Деревня Даймище: форель, стоящая на быстрине
Даймище – старинная, вытянутая вдоль левого берега реки Оредеж деревня Рождественского сельского поселения. История деревни Даймище уходит далеко вглубь веков. Загадка таится уже в самом ее названии. Чаще всего исследователи выводят его либо из старославянского «дамъ, дамь», что означало «дать, позволить», либо из водского слова «tammi» – «дуб» (священное дерево у прибалтийско-финских народов).
Впервые деревня Дамища упоминается в писцовых книгах 1499 года – в числе других деревень Никольско-Грязневского погоста. Однако найденные здесь в 1970-х годах археологами полуязыческие курганы-могильники ученые датировали XI-XIII веками.
К сожалению, ко времени закрепления земель этого погоста за Швецией (по Столбовому договору от 1617 года) они были уже практически разорены в результате внутренних раздоров, смуты и безначалия. После ухода шведов деревня в составе Вырской мызы сменила множество владельцев, среди которых были и царевич Алексей Петрович, и его дети Наталья и Петр (в будущем Петр II). Затем его унаследовала вдова Ивана V Прасковья Федоровна со своими дочерьми Прасковьей и Екатериной, а после них – фаворит императора Павла I, подполковник П.Ф. Малютин.
В начале XIX века Вырская мыза перешла во владение к вдове сенатора М.Ф. Донауровой, которая выстроила к 1825 году неподалеку от Даймища усадьбу, медно-плющильный и лесопильный заводы. На Оредеже заработала мукомольная мельница. Примерно с середины XIX века история деревни Даймище начинает тесно сплетаться с судьбой рода купцов Чикиных, сначала арендовавших, а потом и выкупивших (в 1859 году) у Донауровой медно-плющильный заводик и земли вокруг. Здесь же, в густом лесу, в трех верстах от Даймища Чикины выстроили свою усадьбу.
В 1880-х годах на реке Оредеж соорудили Даймищенскую (Чикинскую) плотину – первую и самую верхнюю в Оредежском каскаде. Медный завод располагался на двух соединенных плотиной берегах Оредежа. Над плотиной стоял каменный корпус с несколькими водяными машинами. В 1885 году здесь было шесть корпусов, трудилось около четырехсот рабочих. В самом Даймище работал один из цехов завода – это место до сих пор называется «Маленький заводик». Чуть позднее рядом с медным заводом Чикины обустроили форелевое хозяйство – одно из лучших в губернии: гатчинский жерех поставлялся в элитные рестораны Петербурга.
Места здесь красивейшие, и в те времена они привлекали внимание даже высочайших особ. Чикинский завод посещали императоры Александр II и Александр III, великий князь Константин Константинович Романов. В загородном доме Чикиных бывали А. Майков, Ф. Шаляпин, К. Петров-Водкин, А. Куприн, описавший свою поездку в Чикино в рассказе «Начальница тяги».
Во второй половине XIX века среди русских помещиков началась замечательная мода на благотворительность, что самым наилучшим образом отразилось на жизни деревни Даймище. В 1866 году по инициативе И.Ф. Чикина здесь было основано Даймищенское народное училище для местных детей, позднее ставшее земским. На пожертвования гатчинского купца А.Е. Репникова в деревне открылась начальная школа. В 1892 году на средства семьи Рукавишниковых, обосновавшихся в Рождествено, в Даймище выстроили двухэтажную больницу со стационаром. Жители села и окрестных деревень получали здесь бесплатную медицинскую помощь.
После революции завод национализировали. В 1930 году в этом помещении разместился Сиверский древесно-стружечный завод, а в 1939-м сюда перевели Даймищенскую галантерейную фабрику. В послевоенный период в бывшем Чикинском заводе располагались птицефабрика и хозяйство по разведению рыбы.
Сейчас здесь еще можно увидеть развалины Даймищенской ГЭС, построенной на месте заводской плотины в конце 1940-х годов. А на месте завода остались лишь руины да пустой пьедестал от памятника Александру III. Оказавшиеся ненужными и давно спущенные Чикинские пруды заросли бурьяном уже к 1980 году.
В путешествии по современному Даймищу нашим проводником стал староста деревни Вячеслав Григорьевич Цыганов. Гладкий, покрытый асфальтом Большой проспект разветвляется, заходит вглубь деревни, теряя с каждым метром свою привлекательность для автомобилистов. Зато взгляду здесь есть, где разгуляться, – столько здесь милой деревенской красоты с вкраплениями настоящих «жемчужин» – старинных, иногда пятистенных деревянных домов в северном стиле.
