Лев Толстой заговорил на ижорском языке благодаря жительнице Гатчины

Ижора – малочисленный народ, проживающий в основном в Кингисеппском районе Ленинградской области в деревнях на Сойкинском полуострове и в нижнем течении реки Луги. По результатам последней переписи, прошедшей в 2021 году, ижор в Ленинградской области оказалось всего 116 человек (и еще 51 человек в Санкт-Петербурге). Но людей, помнящих родной ижорский язык, по оценкам специалистов, осталось исчезающе мало, не более 15–20 человек. 

Ижорский язык близкородствен финскому, но отличается от него гораздо более сложными законами построения форм слов: обилие чередований и продлений звуков разных типов сильно усложняет ижорскую речь. Даже сами носители этого языка говорят: «У ижор такое произношение сложное – одну буковку не так скажешь, и уже другое слово получается». Несмотря на малочисленность говорящих по-ижорски, в этом языке по-прежнему выделяется два диалекта – сойкинский и нижнелужский. Двух других – хэ́ваского и оредежского, на котором когда-то, до 1950-х годов говорили в нескольких деревнях Гатчинского района, – уже не существует.

Сейчас многие жители Петербурга и Ленинградской области, часто даже не имеющие ижорских корней, интересуются ижорским языком, стремятся хоть в какой-то мере его освоить, так как наличие где-то недалеко редкого, таинственного языка действует притягательно уже само по себе. Знанием ижорского смело можно гордиться. 

В самих местах проживания ижоры, а конкретно в д. Вистино, при Ижорском музее ведутся курсы ижорского языка для взрослых (на которые ходят женщины, чьи матери разговаривали на этом языке), есть даже факультативные уроки ижорского в местной школе. С прошлого года на нем стали писать «Тотальный диктант». Многие люди, интересующиеся этим языком, стремятся внести личный вклад в его сохранение и развитие, чтобы быть сопричастными к важному делу передачи будущим поколениям языкового наследия целого, пусть и малочисленного народа.

Свой родной язык стремится сохранить и жительница Гатчины Жанна Федоровна Степанова. 

Она родилась в 1939 году в деревне Вистино, а в 1943 году вместе с почти всеми остальными ижорами была перемещена в эстонский концлагерь Клоога, после чего была вывезена в Финляндию. В СССР – но не на малую родину, а в места спецпоселения – ижоры вернулись только через год. Вернуться в родные места люди смогли лишь через десять лет. 

С 1967 по 1997 годы Жанна Федоровна работала начальником планового отдела в известном на всю страну рыболовецком колхозе «Балтика», в свое время дававшем работу многим ижорским рыбакам. С недавних пор проживает в Гатчине вместе с дочерью Мариной. 

Мне повезло познакомиться с Жанной Федоровной в 2018 году, когда я, человек, интересующийся и занимающийся разными языками народов России, – возможно, несколько наивно – искал в Вистино «настоящих ижор», владеющих языком своих предков. Жанна Федоровна гостеприимно приняла меня в своем небольшом домике, после чего мы стали общаться с ней об ижорском языке и просто о жизни. 

В 2023 году я предложил ей попробовать перевести на ижорский сказку Льва Толстого «Три медведя» – этот несложный текст идеально подходил для перевода на редкий язык, на котором почти не пишут. Перевод дался Жанне Федоровне не без трудностей (она, читая оригинальный русский текст с листа, проговаривала перевод устно под диктофонную запись), но в итоге справилась она блестяще, даже подобрав ижорские эквиваленты именам: например, медведица Настасья Петровна в ижорском переводе сказки зовется Pedrin Nastoi (Педрин Наштой). 

После этого я расписал текст перевода, отредактировал его, а затем мы тщательно, сверяясь со словарями и справочниками, отредактировали его повторно вместе с известным лингвистом, старшим научным сотрудником Института лингвистических исследований РАН Мехметом Муслимовым. Когда я рассказал об идее выпустить этот перевод в качестве книжки своему другу, дизайнеру Максиму Мигукину, с которым познакомился на курсах вепсского языка в конце 2023 года (я был там преподавателем, а он – одним из учеников), он с энтузиазмом согласился взять на себя верстку книги и расходы по ее изданию, предложив подготовить такие же издания еще и на вепсском и карельском языках. В итоге все тексты уже подготовлены, а ижорское издание даже выпущено пробным тиражом.

Когда я приезжал в гости к Жанне Федоровне в крайний раз, она была очень рада получить экземпляр «Трех медведей» на ижорском языке в своем переводе из этого самого пробного тиража. Особенно красивой книжку делают рисунки иллюстраторов Анастасии Мальцевой и Евгении Майоровой. Но главное – это то, что Жанна Федоровна увидела результат своего труда, благодаря которому ижорским языком смогут заинтересоваться новые люди, и в том числе дети. 

Надеемся, что полноценный тираж «Трех медведей» на ижорском (а также на вепсском и карельском) выйдет как можно скорее и что эти небольшие книжки сослужат свою пользу делу популяризации языков коренных народов.

Кроме того, в эти майские дни я по инициативе еще одного своего друга, лингвиста Льва Бабурина, подготовил к печати следующую книжку – сборник поэзии «Suvattu keeleel», что в переводе с ижорского означает «На любимом языке». В него войдут ижорские стихи (с русскими эквивалентами) пяти авторов, в том числе самого Льва, мои и Жанны Федоровны Степановой. Это означает, что ижорский язык живет, и мы надеемся, что он будет жить и впредь!

Максим Кузнецов, научный сотрудник Казанского научного центра РАН