Василий Мякушенко: «Моя война»

Картинки фронтовой жизни 

— Вот наш «Урал», попавший под атаку дрона. Граната пробила движок насквозь, а рядом вторая, к счастью, не разорвалась. (На снегу лежит серая, с чёрным оперением, смерть). Вроде небольшая, но при удачном попадании может пять человек разорвать, - поясняет наш герой. 

Война в её страшном и обыденном виде.

Мы встретились с Василием Мякушенко в Гатчине во всегда гостеприимной библиотеке им. А.И. Куприна. Он пришёл, заметно хромая, опираясь на костыль. Высокий, широкоплечий почти 50-летний мужчина, обладатель громового голоса и обаятельной открытой улыбки. В феврале этого года Василий получил тяжелейшее минно-взрывное ранение. Трижды был на грани смерти, чудесным образом выжил.

- Если бы я верил в Бога, то, конечно, вознёс бы небу миллион молитв, но я атеист. Думаю, просто счастливое стечение обстоятельств. 

По окончании курса лечения возвращается обратно, на войну. Мой вопрос: «Зачем испытывать судьбу ещё раз?» привёл его в замешательство.

- Там моя часть, мои товарищи и подчинённые. У меня контракт ещё на три года. В конце концов, я – офицер, я присягу давал. И это моя война.     

Писать о Василии Мякушенко с одной стороны сложно, с другой легко. Сложно потому, что человек он очень разносторонний. Чего стоит одно увлечение Василия литературным творчеством. Талантливый яркий автор множества рассказов, не раз публиковался, кстати, в гатчинской прессе. Но и легко потому, что как человек литературно одарённый он рассказывает образно, подмечая яркие жизненные детали. 

Начнём, как водится, с детства. Тем более, что в контексте сегодняшней ситуации там и кроется ответ на вопрос, почему наш герой неоднократно во время разговора повторял фразу: «Это моя война». 

«Взрослый мальчик»

- Я родился на Украине, в Сумской области, почти на границе с Россией. Впрочем, тогда, в Советском Союзе, на это никто не обращал внимания. Этнически я украинец, во всяком случае, в советском паспорте так и было записано. С другой стороны, два моих прадеда были украинцы, два - русские. Поди тут разберись. Мы – один народ, может быть, за исключением Западной Украины. У нас – гражданская война. Отсюда такое ожесточение.   

Василий, когда заметно волнуется, то и дело резко поправляет короткие чёрные волосы. И без того громкий, что называется, «командный» голос, повышается до таких пределов, что я с тревогой думаю: «Как бы нас не прогнали работники библиотеки! Всё же тишина здесь – главное правило!» Но пока проносит. Мы быстро перешли с собеседником на «ты». 

- Ты хорошо знаешь украинский язык?

- Конечно. Не скажу, что литературный украинский, скорее, «суржик». Легко читаю. Скажем, одним из любимых писателей в детстве был Иван Сочивец. Это известный украинский юморист и сатирик. Юмор там свое-
образный. Грубоватый, сельский, но временами действительно очень смешной.   

- Какие книжки читал в детстве?

- Трудно поверить, но в третьем классе я прочёл книгу Макаренко «Педагогическая поэма». 

- Действительно странно.

- Поначалу было скучно читать, потом втянулся. Учительница в начале учебного года спрашивает класс, кто что прочёл на каникулах. Один говорит, что «Колобка», другой ещё какую-нибудь сказку. Она ко мне: «А ты, Вася, что читал летом»? Я и говорю, мол, Антон Семёнович Макаренко, «Педагогическая поэма». Она не верит, естественно. Спрашивает, расскажи какой-нибудь яркий случай из книжки, что на тебя произвело наибольшее впечатление? А там эпизод, если помнишь, очень взрослый. В коммуне среди беспризорников, хулиганов, воров был и отряд девочек. Среди них одна толстая девочка. На самом деле она беременна. Девочка рожает, уносит ребёнка в лес, там убивает его и прикапывает. Ребёнка раскапывают и разрывают лисы. Я рассказываю всё это, учительница мне: «Стоп! Стоп, хватит! Я тебе верю!» Потом передаёт маме этот случай, мол, рановато такие книжки-то читать ребёнку.