Старые эти избы хоть и стиснуты порой со всех сторон новостроями, но продолжают оставаться выцветшей иллюстрацией к давно позабытой истории. Некоторые из них относятся чуть ли не к XVIII веку, а резьба и двускатный навес над входом выдают староверческую «породу». Местами видны булыжники мостовой, сохранившейся, как говорят, еще с петровских времен. Говорят, некогда за местными жителями даже была закреплена обязанность восстанавливать участки мостовой у своих домов…
Наряду с ближними деревнями Заречьем и Грязно, когда-то здесь был один из центров старообрядчества. Разгуляться, впрочем, староверам здесь никогда особо не давали – даже молельного дома не позволили выстроить. Зато сохранилось старинное староверческое кладбище – одно из двух в Даймище.
В современном Даймище – всего три улицы: Набережная, Школьная и Большой проспект. Вдоль последнего тянутся бывшие совхозные поля. Мелькают разрушенные строения – коровники, силосные склады, оставшиеся от большого некогда совхоза. И снова попробуем обернуться назад, чтобы посмотреть, какой была эта земля до того, как о ней забыли.
Дому на самом конце Большого проспекта, у кладбища, около ста лет. Здесь живут Леонид Сергеевич Данилов и его дочь – Людмила Леонидовна Окунева. Леонид Сергеевич родился в этом доме, в большой многодетной семье. Бывший фронтовик, едва ли не последний в деревне. На опушке кладбища, у шоссе – мемориал, посвященный павшим воинам, жителям деревни. Каждый год на 9 мая здесь собираются ветераны из окрестных сел и деревень, отдавая дань ушедшим. Им есть о чем вспомнить – война прокатилась по этим местам с особой жестокостью. Леонид Сергеевич вспоминает, что после того, как он ушел на фронт, маму и отца с младшими детьми немцы угнали на запад, а в родовом доме Даниловых разместилась немецкая комендатура…
Даймище освободили от немецко-фашистских оккупантов 30 января 1944 года. Когда Леонид Сергеевич вернулся в деревню после ранения и демобилизации, увидел разоренный дом и наполовину сожженную деревню. С войны в Даймище не вернулось более семидесяти человек – почти каждый пятый в деревне. Но бывшее колхозное хозяйство все же восстановили – в основном, женщины, дети и старики…
К 1970-м годам Даймище стало самым крупным и процветающим отделением совхоза «Орлинский». Здесь был большой машинный парк, на полях работала мощная сельскохозяйственная техника. Располагался здесь и большой животноводческий комплекс на 1200 голов крупного рогатого скота. В деревне велось капитальное строительство, множились индивидуальные постройки, асфальтировались дороги, работали швейная мастерская, начальная школа, детский сад, медпункт, почта, столовая для рабочих, баня. Все строилось на перспективу, а птицефабрика «Заводская» планировала построить в Даймище клуб на триста мест. Но не успели – началась перестройка…
Деревня по-прежнему остается большой (к 2011 году в ней насчитывалось более четырехсот домохозяйств и примерно столько же жителей), но жить в ней стало намного труднее. Из инфраструктуры остались только магазины. Частные слишком дороги, и пенсионерам не остается ничего другого, как ездить за продуктами в Сиверскую.
Староста деревни ведет нас к старому пешеходному мосту, соединяющему Даймище и Батово. До Батово здесь рукой подать, но добраться туда не всегда бывает просто. В межсезонье крутой глинистый спуск к мосту совершенно размывается, становясь на всю зиму по-настоящему экстремальным препятствием для пешеходов: несмотря на подсыпку песка, пожилые люди год за годом получают здесь травмы. Не дождавшись каких-либо мер от администрации, местные сами сделали перильца, которые хоть как-то помогают спускаться.
С дорогами в Даймище вообще неважно. Внутри деревни они периодически подсыпаются, правда, это почти без толку: весной и осенью некоторые участки улиц буквально погружены в мутную, грязную воду – не проехать, не пройти.
Поздняя весна и лето превращают эту деревню в самое настоящее райское местечко. Через заборы переливается на улицу буйная сирень, соперничают в красоте и свежести палисадники, покрываются яркой, свежей зеленью ступенчатые террасы, по которым Даймище спускается к Оредежу. По весне берег реки обильно зарастает камышом. По словам старосты, раньше эти заросли выкашивались, но теперь в деревне почти не осталось тех, кому это было бы по силам. Оредеж, считающийся самой чистой рекой в области, медленно, но верно «закрывается» растительностью, в том числе водяной.
В элитном дачном «углу» – нарядные особняки за высокими заборами. Чуть дальше виднеется сосновый бор, где-то в той стороне тихо струится Оредеж. Места здесь великолепные, идеально подходящие для отдыха, рыбной ловли, сбора ягод и грибов. Когда-то на берегу реки действовали детские лагеря, санатории, дома отдыха. Сейчас «народное достояние» пришло в запустение, хотя корпуса, огороженные колючей проволокой, стоят до сих пор. Над Оредежем высится Красная Горка, получившая свое название по цвету красных берегов девонского периода. Шумят над обрывом остатки реликтового соснового бора, где-то в лесу еще бьют целебные родники. В этом месте Оредеж пересекает еще один мост, ведущий к Батово, – автомобильный. Местные жители с некоторым ужасом ждут, когда из-за ремонта моста на Киевском шоссе у Рождествено сюда, в объезд, хлынет огромный поток транспорта, включая большегрузы.
