили: в семье, в конце концов, две дочери на выданье).
В декабре прошлого года Гатчинский городской суд, с учетом мнения Гатчинского прокурора, поддержавшего позицию Людмилы Константиновны, постановил обязать ее сына не чинить матери препятствий в проживании в квартире и выдать ключи от нового замка. В удовлетворении встречного иска сыну было отказано. При вынесении решения суд принял во внимание имеющиеся в материалах дела доказательства, показания свидетелей, позицию прокурора и указал, что собственник жилого помещения не оспаривал право проживания в нем своей матери, статус члена семьи собственника ею не утрачен, позиция сына, отраженная во встречном исковом заявлении, обусловлена неприязненным отношением к ней его жены и дочери.
Сын с таким вердиктом Гатчинского суда не смирился и обратился в Ленинградский областной суд с апелляционной жалобой. Этим летом, 22 июля, жалоба была рассмотрена. На судебном заседании стороны подтвердили свои доводы, присутствовавший в зале прокурор повторно поддержал заявленные Людмилой Константиновной исковые требования. Однако судебной коллегией по гражданским делам было принято обратное решение: матери в удовлетворении исковых требований отказать – ключей от квартиры не давать, на порог не пускать, а требования сына удовлетворить в полном объеме, т.е. лишить пенсионерку единственного жилья. На том и разошлись.
Таким образом, после вступления в силу решения суда апелляционной инстанции 85-летняя гражданка Российской Федерации, ветеран труда, становится бездомной. В собственности у нее недвижимости не имеется, бесплатного жилья государством не предоставляется ввиду отсутствия свободного жилого фонда, а фактически она живет в чужой квартире на птичьих правах. Скорый суд Ленобласти постановил лишить гражданку регистрации в злополучной квартире, а без прописки – «вот тебе, бабушка, и Юрьев день»: и медицинское обслуживание, и социальные гарантии.
Как пояснила адвокат Людмилы Константиновны, противоборствующая сторона ссылается на то, что бабушка посещает религиозную организацию: невестку это нервирует, из квартиры, якобы, стала одежда пропадать, каких-то блузок, например, не досчитались. Поэтому доступ в жилье ей перекрыли. Вот перестанет ходить к евангельским христианам, пустят в дом. Может быть.
Но дело не в евангелистах. Роковое решение было принято много лет назад, когда Людмила Константиновна отказалась от приватизации, свято веря, что родной сын ни в жизнь без крова не оставит. Возможно, она полагалась на законодательство и какую-то гарантию своих прав. На сайтах про недвижимость и сейчас можно найти такую информацию: «…из жилья, находящегося в частной собственности, даже через суд невозможно выселить …граждан, которые отказались в свое время от участия в приватизации в пользу других собственников, но зарегистрированы и проживают там».
По словам адвоката, человек может быть признан утратившим право на жилье, если он отказался от приватизации, съехал и не намерен больше проживать в квартире. Но здесь учитывается множество обстоятельств: добровольно ли он выехал, есть ли у него какое-то жилье и средства к существованию и прочее – спектр большой. У 85-летней Людмилы Константиновны жилья нет, и безвозвратно покидать свою единственную десятиметровую комнату в старой панельке она не собиралась. Но суд решил иначе.
Адвокат подала кассационную жалобу на решение областного суда, обратилась в Гатчинскую и Генеральную прокуратуру, к уполномоченному по правам человека в Ленинградской области. В квартиру по месту прописки Людмилу Константиновну не пускают второй год. Теперь она справедливо опасается, что, если решение областного суда вступит в силу, и вход в квартиру ей будет заказан уже на законных основаниях, родственники просто выкинут все ее вещи, ссылаясь на судебное постановление. А впереди зима.
Старая еврейская мудрость гласит: если проблема решается деньгами, это не проблема – это расходы. Вчетвером в старой двушке, конечно, было тесно. И в принципе, можно было пойти затратным, но прямым проторенным путем: наскрести на первый взнос и купить в ипотеку бабушке минимальное жилье с перспективой для дочки-внучки, оставшись самим в двухкомнатной. Так делают миллионы наших сограждан, но для этого приходится напрягаться. А можно устроить из собственной квартиры театр военных действий и, в конечном итоге, выселить мать по суду. Изумительный вердикт Ленинградского областного суда мог бы стать эффектным эпилогом к этой «истории короля Лира» в новом прочтении. Но, к счастью, точка в трагедии пока не поставлена – все ждут решения кассационного суда: отправят 85-летнего медработника бомжевать, или все-таки позволят иметь прописку и крышу над головой?
Екатерина Дзюба
Иллюстрация сгенерирована ИИ