- А мама у тебя кем работала?

- Учительница, заслуженный учитель Украины. Английский язык, вся жизнь в школе.

- Ничего себе! 

- Она была классным руководителем параллельного класса. 

- Говорят, это очень трудно – учиться в одной школе с кем-то из родителей.

- Не то слово. Дома мама, в школе мама и опять дома мама. Отец работал в области сельского хозяйства. Профсоюзы, курировал местные колхозы, совхозы.

- Интеллигентная семья! Учился, наверное, хорошо?

- Окончил школу с одной «тройкой» по русскому языку. 

- Была у тебя детская мечта? Кем хотелось стать?

- Ничего такого особенного. Но я довольно рано понял, что жизнь – это гонка! Надо бороться за себя. Например, в 7-м классе в драке с одним парнем я очень сильно наполучал. Понял, что если я не научусь драться, меня так и будут всю жизнь бить. Пошёл в секцию бокса. Через три года встретился опять с тем парнем и теперь уже я размотал его полностью. Я почему поступил в военное училище? Понимал, что мне нужно высшее образование. Видел, как приезжают ребята из Киева или Харькова, студенты, и как они отличаются от своих сверстников, которые учатся в ПТУ или техникумах. Разница огромная. В Сумах был сельскохозяйственный институт, очень престижный, и артиллерийское училище, одно из лучших в СССР. Кстати, командующий сегодня всей российской артиллерией окончил как раз это училище. 

- Как всё у нас переплетено.

- Да. Допустим, я бы поступил в это училище, окончил. Украинская армия, долг, присяга и, кто знает, мог бы оказаться на той стороне. В Калининградское высшее военно-инженерное училище инженерных войск я поступил в 1991-м году. Принимал ещё советскую присягу, но через несколько месяцев Союз распался. Вскоре пришлось принимать решение. Либо возвращаться в независимую теперь Украину, либо оставаться в России и становится её офицером. У меня даже сомнений не возникало. Я принял второе решение.               

«Стечение обстоятельств»

В ходе беседы Василий часто употребляет фразу «так сложились обстоятельства». Некий фатализм присутствует в его ощущении действительности.

- Мы, конечно, сами рисуем портрет своей судьбы, но очень многое зависит от того, как складываются обстоятельства. Причинно-следственный принцип. Одно вытекает из другого. В моей судьбе неоднократно происходило такое, что планируешь одно, а получается совсем другое. Большую роль играет случай. Например, как мы познакомились с женой Мариной. Она жила в Гатчине, а я служил в войсках РВСН на Алтае. Мне нужно было приехать в Петербург к тёте, затем в Гатчину к двоюродной сестре. А у сестры подруга, а у подруги сестра Марина. Целая цепочка случайностей, совпадений и …в корне меняется судьба. Помните «эффект бабочки». В одном месте бабочка взмахнула крыльями, в другом начался ураган. Я ушёл со службы в 1998-м, свадьба с Мариной, через год рождается сын. А началось-то всё с поездки в отпуск к тёте в Петербург. 

- Мы чуть забежали вперёд. Что было после окончания училища? Какая у вас специальность, кстати?

- Военная специальность у меня - инженер инженерных сооружений. По гражданской специальности – инженер-механик. Да, по распределению был направлен на Алтай, в ракетные 
войска стратегического назначения. Это 1996-й год, самая разруха в стране.

- Даже в стратегических войсках?

- Может, у нас чуть получше, но бардак был страшный. Зарплату не платили по полгода. Офицеры и их жёны выживали, как могли. Мне нравилась служба, у меня были хорошие перспективы для роста. Но обстоятельства сложились так, что пришлось уйти.

- Чем занимался после службы?

- Первоначально грузчиком. Потом экспедитором и так далее. Нужно было семью кормить. Сначала сын появился на свет, потом – дочь. 

