Людмила Ранцева: «Я петь люблю и жизнь люблю»

Наше знакомство с Людмилой Александровной состоялось в Пудостьском Доме культуры, куда она, несмотря на возраст, приходит чуть ли не ежедневно – плести маскировочные сети для наших воинов, участвующих в специальной военной операции. У Людмилы Александровны сейчас счастливое время – с фронта на побывку приехал один из ее внуков, Сергей. И, конечно, он в первую очередь заглянул к своей любимой бабушке – с букетом цветов и медалью «За боевые заслуги», которая заняла почетное место на столе в ее уютной комнате.

Родом не из детства – из войны

Людмила Александровна — мудрый и необычайно жизнерадостный человек. А еще она гостеприимная хозяйка - из тех, кто не отпускает, не накормив и не согрев душевным теплом. Так, постепенно, за накрытым столом разворачивалась беседа о долгой, насыщенной событиями жизни, которая, как и у всех ровесников Людмилы Ранцевой, начиналась очень непросто, а часто и трагически.

Людмила Александровна родилась в Вырице незадолго до начала Великой Отечественной войны — 17 февраля 1940 года. Ее отец был военным, и семья жила в военном городке. Когда началась война, отец ушел воевать, а мама осталась одна с маленькой Милой на руках.

- Куда нам было деваться? Подруга мамы, тоже жена военного, предложила переселиться к ней, в ее маленький дом, - рассказывает Людмила Александровна. - Мама согласилась — вместе было легче пережить войну. Осенью 1941 года Вырица была оккупирована немцами, и они пришли к нам. Немцы как-то узнали, что наши отцы были коммунистами, спросили у женщин, где их мужья. Потом вывели нас на улицу, подожгли дом, а нас всех отправили в лагерь. Взрослые, наши мамы, были в отдельном здании. Мы их не видели, и даже случайно встретиться с ними не удавалось.

Моменты истории

Фашистские войска вошли в Вырицу 30 августа 1941 года. В июне 1942 года в Вырице, на территории довоенного пионерского лагеря «Костер», принадлежащего ленинградской швейной фабрике имени Володарского, был организован лагерь для детей разных возрастных групп – от трех до четырнадцати лет. Он размещался на улице Лейтенанта Шмидта, а напротив, через реку Оредеж, находился храм Казанской иконы Божией Матери. Немцы называли лагерь детским домом или приютом, на самом же деле это был настоящий детский трудовой концентрационный лагерь, обнесенный забором и колючей проволокой.

Здесь принудительно содержались дети, изгнанные немцами из поселков и городов, находившихся в прифронтовой полосе под Ленинградом. Условия содержания были невыносимыми: старших детей заставляли работать, малолетние узники умирали от непосильного труда, голода, холода, болезней, унижений и других лишений. Имена многих из них не установлены. Детей хоронили в случайных братских могилах: на территории лагеря, в окрестном лесу на так называемом лагерном кладбище, рядом с поселковым кладбищем.

«Хочу к маме»

По воспоминаниям малолетних узников, детей предупреждали, что уход с территории лагеря будет наказываться смертной казнью. Но маленькие заключенные иногда все-таки убегали в надежде повидать своих матерей.

- У маминой подруги было два сына старше меня, - вспоминаете Людмила Александровна. - Еще до войны меня иногда оставляли на них, когда взрослые уходили в кино. Когда мы оказались в лагере, их мама предупредила мальчиков: «Только не бросайте ее!» Так я с ними там и была. Однажды мальчишки решили убежать к матери. Спросили меня на всякий случай: «Ты к маме хочешь?» - «Хочу», - конечно, ответила я.

…Помню, они меня спускали с какой-то темной лестницы. Темно было, но тепло, наверное, это была осень. И мы пришли к родителям. Помню комнату, полную кроватей, накрытых черными одеялами, там горела какая-то копчушка. Конечно, наши мамы больше боялись, чем радовались, ведь было понятно, что нам за это будет. И немцы нас засекли и пришли за нами. Мама умудрилась меня спрятать под одеяло, а сама села на край кровати, заслоняя меня, и тряслась от страха. А мальчишек-то не спрятать! В итоге женщин избили, мальчишек забрали. Помню, какой-то мужчина спрятал меня под плащ и принес в то здание, где я должна была быть. Поставил меня на лесенку и говорит: «Ты знаешь, куда идти?» - «Знаю...» Поднимаюсь по лесенке, встречает меня дежурная, спрашивает: «А ты где была?» - «У мамы», - отвечаю. Она меня за шиворот схватила и поволокла... Потом привели обоих мальчиков, и одному из них, старшему, выжгли номер на руке. Он, бедный, так плакал…

Прошедшие через ад

Вырицу освободили в январе 1944 года. Советские разведчики, первыми ворвавшиеся в поселок, обнаружили на территории лагеря десятки голодных, больных и напуганных детей – тех, кто выжил…

- Когда немцы ушли, помню, мама пришла за мной, - вспоминает Людмила Александровна. - Берет меня за руку, говорит: «Ну, пойдем домой!» А вот дома у нас тогда уже не было – сгорел. Нашли свободный дом, заняли там комнату. 

