Деревня Погост: над Суйдинскими перекатами

Погост – тихая деревушка в 70 дворов, ничем, на первый взгляд, не примечательная. Но это лишь на первый взгляд. У нее, как и у многих других деревень российского Северо-Запада, не одна, а целых две истории – одна, уходящая вглубь веков и практически не оставившая по себе памяти, и другая – новая, начавшая свой отсчет с эпохи советских колхозов.

От глубокой старины здесь остались, пожалуй, одни лишь топографические названия, но как много они могут рассказать! В старых источниках деревня Погост упоминается вместе с мызой Елицы, при которой была небольшая деревня с таким же названием. Именно здесь, у исчезнувшей уже с лица земли деревни Елицы, начинались Суйдинские пороги – каменистые перекаты с поворотами, идущие один за другим на протяжении трех километров. До сих пор естественной границей между двумя поселениями, Большеколпанским и Кобринским, считается приток Суйды – Розенский (Розинский) ручей, разделявший некогда две бывшие усадьбы – Елицы и Сиворицы.

Тех, кто въезжает в деревню Погост со стороны Никольского, встречает большой красивый холм или косогор – Елицкая гора, плавно спускающаяся к реке Суйде. Это самая высокая точка в окрестностях Суйды, высота которой составляет 101 метр над уровнем моря. Места здесь очень красивые, и, конечно же, эту особенность суйдинского ландшафта не могли не оценить хозяева большой усадьбы Елицы, раскинувшейся здесь более двух сотен лет назад. Но вернемся пока к самой деревне Погост.

На окраине деревни есть место, называемое Конским кладбищем. Здесь, по легенде, были захоронены лошади, павшие на полях сражений Великой Северной войны 1700–1721 годов. Впервые село Погост (фин. Vanha-Pokosti) упоминается на карте Санкт-Петербургской губернии Я.Ф. Шмита в 1770 году. На этнографической карте Санкт-Петербургской губернии П. И. Кеппена 1849 года она упомянута как деревня «Pogosta», населенная ингерманландцамисавакотами. По одним сведениям, деревня Погост относилась к приходу Воскресенской церкви в Суйде, по другим – к приходу в Сиворицах (Николаевская церковь).

Слово «погост», как известно, имело всегда несколько значений. Погост был одним из самых ранних видов сельского поселения, упоминаемых в летописях и писцовых книгах. В погостах проходили мирские сходы и съезды, здесь устраивались общественные пиршества, сюда приезжали «торговые гости» – купцы, здесь же возникали постоялые дворы.

До 1775 года так называли сельский податный округ и, в то же время, главное селение этого округа с церковью, кладбищем при ней и дворами церковного причта. Позже слово «погост» закрепилось за местами, так или иначе связанными с церковью и кладбищем. Погостом могло быть и кладбище с церковью, и церковный двор, и село, выросшее вокруг церкви, и деревня, образовавшаяся из села по упразднении церкви, и сельский приход.

К сожалению, в деревне Погост не осталось ни одного артефакта, указывающего на происхождение этого названия. По местной легенде, некогда здесь располагался монастырь, а значит, была и церковь. По предположению гатчинского краеведа Александра Семочкина, в старину деревня Погост вполне могла являться центром Суйдинского погоста Водской пятины Господина Великого Новгорода.

История деревни Погост неразрывно связана с усадьбой «Елицы», расположенной некогда на уже упомянутой выше Елицкой горе. Некогда мыза Елицы вместе с несколькими деревнями и Погостом, в том числе, принадлежала Абраму Петровичу Ганнибалу. При его жизни здесь, на Елицкой горе, был построен первый господский дом, а с 1781 года поместье отошло сыну Ганнибала, Петру Абрамовичу. В 1792 году Елицкая мыза с окрестными деревнями была продана владельцу усадьбы «Сиворицы» Петру Григорьевичу Демидову. Позднее Елицкой усадьбой владел Карл Иванович Шпигель, дочь которого, Мария Шпигель, в начале XX века сдавала имение петербургским дачникам.

