Николай Савченко: «Мы небо выбрали не зря…»

Человек прошел путь от лейтенанта до командира полка, расположенного в свое время в поселке Сиверский Гатчинского района. Занимал генеральскую должность заместителя командующего 6-й армией ВВС и ПВО по авиации. За долгие годы службы попадал в разные передряги, в полной мере испытал то, что называется «тяготами и лишениями воинской службы», но каждое слово о собственных достижениях приходилось вытаскивать из него, что называется, клещами. Зато о друзьях-приятелях, семье и особенно супруге говорил ярко, красочно. Вдобавок ко всему Николай Савченко еще и замечательный поэт.

«Ещё бы полетали!»

«Я получил образование в библиотеке.  Совершенно бесплатно». 

Рэй Брэдбери

Уже не первый раз наши встречи с героями рубрики «Люди и судьбы», проживающими в поселке Сиверский, проходят в библиотеке имени А.Н. Майкова. Как говорится, «место встречи изменить нельзя». Директор Светлана Ивановна Спиридонова и сотрудники библиотеки всегда рады гостям. А в случае с Николаем Савченко помощь Светланы Ивановны оказалась еще и весьма полезной. Уговорить нашего героя сфотографироваться было нелегко, но с директором библиотеки всё же согласился. Тем более что у него здесь нередко проходят встречи с читателями и хранятся сборники стихов. 

- Я уже и забыл, дарил ли свои книжки библиотеке. Ковид, наверное, сказывается. Некоторые вещи просто вылетели из головы после того, как переболел, а, может, уже возраст влияет.

- Расскажите, пожалуйста, когда и где вы родились. 

- Горловка, которую сейчас обстреливают. Город рядом с Донецком, там моя малая родина. Родился в 1955 году. Дом, где прошли мои детство и юность, располагался на улице Клары Цеткин, потом ее переименовали в Вернадского 35. Сейчас того дома уже нет. Знаете, как его строили? Отец сам, своими руками, и при помощи соседей. Саманные дома, были такие. Сначала из соломы и глины делается строительный материал – те самые саманные кирпичи, блоки. Потом собираются люди, вся улица, и помогают хозяину построить фундамент и стены. 

- Всей общиной строили, получается?

- Да, именно так. Помогали друг другу. Крышу отец потом уже сам доводил. Но стены, пол готовы, заходи живи. В 2014-м прямо по моей улице проходила граница между ополчением Донбасса и солдатами ВСУ. Так получилось. Это окраина Горловки. Если кто не знает, город наш очень большой по размерам, население около 300 тысяч человек было на момент развала Советского Союза. Много шахт, у нас их называют «рудники», территория огромная. Потом начались всем известные события, майдан, провозглашение независимости, обстрелы. И вот сколько времени уже прошло, по сей день стреляют. 

Беседа наша проходила в день, который горячие головы на Западе, да и некоторые наши политологи поспешили назвать «официальным началом 3-й мировой 
войны». По «Южмашу» в Днепропетровске наши ВКС нанесли удар новейшей баллистической ракетой «Орешник», слава Богу, не снаряженной ядерными боеголовками. Наш Главнокомандующий выступил с обращением к гражданам страны, обстановка, мягко говоря, накалялась с каждым днем и часом. А в помещение библиотеки то и дело заходили, стряхивая снег с одежды и обуви, разновозрастные читатели. Кто помладше спрашивали Пушкина и Толстого для школьной программы, постарше – книжки про любовь и историю. Жизнь идет своим чередом. Но я не мог не спросить бывшего высокопоставленного офицера и уроженца Донбасса о текущем положении дел. 

- Знаете, как мы, военные летчики, называли 90-е и начало 2000-х? «Мертвый сезон». Наш полк в Сиверской, единственный на Северо-Западе, имел полный комплект эскадрилий – четыре, но и его потом расформировали. Военные училища либо остались в бывших республиках СССР, либо были расформированы. Слава Богу, не все. Но летчиков мы выпускаем сейчас на порядок меньше, чем в мои годы. Дров наломали изрядно, что говорить. Но ничего, сдюжим, нам отступать некуда. Если что, посади меня сейчас в самолет, минут 20 нужно будет посидеть, повспоминать, а потом взлечу и выполню любую задачу. Руки-то помнят. 

