Владимир Жилин: «Есть такое понятие «Долг»

За всеми заслугами и регалиями военно-патриотического клуба «Отчий край» стоит Владимир Жилин – человек суровый, дисциплинированный и, несомненно, талантливый.

В личной беседе мы поговорили с Владимиром Михайловичем о его музыкальных способностях, меняющихся взглядах на воспитание детей, любимом детском лакомстве и многом другом. По традиции начался разговор с истоков.

— Я родился 26 декабря 1946 года в Иркутске. Послевоенное детство было тяжелым. Несмотря на то, что отец был начальником Жилкомхоза Кировского района Иркутска и мог бы похлопотать о выделении для нас отдельной квартиры, он был настолько внутренне справедлив, что никогда не ставил себя выше других, говоря, что кому-то живется еще хуже. Поэтому мы жили в небольшом домике без удобств, который отапливался печкой на дровах и углях. Порой зимой было настолько холодно, что волосы моей сестры Люси примерзали к стене.

Помню в детстве нередко проливал баки с водой, которую возил на санках из колонки. Приходилось возвращаться, чтобы мама не сердилась. Летом работали в огороде.

Если бы нам сказали, что в будущем мы будем жить так, как живем сейчас, ни за что бы не поверил.

- Какие-то позитивные воспоминания из детства остались?

— После окончания начальных классов поступил в школу «Военно-музыкантских воспитанников». К счастью, после войны наша страна была озабочена судьбой сирот. Папа к тому моменту уже умер, так что у меня был шанс поступить. Конкурс был очень большой, но меня взяли.

- Первый раз слышу о таком образовательном учреждении.

— Это было военное училище с музыкальным уклоном. У нас была серьезная физическая и военная подготовка, строгая дисциплина и армейский уклад жизни. Кроме того, занятия музыкой – теория, гармония. Умею играть на фортепиано, саксофоне, кларнете.

- Домой на выходные отпускали?

— Если поведение было хорошим, то да. Но это случалось не часто. Представь, коллектив мальчишек, каждый их которых любит проказничать. И драки были, и ночные бои подушками. Потом стояли строем перед дежурным и ждали, когда ктонибудь признается в разжигании ночной войнушки, или сдавали инициатора, потому что спать очень хотелось. Каждая ночь становилась настоящим приключением.

Старшие товарищи нередко нас поколачивали. Если что-то случалось в училище, например, несправедливость по отношению к преподавателю или какое-либо ЧП, где виновного определить было невозможно или его не выдавали, в дело вводился принцип «отвечают все». Тогда весь курс лишался увольнения на разные сроки, получал наряды на кухню и тому подобное. И это было по-армейски справедливо. С благодарностью вспоминаю воспитателей и командиров, стараниями которых мы, безотцовщина, не скатились по наклонной.

Может быть, сейчас при нашей толерантности это покажется жестоким, но есть в этом какая-то человеческая мудрость – ты же мужчиной растешь. И мама была справедлива, требовала от меня мужских поступков – дрова колоть, угля и воды натаскать на неделю. Возможно, благодаря такой физической нагрузке и закалке мы с сестрой продолжаем трудиться.

- Все эти преодоления заразили вас жизненным оптимизмом?

— Появилось четкое понимание слова «долг».

- Когда учились в старших классах, на танцы в город выходили?

— Не знаю почему, но молодежь в городе к нам относилась настороженно, чуть ли не бандитами считали. Надо же было понимать – безотцовщина. Даже прозвище нам дали от зависти, наверно. Нас называли «кишкодуи» за игру на духовых инструментах. Когда мы достигли 16-летнего возраста, ситуация изменилась.

Мы выступали на всех городских праздниках, и это было по-настоящему зрелищно. Сто человек в форме маршируют и играют военный марш. Да и мы собой гордились.

- Как сложилась ваша жизнь после школы?

— Еще после 9-го класса на все лето оправился в тайгу в составе геологической экспедиции. Работал три месяца, чтобы хоть как-то помочь маме. После смерти отца нам выплачивали за него пенсию в размере 18 рублей, что было до обидного мало. Хотя тогда вся страна жила бедно.

Следующая экспедиция уже растянулась на полгода. В институт не поступил, отправился в армию. Служил в 6619-й оперативной роте.

После армии поступил в Кузбасский политехнический институт на отделение промышленного и гражданского строительства и параллельно в Институт культуры сразу на два отделения – дирижерское и режиссерское. Метался до третьего курса, пока не пришло время делать окончательный выбор. Меня влекла режиссерская работа, потому что в ней присутствует элемент организаторской работы, которая мне очень близка.

Три года отработал в Кемерово, потом судьба занесла меня в Ивановскую область – город Вичугу.

- Чем вы там занимались?

— Устроился художественным руководителем в Коноваловский дворец или Народный дом, как его еще называют.

Через два года под моим руководством творческий коллектив получил звание «народного». Считаю, что неплохо поставил спектакль «Тартюф».

Кстати, именно там познакомился с некоторыми чертами характера людей, о которых не знал ранее.

