Без срока давности: что скрывает Гатчинский парк?

- Следственный комитет РФ работал с архивными материалами, некоторые были рассекречены, и появилась информация, что в парке «Сильвия» в Гатчине велись расстрелы мирных жителей и военнопленных. Это неудивительно, поскольку неподалеку – на Красноармейском проспекте – располагался штаб гестапо.

Но никаких следов захоронений никто не видел.

Однако в 1968 году была сделана схема: активисты вскрыли одну из предполагаемых могил, где обнаружили несколько десятков тел – и закопали обратно. Поднимать не стали по морально-этическим соображениям. Оставили все как есть, но обозначили на схеме ориентиры: камень, береза, расстояние – 180 метров. За прошедшие пятьдесят лет многое изменилось. Мы с трудом нашли этот камень; береза, конечно, выросла, но сохранилась. Из-за того, что документы по поисковой практике были подготовлены поздно, мы приступили к разведке местности только в мае, когда уже распустилась листва, трава стала все больше и больше подниматься, скрывая детали ландшафта…

Начали с первой площадки, которая была указана на схеме. Шурфовали, но останков все не было и не было. Углубились на метр шестьдесят, метр семьдесят – ничего, и только на самой глубине пошли костные останки.

…Нам дали карту, где есть позиции 1941-1942 года. Там все эти ямы отмечены как воронки, как небольшие окопы. Какие-то «выстреливают», какие-то нет. Точное количество неизвестно, парк большой. В некоторых ямах сверху – обычная земля, потом идет забутовка, кирпич, булыжник. Это все плотно выложено, и только внизу, под этим слоем, останки. Щупом трудно поймать. Сначала надо полметра этого камня лопатой убрать, и только потом что-то появляется.

Начали раскапывать и нашли. На следующих площадках обнаружили останки с помощью поискового щупа. Начали проверять каждый провал, каждое небольшое углубление. За неделю проделали огромную работу: решили, пока трава совсем не поднялась, нужно максимально провести разведку местности. И мы ее провели удачно. Нашли и приступили к подъему останков.

Среди расстрелянных - много мирных жителей

Честно говоря, мы не знали, к чему готовиться, потому что одно дело – копать и искать солдат в лесах, полях, найти одного-двух. А тут мы не знали, какой будет масштаб. Провал вроде бы небольшой, но, когда начинаешь искать границы, яма становится все больше и больше, и в ней – останки, которые в прямом смысле навалены друг на друга. Не похоронены, а скинуты. Людей ставили возле ямы и расстреливали. Может быть, сначала сталкивали в яму и потом стреляли. Все лежали как попало, друг на друге. Очень сложно было отделять тела друг от друга. А для судебного дела нам нужно каждое тело аккуратно извлечь и сделать фотофиксацию следов зверств, которые творили фашисты.

Также мы искали стрелянные гильзы и пули, которые застревали в телах. Каждая яма давалась непросто. Но первая обнадежила: мы смогли опознать сразу двух человек. У одного нашли капсулу смертного медальона, а у другого – две награды. Мы не могли поверить, потому что думали, не будет ничего – ни личных вещей, ни документов, ни медальонов.

В ямах много мирных жителей. Женщина. У нее при себе были маникюрные ножницы, зеркальце, ключи от дома, монетки, гребешки на голове. Практически, у каждого были личные вещи. Хотя мы читали, что расстрелянных после приведения приговора в исполнение досматривали каратели и, конечно, все мало-мальски ценное забирали. А тут получается, что их расстреливали именно немцы, потому что они относились к убитым более щепетильно и не досматривали.

Кстати, мы заметили, что во время поисковых работ – и в парке тоже – птицы очень странно себя ведут. Где бы мы ни копали, голуби, воробьи, дятлы, синицы прилетят, сядут рядом на ветку – и минут пятнадцать сидят и смотрят, не шевелясь. Не вспархивают, даже когда человек делает резкое движение…

Пытка – допрос – расстрел

…Мы работаем почти каждый день, когда погода позволяет. Осторожно извлекаем кости, складываем на белом баннере. По черепным швам, зубам, тазовым костям определяем, кто это – мужчина или женщина. Глаз уже наметан.