Напомним постоянным читателям «Гатчинской правды», что встреча с полковником запаса Николаем Савченко – очередная в цепочке бесед с бывшими летчиками славного 67-го авиаполка в Сиверской. Полковник Владимир Андрианов, подполковники Валерий Саранченков и Анатолий Язон, наш сегодняшний собеседник при всей разности судеб, абсолютно схожи в одном. Послевоенные дети, рано приученные к труду, жадные до знаний, они выросли с верой в идеалы добра и справедливости. Не их вина, что в конце 80-х страна круто повернула на иную дорогу. Как следствие, трагические события сегодняшнего дня. И все четверо, как один: «Эх! Сбросить бы пару десятков лет! Еще бы полетали!» А ведь неплохая эскадрилья бы получилась!

«Как по небу-небушку, небушку бескрайнему…»

- Мой первый полет случился еще в детстве. У мамы было одиннадцать братьев и сестер. Поровну – шесть братьев и шесть, включая маму, сестричек. Все ее братья, мои несостоявшиеся дяди, погибли на войне. Судьба одного из них, самого младшего, Илюши, долго была неизвестна, пока из Гуляй-Польского района, это на Запорожье, не пришло известие, что местные красные следопыты нашли его останки. Маму пригласили на открытие монумента павшим солдатам. Я поехал с ней. Из Гуляй-Поля в Донецк летал самолет АН-2. Упросил маму возвращаться домой на самолете. Так первый раз по-настоящему поднялся в небо. 

Хотя в мечтах летал постоянно. Рядом с нашим домом росла раскидистая груша. По крыше можно было забраться на одну из ее высоких веток. Знаете, такие бывают: изогнутая, с раздвоением, как штурвал, на окончании. Я садился на ветку, брался ручонками за «штурвал» и «летал». Бывало, придут ребята в гос-
ти: «Где Колька?» Отец кивает на грушу: «Летает!» 

А в первом своем самостоятельном полете, на настоящем самолете, оторвался от земли, оглянулся по сторонам и заорал в голос. От восторга. Потом запел!

Очарован красотой,  высью поднебесья, 

К небу человек пришел с крыльями, как с песней.

Потому, к нему взлетев, он ее горланит. 

Тот, кто в небе песни пел, небо не обманет. 

Эти строки взяты из второго поэтического сборника Николая Савченко «Как по небу-небушку, небушку бескрайнему». Начал он «баловаться стихами» еще в школе.

- Хорошо помню свою классную руководительницу и учительницу русского языка и литературы Любовь Григорьевну Мысловую. Именно ей я показывал свои первые стихи. 

- Не стеснялись?

- А чего стесняться! От души и по делу. В том числе и патриотические советские стихи. В девятом классе, по-моему, задали сочинение на тему «О партии, о Родине и о себе». Я написал его в стихах. 

- Вы искренне верили в идеалы социализма-коммунизма?

- Конечно. Более того, скажу о том, о чем не слишком принято было говорить. Мой отец в 1938 году был осужден на 10 лет по «политической» статье, «враг народа». Отсидел весь срок. Потом, в середине 1950-х, был полностью реабилитирован. И это никак не помешало мне поступить в военное училище, стать офицером, вступить в партию. Я был честным коммунистом и свой партбилет не сдал, как некоторые. 

- Хорошо учились?

- В аттестате за 10-й класс было, по-моему, три «четверки». Две из них – по украинскому языку и литературе. У нас в городе все говорили на русском. В центре была 56-я школа – «украинская». Но это была дань политике. Кстати, тот язык, на котором они сейчас говорят, совершенно отличается от того, что изучали мы. Появилось много «бандеровских», польских слов. Каких угодно, лишь бы подальше от русского языка. 

«Лётчик – профессия романтическая»

- Николай Максимович, много общаясь в последнее время с летчиками, не могу не заметить нечто общее. Все, что называется, – суровые мужчины, способные принимать жесткие решения, но в душе – романтики, даже тонкие лирики, как в вашем случае. Как одно с другим уживается?

- Нормально уживается. Мне приходилось принимать трудные решения, которые влияли на жизни и судьбы людей. Но это – работа, а стихи – для души и отдыха. 

- Вы окончили Харьковское высшее военное авиационное училище. Какие наиболее яркие воспоминания о том периоде?