Сейчас неподалеку от вырицкого лагеря стоит небольшая стела с надписью «Детям Ленинградской земли, погибшим от рук немецко-фашистских захватчиков в Великую Отечественную войну». Бывшие узники этого лагеря говорят о себе: «Мы родом не из детства, мы - из войны!» Они считают себя избранными, потому что им удалось выжить, пройдя через ад. Они не приравнены к ветеранам войны, ведь у них нет справки от немцев о том, что их действительно держали за колючей проволокой. Так случилось, что вырицкий концлагерь не вошел в список лагерей, составленный в 1945–1946 годах – возможно потому, что по документам он числился «детским домом» и «приютом».

История этого лагеря не была предана забвению, благодаря поисковой работе, организованной директором Вырицкой школы № 2 Борисом Васильевичем Тетюевым. Официальный документ, подтверждающий существование детского концлагеря в Вырице, был составлен только в 1993 году, благодаря огромному труду, проделанному специальной комиссией под руководством Геннадия Бижукова. Но многие из бывших маленьких узников так и не смогли впоследствии доказать, что были в концентрационном лагере. Так произошло и с Людмилой Ранцевой.

- Я пыталась доказать, что была в лагере, но не получилось, - говорит она. - Сначала нужно было найти трех свидетелей, но из моих свидетелей была только мама, и к тому времени ее уже не было в живых. Потом нужен был уже один свидетель, но никого было не найти. Впоследствии я узнала, что таких, как я, бывших малолетних узников «без свидетелей», на самом деле было много…

«Спой мне, спой, Прокошина…»

Отца семья Ранцевых с фронта так и не дождалась – пропал без вести. 

- После войны тяжело было и голодно, - рассказывает Людмила Александровна. - Помню только лепешки из отрубей и картошки мороженой. Хоть и не сразу, но пошла в школу. У нас была учительница, сердитая такая. У нее был сад. Она в чемодане приносила яблоки и всем нам раздавала…

Окончив школу, девушка устроилась работать на завод «Красный треугольник» в Ленинграде. Было тяжело, но она любила петь – может быть, это и помогло ей выжить.

- Я пела еще в школьном хоре, потом в хоре Вырицкого клуба, - рассказывает Людмила Александровна. - Как-то я узнала от мамы, что по линии отца мы – родственники знаменитой певицы, народной артистки СССР, солистки Русского народного хора имени Пятницкого Александры Прокошиной. Это ей Михаил Исаковский посвятил стихотворение «Спой мне, спой, Прокошина, что луга некошены...», тоже ставшее песней. 

…В 1960 году мы опять сгорели. Ни ложки, ни чашки – ничего у нас не было. Я поселилась у подруги, и мы с ней в Дом культуры ходили на хор. Она замуж вышла, а потом и я за ней. Жить было негде. Снимали с мужем комнату в Вырице. У нас родилось двое сыновей. С большим трудом получили участок, построили дом. Каждый день я ездила на работу в Ленинград на поезде-паровике, на который садилась в 04.44 утра… 

Из Вырицы в Пудость Людмила Ранцева переехала в 1982 году. Устроилась на работу на механический завод №157 в Гатчине. Работала в цеху на шлифовке деталей и всегда была ударником труда, да еще и множество учеников выучила. И, конечно, Людмила Александровна снова пошла в хор – на этот раз это был ансамбль «Гатчанка», которым тогда руководил Виктор Павлович Павлов. Выйдя на пенсию в 1993 году, она пришла в ансамбль русской песни «Россияночка». Напомним, этот известный коллектив был создан в 1988 году директором Пудостьского Дома культуры, заслуженным работником культуры Российской Федерации Надеждой Ивановной Антоновой.

«Палочка-выручалочка»

В ансамбле Людмила Александровна слыла настоящей «зажигалочкой» и «палочкой-выручалочкой»: не только прекрасно пела и была солисткой хора, но и постоянно участвовала в самых разных мероприятиях. Она занимала первые места на конкурсах «Супер-бабушка», причем по полному праву – сама вынянчила всех семерых своих внуков! Лучше всех читала стихи на районных конкурсах «Живое слово» и была непревзойденной «няней Пушкина» в фестивале «Арина, Аринушка, Арина Родионовна».

Людмила Ранцева с достоинством носит звание «Ветеран труда» и состоит в рядах Совета ветеранов Пудостьского поселения. Награждена медалью «За заслуги перед ветеранским движением». Людмила Александровна – частая гостья детских садов и школ, куда приходит вместе со своей подругой Антониной Николаевной, чтобы рассказать и спеть о войне.

Человек неравнодушный, Людмила Александровна не остается в стороне и в нынешнее сложное для всех нас время. Вместе с другими женщинами она участвует в волонтерском движении в помощь участникам СВО. Участницы объединения, действующего при Пудостьском Доме культуры, собирают гуманитарную помощь, вяжут, шьют одежду и обмундирование, плетут маскировочные сети. Людмила Ранцева показывает два дорогих для нее документа – благодарственные письма за волонтерскую и общественную деятельность от депутатов Законодательного собрания Ленинградской области и от командования военной группировки «Белгород», где служит ее внук Сергей. 

«Денег я не накопила и добра не нажила, я любила, я любила и счастливою была. Повидала и немало, и на всё хватало сил. Зорьки алые встречала только с тем, кто сердцу мил» - с улыбкой вспоминает Людмила Александровна слова из популярной песни. 

Материального добра, может, и не нажила, зато сохранила истинную человеческую доброту, веселый нрав и умение радоваться жизни. На вопрос, как ей это удалось, она немного смущенно отвечает: «Не знаю, как. Со всеми я дружу, ни с кем не ругаюсь, и со мной никто не ругается. Стараюсь никогда не унывать. Я жизнь люблю...»

Юлия Лысанюк