Но страх за Большой проспект – единственную асфальтированную дорогу в Даймище – не единственная проблема жителей Даймища. Опасение вызывают и низко нависшие над деревней старые провода уличного освещения – достаточно подняться сильному ветру, и может случиться беда. Новый кабель – СИП – сюда обещают провести вот уже второй год. Не радует и электричество в домах. В деревне установлены два трансформаторных блока. Один, совсем новый, запустили в этом году. В другом, ветхом и слабом, напряжение доходит всего до 120-140 вольт. В этой части деревни, особенно в зимний период, электрические приборы частенько отключаются.
Еще одна «достопримечательность» Даймища – газораспределительная станция. Правда, газа в деревне нет, а когда будет – неизвестно. По словам старосты, этот вопрос назрел уже давно. Свои первые заявления деревня собрала около десяти лет назад, когда в стране началась кампания по газификации. Поначалу подразумевалось, что газ проведут бесплатно, потом цена вопроса стала меняться, дойдя в какой-то момент до 500 тысяч рублей со двора. Понятно, что желающих тогда не нашлось.
Пару лет назад, после изменений в законодательстве, в деревне снова собрали заявления (прежние где-то затерялись). Газ обещали провести в 2015 году, но все снова перенеслось на неопределенное время.
Как и во многих других селах и деревнях верхнего Оредежа, в Даймище остро стоит вопрос с питьевой водой. Удивительно, но еще лет пятнадцать назад в деревне был водопровод (в полях виднеется старая водонапорная башня со скважиной, правда, она давно уже перекрыта). Вода когда-то была даже во многих домах, не говоря уже об уличных колонках.
Нужно очень постараться, чтобы найти жилы, где нет закиси железа, делающей воду непригодной для питья. В противном случае хорошую питьевую воду можно добыть только на глубине более 60 метров. Что касается неглубоких колодцев, то и «нехорошей» воды в них почти не осталось. Практически нет воды в местном карьере и Чикинском озере. Удивительно, что такая проблема возникла именно в речном и озерном краю, где близко к поверхности подходят подземные воды. Причиной называют малоснежные зимы, но дело, возможно, не только в этом, а в устаревших морально и физически плотинах Оредежского каскада и их неправильной эксплуатации.
И все-таки, несмотря на трудности, местные жители очень любят свою деревню и держатся за нее, даже те, за чьими плечами – шумная и насыщенная событиями городская жизнь.
Людмила Леонидовна Окунева родилась и жила долгие годы в Гатчине. Выйдя на пенсию, перебралась сюда, в родовой дом, к отцу, и даже не думает оставлять эту землю. Вместе с «дедушкой» Леонидом Сергеевичем они обрабатывают свой довольно большой огород, выращивают картошку, разные овощи. Летом здесь много цветов и яркой, радующей глаз зелени.
Вот уже больше двадцати лет живет в Даймище и староста Вячеслав Цыганов, ленинградец, театральный художник и режиссер-документалист по профессии. За плечами – работа в БДТ, на Ленфильме, долгая жизнь на Чукотке. Но вот пришло время, и потянуло на родину, поближе к земле. Своими руками Вячеслав Григорьевич выстроил собственный дом в Даймище, и уезжать из деревни не собирается.
– Когда я приехал сюда, дома не закрывались на замки – никто никого не боялся, вспоминает староста. – Сейчас здесь выросли высокие заборы – кто там живет, узнать трудно. Деревня превращается в элитный дачный поселок, но ведь душа России – в деревне, а душа деревни – в земле. Но сейчас эта душа уходит в деньги и во все эти заборы…
– Деревне нужно, чтобы о ней вспомнили, считает Вячеслав Григорьевич. – У земли должен быть хозяин. Не стало совхоза, и ничего не стало. Людям раздали большие паи земли – по 1,5 га, но что они могут с ней сделать сами? Огромные земли пустуют. Сейчас многие, выходя на пенсию, стараются вернуться на родину, в деревню, поближе к земле. Вернулись бы и молодые, если бы здесь была работа.
– Когда я еще маленькой приезжала сюда к бабушке, здесь почти в каждом доме была домашняя библиотека, – говорит Людмила Леонидовна. – Здесь всегда жили грамотные люди – места-то рылеевские… В детстве мы ходили на рыбалку на жереха, знаменитую оредежскую форель. Я часто видела, как рыба стоит там, на повороте, по течению, и как на солнце сверкает ее пятнистый бочок…
В работе над статьей использованы следующие материалы: Дм. Рябов «У истоков Оредежа» (альманах «Оредеж»), «Рождественские храмы», СПб, 2004; А. Бурлаков «Купцы Чикины. История продолжается…» («Оредеж», № 1).