- Никогда не жалел о том, что ушёл с военной службы?     

- Иногда очень жалел. Работать грузчиком после офицерской службы было унизительно. Но так сложились обстоятельства.

Литература

Перед встречей с Василием Мякушевым я прочёл несколько его рассказов на сайте «Проза.ру». Искренние, хорошо написанные вещи. Главная тема – остросоциальные вопросы современности. 

- Как считаешь, почему современные писатели избегают темы войны на Украине?

- Не все избегают. Захар Прилепин всегда уделял этой теме огромное внимание. В Донецке есть ряд замечательных писателей и поэтов. Анна Долгарева, например. Но, может быть, ещё важнее сегодня помогать фронту напрямую. В Питере с самого начала СВО писатели патриотического направления организовали волонтёрское движение «Писатели - фронту». Возглавляет его замечательный писатель Даниэль Орлов. Он собирает волонтёрскую помощь по крохам, но, тем не менее, пригнал в наше подразделение РЭБ, автомобиль, много разного и полезного. 

Или, например, есть такая замечательная писательница Анаид Григорян. Она написала о наших краях замечательную книгу «Посёлок на реке Оредеж». Григорян сказала: «Я буду больше работать, чтобы все свои гонорары отправлять на помощь бойцам». Можно вспомнить Александра Пелевина, поэта, Ольгу Погодину-Кузьмину. Все они занимаются волонтёрской деятельностью. 

- Ну, а ты как пришёл к мысли о писательском ремесле?

- В принципе, я и в детстве подумывал о чём-то таком. У меня всегда были «пятёрки» по литературе и легко давались сочинения. Но потом началась «взрослая» жизнь, армия, жена, дети, работа. Не до того было. И только годам к сорока вдруг проснулась огромная тяга к чтению. Перечитал всю школьную программу, классику, особенно любимого Чехова. Стал читать запоем. Познакомился в Петербурге с несколькими большими писателями - Александром Мелиховым, Евгением Поповым. У меня был с десяток рассказов. Несовершенных, первых. Показывать их мэтрам смысла не было. Я нашёл литературную студию известного филолога Андрея Аствацатурова. Занятия проходили в здании библиотеки им. Маяковского на Фонтанке. Платные. Но суть заключалась в том, что преподаватель брал твои рассказы на рецензию и проводил детальный их разбор. Мне важно было мнение опытного человека. Ещё мне очень интересно было сценарное мастерство. Как строится сюжет? Драматургия. Написал несколько маленьких пьес. Одна из них даже была показана в детско-юношеском кружке при театре «За углом». Режиссёр – Наталья Петровская.

- Как назывался спектакль?

- «Твари». Очень жёсткая была пьеса. Мы спорили с Петровской. Что оставить, какой текст изменить. Она очень хороший режиссёр. Я многому научился на репетициях спектакля. Дети мои лет в 11-12, как и многие другие, застряли в гаджетах. Но у Гриши в 9-м классе вдруг проснулся аппетит к литературе. Причём серьёзной. Например, он прочёл «Братьев Карамазовых». Нередко сидим за столом и спорим о романе. «А вот Алексей был прав!» - «Нет! Иван был прав!» Жена смотрит на нас: «Вам что, поговорить больше не о чем?!» А у нас чуть не до драки! 

- Сейчас продолжаешь писать?

- На войне, конечно, не до того. Но я туда поехал (не главная причина, естественно), в том числе и для того, чтобы получить личный опыт. Может быть, и пригодится в литературном деле.   

Война

- Как встретил 24 февраля 22-го года? Ожидал такого развития событий?

- Конечно. Только ожидал, что это начнётся значительно раньше. 

 - Неизбежна была война? 

- Я ещё в 2005-м году приезжал на Украину. Разговаривал с друзьями. Говорил им: «Если вы начнёте сближение с НАТО, война неизбежна». Они не верили. Мы же братья, это невозможно. Тут ведь уже не важно: правильно – не правильно, хорошо – плохо. Есть факт сближения с НАТО, этого достаточно.