- Конкурс был жесткий, особенно по здоровью. Но я в детстве много занимался спортом. Футбол, легкая атлетика – все секции бесплатные. Рос крепким парнем. Многие потом отсеивались еще во время курса молодого бойца. Там приучают к распорядку, дисциплине. Не всем это по душе и по силам. 9 сентября 1972 года принял присягу. Я – курсант летного училища! Дорогу в небо мне открыл Анатолий Григорьевич Борисенко, мой инструктор. 

- Полеты легко давались? 

- Да, у меня не было проблем. В училище, по сути, чему учат? Оборудование самолета, уверенное владение им, пилотирование. Настоящая боевая учеба начинается уже в полку. Воздушные бои, перехваты воздушных целей и тому подобное.

- Вы были хорошим летчиком, и, если чуть шире, есть ли такое понятие – «талантливый летчик»?

- Себя хвалить не буду. Скажу только, что уже через два года службы я был назначен командиром звена. Под моим началом были и более опытные пилоты. А что касается таланта, конечно, есть такое понятие. Знаете, как на парусных кораблях, кто был самой важной фигурой?! Иногда это даже не капитан или штурман, а тот человек, который умел чувствовать ветер. Природное чутье и понимание всех особенностей и возможностей своего судна. Хороший летчик, коротко говоря, это тот, кто выполнит любую поставленную перед ним задачу. Главное для военного человека – выполнить задачу. 

Облаками белыми и лучами первыми

Я крещен под куполом храма в небесах,

И дождя слезинками, словно вишня, спелыми,

Я омыт, и светится синева в глазах.

Глаза Николая Максимовича действительно светлые, бездонные. Особенно, когда он говорит о небе и о жене. 

- Мы с Еленой Олеговной свадьбу сыграли 13 января 1979 года. У меня число 13 – счастливое. Познакомились с ней 13 декабря, а ровно через месяц, 13 января, поженились.

- Первая любовь? 

- Не сказать, чтобы первая. На четвертом курсе училища встречался с девушкой Ниной. Уже почти дошло до свадьбы. Первый год службы. У нас полеты, летная подготовка, я отпросился на неделю. Причина уважительная: в брак должен вступить человек. Мама с сестрой приехали. Под Харьковом дело было. Нина сама училась в Харькове, там мы и познакомились. Я приехал, привез ей платье, а она мне с порога: «Извини. Я люблю другого»! 

- Вот дела! Удар, конечно!

- Главное, непонятно, зачем она меня вызывала, срывала с занятий? Возвращаюсь, ребята спрашивают: «Что, да как? Почему так рано?» Я отвечаю: «Если невеста ушла к другому, еще непонятно, кому повезло». Что еще скажешь? Потом в моей жизни появилась Лена. 

- Как познакомились?

- По телефону. У меня отпуск. Конец ноября, как сейчас. Съездил в Горловку, повидал родителей, друзей. Что делать дальше? Мой сослуживец, Володя Тихонов, тоже был в отпуске и, на всякий случай, оставил ленинградский телефон для связи. Но не свой, а знакомой по имени Лена. Мол, через нее можно связаться. Я позвонил. Девушка долго не могла понять, кто я такой, собственно, и зачем звоню. Я рассказал про Володю Тихонова, про отпуск. Разговорились. Говорю: «Можно я к вам в Ленинград приеду?» Она спрашивает: «А у вас есть кто-нибудь?» Отвечаю: «Вы знаете, кроме вас у меня никого нету!» Посмеялись. Она говорит: «Ну, приезжайте!» 

Я полетел в Кубинку, там, под Москвой, у меня двоюродный брат служил. Оттуда звоню Лене, договариваемся о встрече. Она медик. Работала, ездила по вызовам к больным. Но это не «скорая», а за больницей были закреплены люди, пенсионеры. Давление померить, лекарства привезти. И у нее смена. Договорились встретиться на вокзале, в девять утра. Говорит: «Я буду в белом халате, сверху зеленое пальто наброшено». И я обрисовал себя. Приезжаю, жду. Нету и нету никого. Потом смотрю, идет девушка в белом халате, сверху зеленое пальто. «Вы – Лена?» – спрашиваю. «А вы – Коля?» – отвечает она. Покатались с ней по вызовам. Потом в больницу приехали. «Сиди, – говорит, – тихо. Больница правительственная, чуть что – сразу на выход». Закончилась ее смена. Поехали к Лене домой. Там ее мама приготовила ужин. И, что интересно, у меня в тот период резкое неприятие баранины было. Отравился ею недавно. Ненавидел и боялся это блюдо. Мама Лены и говорит, как за стол сели: «У нас сегодня баранина, но, боюсь, не получилась». Тут мне не по себе стало. Но не отказываться же! Очень вкусная баранина была в тот вечер! Мы ее по сей день вспоминаем. Познакомились, погуляли по Ленинграду. Мне обратно в часть. А нас на переобучение отправляют. И опять отпуск выходит. Что делать? Звоню Лене. «Может, мы Новый год отметим вместе?» 