Как мы уже говорили, места здесь всегда были красивейшими. Усадьбу окружал большой пейзажный парк, разделенный на нижнюю и верхнюю части. Берега Суйды окаймляли хвойные леса, и вид на всю эту красоту открывался с Елицкой горы просто великолепный. Неслучайно эти места облюбовали дачники из числа русской интеллигенции. В Елицах любил отдыхать поэт и публицист «серебряного века» Федор Сологуб. Замечательную память о Елицкой усадьбе оставило часто бывавшее здесь семейство генерал-майора в отставке, доктора медицины Василия Нарбута. В семейном архиве Нарбутов сохранились уникальные фото усадьбы, по которым можно судить хотя бы о внешнем виде усадебного дома, в 1937 году сгоревшего без следа вместе с другими постройками.

В настоящее время от усадьбы Елицы сохранилось лишь название улицы в деревне Погост (Елицкая), на которой стоит теперь несколько частных домов. А на окраине деревни, над рекой Суйдой, все еще шумят три огромных ели, которые, по местному преданию, и дали название самой усадьбе. С этими елями связано еще одно предание, относящееся уже к новейшей истории – говорят, что их на своих полотнах запечатлел советский художник Владимир Серов, отдыхающий на даче в Погосте в послевоенное время. Дача эта, кстати, сохранилась, правда, уже в перестроенном виде.

Елицкая гора и сейчас все также прекрасна, особенно в эту золотую осеннюю пору. Вокруг нее еще можно распознать уцелевшие фрагменты планировки бывшего Елицкого парка.

Как рассказал нам староста деревни Погост Николай Кюхкюнен, некогда Елицкая гора с ее неповторимым рельефом, спусками к реке и удобными подъемами пользовалась огромной популярностью у лыжников, вызывая массовое их паломничество в деревню зимой. Здесь же проводились и лыжные соревнования чуть ли не областного масштаба. Любят эти места завзятые лыжники и сейчас. Но, к сожалению, по словам Николая Викторовича, Елицкий парк постепенно дичает и зарастает. Староста деревни вспомнил те времена, когда еще работало лесничество, и местным жителям выдавали порубочные билеты на расчистку леса, даже приплачивая за эту услугу. Сейчас лесом, обрамляющим берега Суйды, никто не занимается.

Николай Кюхкюнен – уроженец деревни Погост, до войны считавшейся финской. Наверное, испокон веков жила здесь вся его родня по отцовской линии. До сих пор в деревне сохранился старенький, покосившийся домик деда Николая Викторовича, переделанный из баньки под жилье.

В 1934 году в деревне Погост, относящейся тогда к Воскресенскому сельскому совету, был организован колхоз «Дружный труд», объединивший почти 60 крестьянских хозяйств. А потом началась война, и почти три с половиной года в деревне стоял немецкий гарнизон, практически полностью разграбивший все народное имущество. Немцы отправляли в Германию лошадей, скот, сельскохозяйственный инвентарь, забирали у крестьян сортовой картофель. Люди сопротивлялись. Известен случай, описанный Валерией Стрелковой в статье «Люди, с которых мы должны брать пример»: пытаясь сохранить хотя бы часть сор-тового картофеля, колхозники тайно выкопали его и раздали по дворам для последующего размножения.

По словам Николая Кюхкюнен, после войны в деревне Погост жилось непросто. В частности, в семье Кюхкюнен было трое детей, отец и мама работали в колхозе, держали двух коров, коз, кур. Еда была очень простой, а мясо попадало на стол очень редко – разве что осенью. Вообще, в деревне еще в 1960-х годах скота было много – коровы, овцы были почти в каждом дворе. Деревенское стадо было таким большим, что пасли его два пастуха. Вокруг деревни были покосы, пасти скот там было нельзя, поэтому его уводили на пастбища. На сено выкашивали все, что только было можно – потому и чисто было и на берегах речки, и в лесу. Как вспоминает Николай Викторович, на покос ездили даже в район аэропорта, откуда привозили по 2-3 машины сена.