Здесь суглинок. В нижнем слое воды больше, поэтому нижние хуже сохранились. Те, которые повыше, прямо анатомический скелет, все видно: какие суставы, какие были нанесены побои, видно, что били по ребрам, по рукам. И били довольно сильно. Тут вот понятно, что одна кость руки сломана.

Черепа, в основном, сохранились идеально, и на них видны пулевые отверстия. Людей били тупым предметом – вдавлены кости.

Мы многое видели, но, когда мы поднимали девочку лет двенадцати, у всех на глазах были слезы. Сложно об этом говорить. За что маленькая девочка оказалась в этой яме?

Люди, которые к нам подходят, видят эту жуткую картину: раскрытые ямы, на баннере выложены останки. Видны сломанные руки, треснутые височные кости от удара прикладом, выбитые зубы. Пытка – допрос – расстрел. От всего этого на душе очень тяжело.

Но зато теперь хотя бы есть имена. Реакция родственников, которых мы находим, непередаваема. Мы звоним, сообщаем, и люди на том конце провода начинают плакать. И очень трудно каждый раз произнести самые первые слова: «Мы нашли вашего отца… или деда, прадеда…».

Краснофлотец, красноармеец, танкисты…

В следующих ямах, за дорогой, больше военнопленных. Что характерно: красноармейцы, попавшие в плен и расстрелянные, имели при себе много личных вещей: фляги, котелки, вилки-ложки, монетки, портновские ножницы, даже нож разведчика у одного был в сапоге. Это говорит о том, что досмотр проходил очень быстро: сняли оружие, гранаты, патроны, доставили сюда, допросили – и расстреляли. Ни на одного человека, опознанного нами, не было заведено карточки военнопленного. Участь у них была скорая.

…Все эти ямы относятся к периоду с октября 1941-го по март 1942-го.

Участник петергофского десанта краснофлотец Хоменко, 1920 года рождения, уроженец Полтавской области – мы нашли его останки. Из личных вещей у него была подписная ложка и подписной ремень, где значилось: «Хоменко Николай Сергеевич». Пряжка морского флота, китель моряка. Октябрь месяц – они все еще в летней форме. Как значится на его учетной карточке, Николай Хоменко призывался Красногвардейским (Гатчинским) военкоматом и числился пропавшим без вести с октября 1941 года.

…Танкисты Николай Константинов и Филимон Захаров пропали без вести 20 декабря 1941 года в селе Гонгози (ныне это Малое Карлино) во время танковой атаки на Воронью гору. Их медальоны отлично сохранились. В яме видно, что солдаты были в валенках, в теплой одежде, даже танковые комбинезоны на них. Один был башенный стрелок, другой – радист. Атака захлебнулась. Они стали считаться пропавшими без вести, когда не вернулись из боя. Все танкисты – 50 человек – в списках пропавших без вести. Они были взяты в плен либо убиты на месте. Пленных расстреляли здесь в период с 20 до 30 декабря 1941 года.

Красноармеец Иван Федорович Кузьменко, 1915 года рождения, числился погибшим и захороненным в районе Чудово Новгородской области. Но мы в архиве нашли документ, что его допрашивали 18 февраля 1942 года в Гатчине, на Красноармейском проспекте, дом 18-19. И он был расстрелян в конце того же месяца. Мы нашли его родных – они живут в Петербурге.

Командир 1236 стрелкового полка подполковник Владимир Филиппович Лепешко, 1898 года рождения, тоже найден здесь. Его родные сейчас – в Новосибирске. Еще жив его сын – ему исполнилось 98 лет, и он помнит, как отец уходил на фронт. Он собрал об отце полное досье, делал запросы, искал. И вот, спустя столько лет, нашел…

Когда закончится поисковый сезон, состоится церемония захоронения и передачи личных вещей родственникам тех, кого мы смогли опознать. Для людей это будет большой праздник, хоть и со слезами на глазах. Черная страница истории, висевшая десятилетия, закроется.

Комсомольцы-подпольщики – тоже здесь?

Наша поисковая работа в «Сильвии» продолжается. Сейчас поднят 101 человек, но, я думаю, человек 20 еще найдем. Очень много мирных жителей и солдат без медальонов. Мы видим, что это солдаты, по личным вещам, но ни наград, ни подписных вещей, ни смертных медальонов.