- Ты сразу принял решение отправится на войну?

- Я же офицер запаса. Сапёр, а они всегда нужны на фронте. Был уверен, что меня призовут. Особенно, когда началась мобилизация. В первые же дни пришёл в военкомат. Мне говорят: «У нас тут голова кругом. Не до тебя. Будет надо - вызовем». Я стал готовиться. Весил я на тот период 140 кг. Сел на диету, называется «интервальная». Жёсткая диета. Смысл её в том, что ешь один раз в сутки. И точка. Стал ходить пешком. Не менее 30 километров в день. За 40 дней сбросил 40 килограммов. Но меня так и не призвали. 

Не буду пересказывать долгий путь Василия Мякушенко на войну. Поражала его настойчивость в этом стремлении. 

- Василий, в чём мотив такой устремлённости?

- Мне трудно это объяснить. Грубо говоря, это моя война. Я решал и решаю свои личные проблемы. У меня всё хорошо в семье, с деньгами, с друзьями. Дом, машина - всё есть. Но я не могу обойти стороной эту войну. 

Я не берусь судить о мотивах Василия. Могу только сказать, что, вообще говоря, мой вопрос об этом вызывал сначала недоумение, потом даже раздражение собеседника. Очевидно, что для него этот вопрос давно и твёрдо решён. 

- Первый твой день на войне?

- Сначала не то, что шок, но… Переехал границу, познакомился с командиром, офицерами, попили чаю. Ночь, меня привезли в какой-то полуразрушенный дом. Пять-шесть солдат. Это неглубокий тыл, несколько километров от передовой. Канонада. Отблески света. Я лежу на грязном диване на кухне. Здесь жили какие-то люди, ещё остались их запахи. Постоянно что-то бухает за окном, что-то летит. Мысль: «Сейчас прилетит, сейчас прилетит!» Но смотрю - ребята мирно спят. Значит, наверное, всё в порядке. И я лежу, думаю: «Блин! Как это всё с нами случилось? Как это могло произойти?»

Последний бой?

- Расскажи, как тебя ранило...

- Это случилось 17 февраля на реке Оскол. Можно сказать, мой второй день рождения. Мы разминировали определённый участок. Делается это, как правило, в серое время суток. Либо рано утром, когда ночь уже почти закончилась, но солнце ещё не взошло. Либо поздно вечером, когда наступает такое же серое безвременье. Это связано с тем, что беспилотники хорошо «видят поляну» либо днём, либо ночью, если оснащены приборами ночного видения. А в «серое» время суток от них скрыться значительно легче. И вот мы разминируем и, видимо, слегка задержались. Нас обнаружили. Налетели ФПВ – дроны, началась бомбардировка. Взрываются их гранаты, детонируют мины. Одна из них, МОН-50, очень серьёзное изделие, взорвалась в нескольких метрах от меня. Посекло ноги, несколько осколков в животе. Рядом ещё двое моих подчинённых. Тоже ранены, но живы. У меня кровь хлещет из ног. Кое-как перетянул жгутом ногу, сделал обезболивающий, но в глазах уже всё плывёт. Нужна помощь, но откуда ей взяться?

Нам повезло, что рядом оказались пехотинцы. И вот они по заминированному полю пробрались к нам. Напишите обязательно о командире взвода с позывным «Уран». Ему было 35 лет, из Тольятти, работал на «АвтоВазе». Именно он спас мне жизнь. Организовал нашу эвакуацию, прикрывал, как мог. Сначала унесли двух моих солдат. Я – офицер, но остался. Нести их пришлось по заминированному полю. Один неверный шаг, взлетят на воздух. Сапёры кричат: «Не сюда, здесь мина! Давай правее!», мат – перемат, всё в этом духе. 