- Бурно развивается роман!

- Не то слово. Встретили Новый год в компании ее друзей. И я сделал Лене предложение. Шесть дней она размышляла, на седьмой согласилась. С тех пор уже 46 лет вместе. 

- Встретили настоящую любовь?

- Настоящее счастье. Хотел потом встретить ту Нину, что «полюбила другого» – поклонился бы ей в ноги, сказал бы спасибо за мое счастье.

Наши чувства опять пусть любовью наполнит,

Руки, взгляды, как прежде, нежны.

И тепло наших губ, нам с тобою напомнит, 

Как друг другу нужны мы, в этой жизни нужны. 

«Взлётная полоса»

- С какой теплотой я вспоминаю годы училища и последующие 70-80-е, свой 42-й гвардейский авиаполк, командира звена Владимира Филипповича Комарова и комэск Николая Теплякова, службу в Польше и под Калининградом. С таким же негодованием, если не сказать отвращением, помнятся 90-е. Всё начало разваливаться еще в конце 80-х. В 1986 году поступаю в Академию имени Гагарина. Я уже замом командира эскадрильи был. Хотелось расти. Пока учился в Академии, летал мало: за три года всего четыре полета. В Сиверский авиаполк прибыл после учебы. Сначала на должность заместителя, потом и командиром полка. 

Увы, в те годы приходилось больше заниматься ремонтом и «доставанием» самых элементарных деталей и механизмов, чем боевой учебой. Мой командир когда-то говорил мне, что летчик должен иметь большой багаж – «чемодан», где есть полеты в сложных метеоусловиях, в стратосфере, на предельно малых. В те годы этот летный чемодан опустел – обокрали. Осталось только кое-что из бельишка... Тем не менее, оставлял я полк полностью укомплектованным, четыре полноценных эскадрильи. Самым боеготовым в России. С одной стороны, есть, чем гордиться, с другой, а что с молодыми летчиками тогда было, с нашей авиацией вообще? 

… Когда полеты стали, словно кость

Для тех, кто баксы пачками глотали.

А у пилотов слезы на глазах и злость,

За то, что нагло так мечту у них украли.

Это стихотворение, как и многие другие, было опубликованы в сборнике «Поэтов Сиверского братства», постоянным участником которого Николай Максимович стал после того, как оказался в Сиверской. Сам стал летчиком-инструктором, «выводил в небо» уже новых пилотов. За годы службы освоил множество типов самолетов, стал летчиком-снайпером. Дослужился до должности заместителя командующего 6-й армией по авиации.

- 12 полков было под моим началом. Ответственность огромная. До 2004 года служил в этой должности. Потом, при Сердюкове, начали очередную реорганизацию, точнее сказать, расформирование армии и ВВС. Не хочется даже вспоминать. Но ничего, и не из таких передряг выбиралась наша страна и только становилась сильнее. Так будет и на этот раз, даже ни секунды не сомневаюсь.

«Рассекая крылом синеву» – так назывался первый сборник стихов Николая Савченко. Все они – одно искреннее и нежное признание в любви к небу, семье, друзьям и коллегам, авиации, которой отдана вся жизнь. Теплые слова благодарности. И только действующий летчик мог так сказать о родном аэродроме, взлетно-посадочной полосе. Ведь именно с нее начинается путь в небо, и она принимает своего любящего сына после полета. 

Прижмусь к тебе щекой,  как к матери, 

Моя родная полоса.

И пусть ты чуть шероховатая,

Но так же, как и мать, нежна.

Ты провожала меня с ласкою, 

Ждала с надеждой из небес.

И потому, тобой обласканный,

Из этой жизни не исчез. 

Долгих лет жизни, уважаемый Николай Максимович! Новых сборников стихов и крепкого здоровья! 

Андрей Павленко