У женщин встречаются крестики, кольца, но там только инициалы. Никакой привязки ни к чему нет. Очень много обуви в этих ямах, противогазы попадаются, котелки, кружки. И такой красноречивый факт: вот с этой стороны закопаны люди, а с другой, рядом, была немецкая помойка. Мы нашли консервные банки, бутылки, подковы, тюбики из-под зубной пасты – все это из страны третьего рейха.

…По этой стороне дорожки в парке – глина. Весной, когда мы шурфовали, она была мягче. Потом вода ушла, и эта глина застыла, как бетон. Чтобы извлечь оттуда одного человека, мы тратили целый день, руки потом долго болели. А надо же каждый комок этой глины перебрать, разломить – вдруг там медальон? Что будет найдено в следующей полосе, пока неизвестно. Там на дне ямы были и противогазы, и ключи, и пустые ящики из-под боеприпасов и инструментов.

…В общей сложности при раскопках в «Сильвии» мы нашли 11 подписных вещей и медальонов, благодаря которым восемь человек опознано – редкий результат.

Один из медальонов прекрасно сохранился, текст написан специальными чернилами, каллиграфическим почерком. Во втором из-за того, что крышка была не до конца закручена, бланк оказался по краям поврежден. Но основная информация цела. С третьим бланком мы помучались – он из блокнотного листа, скрученного много раз. Но прочитали.

Трое семей уже знают, что мы нашли их родных. Пятерых родственников ищем. Надеемся, найдем, и все приедут осенью на захоронение.

Останки отправляются в морг. Следственный комитет проводит экспертизу, часть останков оставляют здесь, часть увозят в Петербург. Пока план работы – до 1 сентября, дальше посмотрим. Либо поздней осенью, либо весной будем дальше пробовать. Потому что здесь убитых много.

Сейчас период найденных захоронений заканчивается февралем-мартом 1942 года. Можно говорить, что комсомольцы-подпольщики где-то рядом. Их расстреляли в июле 1942-го. У стены, где мемориал, захоронения нет – это просто памятный знак. Их надо найти и захоронить с настоящими воинскими почестями.

Это нужно не мёртвым

В последние годы некоторые наши сограждане как-то стали забывать концлагеря, холокост, Бабий Яр, блокаду… И уже слышны голоса: «Вот, проиграли бы войну – жили бы в Германии, пили бы баварское пиво». А вы уверены, что вы бы вообще – жили?

Чтобы освежить нашу память и создан проект «Без срока давности», который показывает все фашистские злодеяния на территории Советского Союза. За счет этого проекта мы не только напоминаем, что такое настоящий фашизм, – мы можем вернуть имена погибших, которых иначе никогда бы не нашли. Одно дело, искать там, где были окопы, блиндажи, сражения. Вместе с солдатами в земле часто попадается металл – он определяется металлоискателем. Но в местах захоронений мирных жителей металла практически нет. Найти их – как иголку в стоге сена.

Благодаря проекту «Без срока давности» мы вернули восемь имен. А сколько имен вернули поисковики в других регионах по данному проекту? Эта цифра все больше и больше, и – «Это нужно – не мертвым! Это надо – живым!».

…Поисковики нашего отряда обычно приходят сюда после работы. К вечеру человек пять-шесть собирается, в выходные побольше. Вот Илья Фетисов проводит здесь, в этих ямах, отпуск – все 30 дней. Денис Хотин, Владимир Чернышев, Стас Светлицкий – это передовая часть отряда, люди, которые выполняют здесь огромный фронт работ, несмотря на основную профессиональную деятельность. Свое свободное время они посвятили этой тяжелой – во всех отношениях – работе.

…Раскопки продолжаются. Следком возбудил ряд уголовных дел о зверствах нацизма в годы Великой Отечественной войны. Осенью состоится суд по признанию геноцидом уничтожения фашистами мирного населения в Ленинградской области. Такие суды уже прошли в Псковской, Новгородской области, в Крыму. Потому что у этих преступлений нет срока давности, сколько бы не переписывали историю. Факты – вот они, в парке «Сильвия», в жутких ямах…

Екатерина Дзюба