И тут я вижу - надо мной завис беспилотник. Прямо надо мной. И маленькая бомбочка висит, вот-вот он её сбросит. «Ну, вот и моя смерть!», думаю. Деваться от него некуда. Тем более, я и пошевелиться не могу. «Уран» в нескольких метрах от меня, бьёт по нему из автомата. Но это бесполезно. Пошли секунды. И я как закричу внутри себя: «Я не могу умереть! Нет! Не умру!» Он сбросил бомбу. Она летит прямо на меня. Но вот тут и случилось чудо. Гранату эту начало постепенно сносить в сторону. Она всё ниже, но всё больше забирает в сторону. Как это случилось, до сих пор не могу понять. Ветра сильного не было. Но, наверное, дрон слегка качнуло при сбросе. Взорвалась бомба в нескольких метрах от меня. 

«Уран» кричит: «Жив?!» Прибежали пехотинцы с носилками. Потащили меня. Добрались до какого-то оврага. Но перед ним жёсткая стена кустов. Не протащить меня на носилках через них. Положили меня на землю. И тут ещё один дрон. Опять кружит над нами. Готовится сбросить свой груз смертоносный. Деваться мне всё равно некуда. Кричу пацанам: «Набросьте мне на лицо бронежилет!» Чтобы могли опознать, если даже разорвёт меня. Лежу под бронежилетом. Ничего не видно, но слышу, как эта мразь кружит надо мной с противным таким визгом. Но здесь ему было посложнее. Наши бьют уже из шести автоматов, ему надо уворачиваться, прицелиться сложнее. Немного сполз бронежилет с лица. Смотрю, он уже в стороне, отбомбился, ушёл. 

Меня потащили дальше. В овраге я слетел с носилок, покатился кубарем. В глазах темно от боли, но, понимаю, что, вроде, выжил. Потом была ещё история с передозировкой наркоза. Про госпиталь так вообще книгу можно писать. 

Василий рассказывает историю своего спасения, как нечто обычное, рядовое. Впрочем, на 
войне чудеса случаются. Хотя чаще всё происходит куда банальнее, обычным образом, своим смертоносным чередом.

- А «Уран» погиб через два месяца. Мне в госпитале сказали: «Уран» - двести». Как смерть выбирает, кого забрать, кого нет - до сих пор не пойму. Мы с ним и знакомы-то были шапочно. Пару раз чай попили в блиндаже. И вот полез выручать нас через мины. Хотя как комвзвода не обязан был это делать. Спас меня. Я ему по гроб жизни буду благодарен. 

…Василий Мякушенко через несколько месяцев опять уезжает на передовую. Будет ли описанный выше бой последним в его жизни? Бог весть. Скорее всего, события на Украине не закончатся к его возвращению. Об этом мы долго ещё рассуждали на крыльце «Купринки». Было сказано много такого, о чём не стоит рассуждать на страницах газеты. Мы ведём крайне сложную, доходящую до остервенения войну с очень серьёзным противником. Победный барабанный бой начала СВО, к сожалению, по сей день ещё не утих в ушах некоторых наших пропагандистов. За почти три года войны пора бы понять, что мы втянуты в очень тяжёлую ситуацию. Воюем мы с объединённым Западом. Конечно, победа будет за нами. Василий уверен в этом потому, что знает ситуацию изнутри при всех наших проблемах. Таких людей, как наш герой, на фронте немало.

- Знаешь, как бы тяжело не было с ранением, но недавно мне позвонили из гатчинского комитета по культуре и предложили принять участие в празднике, посвященном Дню флага. А я ещё едва передвигался. Да и не пойдёшь же в тапочках поднимать флаг! Купил военную обувь на три размера больше, как-то доковылял. Когда на Соборной, при большом скоплении народа, прозвучали слова: «Право поднять Государственный флаг Российской Федерации предоставляется начальнику инженерной службы танкового полка старшему лейтенанту Василию Мякушенко» - слёзы на глазах. Так что всё не зря.

Мы пожали руки. Василий медленно похромал к своей машине. Хоть ты и не веришь в Бога, храни тебя Господь на этой войне, литератор и воин Василий Мякушенко! Удачи и здоровья!   

Андрей Павленко

P.S. Когда номер готовился к печати, пришло известие, что Василий Мякушенко награжден медалью «За отвагу».