В Погосте в те времена находилось правление колхоза, и жизнь здесь била ключом. Деревня была вполне автономной – в ней располагались кузница, рига, картофелехранилище, нарядная. Была здесь и начальная школа, и магазин.

Урожаи в колхозе собирали, как правило, рекордные – традиция, сохранившаяся еще с послевоенных «стахановских» времен. В конце 1940-х годов именно здесь, в колхозе «Дружный труд», появились первые в Ленинградской области Герои Социалистического Труда – бригадир колхоза В.Д. Дмитриев, звеньевые И.Н. Павлов и П.С. Федоров, собиравшие в иные годы не меньше 500 центнеров картофеля с гектара. Кроме картошки, в колхозе выращивали турнепс, свеклу, репу.

Как вспоминает староста, жили в деревне очень дружно. Сами себе устраивали праздники, отмечая их всей деревней. До сих пор в деревне сохранилось старое здание, в котором некогда размещался сельский клуб. На Масленицу в клубе собирались все деревенские женщины, готовили еду, пекли блины. Мужчины запрягали лошадей, сажали в сани ребятишек и делали круг вокруг деревни. Потом все вместе отправлялись в клуб, где уже ждали накрытые столы.

Но времена менялись. Сначала из деревень ушли колхозы, а потом, в поисках лучшей жизни, стали уезжать люди. Из инфраструктуры остался только небольшой магазин. Давно уже нет в Погосте и своей школы, хотя дети в деревне есть – теперь им приходится своим ходом добираться до школы в поселке Высокоключевой.

Николай Кюхкюнен – депутат Кобринского поселения и, в настоящее время, председатель Совета старост Гатчинского района. Опыт работы в качестве старосты деревни у него большой – в частности, до 2003 года он был председателем местного товарищества общественного самоуправления (ТОС). Есть у него и добровольная помощница Валентина Ивановна Макаренко (Карьялайнен). Вместе они организуют общественные сходы, на которых обсуждаются важные для жителей Погоста вопросы. За последние годы совместными усилиями удалось решить ряд проблем, от которых во многом зависит жизнь любой деревни. Так, в прошлом году в деревнях Погост и близлежащем Новокузнецово добились замены всех ветвей электросети, построенных еще в 1950 году и долго представлявших собой неразрешимую проблему. Сейчас в деревне установлены новые столбы и СИП, чему местные жители никак не нарадуются. В начале 2015 года, по закону о старостах, на местные дороги было выделено около 70 тысяч рублей, что позволило привести в порядок одну из улиц в Погосте.

В нетерпеливом ожидании вступления в действие нового закона об утилизации твердых бытовых отходов местные решают проблему мусора самостоятельно. Исключительно усилиями местных активистов со старостой во главе в деревне не допускаются свалки.

Нерешенной остается пока проблема с газом. Ближайший трубопровод проходит от деревни Погост в пяти километрах, в Никольском. Вся надежда – на межпоселенческий трубопровод, проведение которого планируется осуществить в течение пяти лет.

По словам Николая Кюхкюнена, сейчас в деревне Погост чуть больше 70 дворов – примерно столько, сколько было и прежде. Но вот формы деревенской жизни радикально изменились. В деревне стали селиться городские, живя практически на два дома – городской и дачный. Стало уходить из деревни такое понятие, как натуральное хозяйство. Кое-кто еще разводит кур или пчел, сажает картошку, но чаще всего ограничиваются садом и цветниками. Буквально на наших глазах происходит интересный и, видимо, закономерный процесс: некогда четко очерченная граница между деревней и городом постепенно размывается…

P.S. В работе над статьей использованы материалы: А. Семочкин, «Господин Верхний Оредеж», СПб, 2011; А. Бурлаков, «Дачная усадьба «Елицы»» (альманах «Лукоморье» №3, 2008); В. Стрелкова, «Люди, с которых мы должны брать пример» (альманах «Оредеж», №8, 2011). Автор выражает большую признательность за помощь в работе над статьей заведующей отделом информационно-библиографической работы ЦГБ им. А. Куприна Наталье Викторовне Юронен.