- Сибиряки сильно отличаются от местных жителей?

— Разные – только взаимоотношения. Так, впервые столкнулся с лицемерием. Настоящий сибиряк такого себе никогда не позволит. В Сибири народ добрее, открытее.

- Вернемся к театру…

— Да, через пять лет меня перевели в Ивановский Дворец культуры. Это был огромный театр: 1080 посадочных мест, вращающаяся сцена, большой коллектив. Кстати, театр также через два года получил статус «народного».

- Как вам это удалось? У вас особый подход к работе?

— У меня была очень жесткая дисциплина. Шаг вправо, шаг влево – попытка к побегу, прыжки на месте расцениваются как провокация.

- А как же артисты – творческие личности? К каждому нужно найти свой особый подход…

— Во время игры на сцене – пожалуйста: пробуй, экспериментируй. Но для блестящей игры необходима серьезная подготовка, собранность и самодисциплина. Бывало, плакали из-за меня артистки, но я не ради собственного удовольствия был суров и строг, а ради качественного результата.

- После такой карьеры и признанного авторитета следовало бы руководить солидным театром…

— А у меня появилось желание уехать на Дальний Восток. Даже купил билеты и заказал транспортный контейнер.

- Но почему?

— Потянуло в родные места. Но тут вмешалась любимая сестра (заслуженный работник культуры РФ, режиссерпостановщик, руководитель Гатчинского театра костюма «Катюша» Людмила Иванова), которая на тот момент уже жила и работала в Гатчине. Ее поддержала моя жена, и так мы оказались в Гатчине. По приезде устроился работать столяром в 213-е училище, чтобы получить жилье.

- И все-таки я не понимаю, как можно поменять руководство театром на должность простого столяра?

— Настало такое время, когда нужно было что-то поменять в жизни. И я решил, что тот период моей жизни закончился и начался новый. К тому же, мне действительно нравилась новая работа.

- Где вы обучились столярному мастерству?

— Я же из Сибири.

- Понятно, все сибиряки рождаются с рубанком в руке…

— Да, столько дров перепилил в детстве, что никакого специального образования не нужно было.

Когда началась перестройка, уходил в коммерцию, чтобы прокормить семью. Потом руководитель отдела культуры Гатчинской администрации Антонина Качалова (огромная ей за это благодарность) предложила создать общественную организацию по работе с молодыми ребятами. Моему сыну как раз исполнилось 12 лет, и я серьезно озадачился его воспитанием, чтобы уберечь от дурного влияния начавшейся смуты. В те времена слово «патриот» носило скорее отрицательный характер.

И так 18 лет назад на праздник Покрова Святой Богородицы родился «Отчий край».

- Удалось сделать из пацанов настоящих мужчин?

— За все время через наш клуб прошло более пятисот мальчишек. Родители бывших учеников до сих пор благодарят за нашу работу. Некоторые ребята выбирают для себя военные училища для дальнейшего обучения, что не может не радовать. Значит, мы смогли воспитать в них настоящих мужчин. На сборах мы учим их преодолевать себя, приучаем к дисциплине.

Раньше многие великие мужи, независимо от их профессий, имели начальное военное образование. К сожалению, сегодня произошли коренные изменения в семьях, и женщины все чащи стали брать на себя роль мужчин. Поэтому их сыновья нередко вырастают инфантильными. Мы стараемся это изменить.

Сегодня у нас идут переговоры с аэродромом «Горская» в Лисьем Носу. Там нам предлагают организовать базу для проведения военных сборов.

- Владимир Михайлович, знаю, что вы часто посещаете церковь…

— Наша семья не была воцерковленной, но всегда была православной. Как уже сказал, папа был коммунистом и открыто говорить о своей вере не мог. Тем не менее, мы всегда отмечали Пасху: красили яйца, пекли куличи, белили стены в доме. Мы также скрывали, что являемся потомками казаков. Только когда стало можно говорить обо всем открыто, мама рассказала мне о наших предках. Со старинных фотографий на меня смотрят настоящие казаки и казачки. Отцовские воспоминания, переданные в краеведческий музей Забайкалья, рассказывают, в том числе, и о методах воспитания маленьких казачат 13-14-ти лет.

- Своих детей в строгости воспитывали?

— Да. Правда, иногда думаю, что перестарался. С другой стороны, сегодня во многих семьях детей слишком «любят», а чрезмерная забота и опека тоже вредит.

- Как у вас складываются отношения с сестрой – Людмилой Михайловной Ивановой (заслуженный работник культуры РФ, режиссер-постановщик, руководитель Гатчинского театра костюма «Катюша»)?

— Мы оба характерные – можем обидеться друг на друга ни за что. Люся очень добрая, талантливая, самостоятельная. Только вредная, как я. У нас на роду написано, что мы должны заниматься тем, чем хотим, и чем занимаемся сейчас.

- Какое ваше любимое блюдо было в детстве и какое – сейчас?

— Живя в Сибири, мы лепили пельмени мешками. Суровая погода позволяла делать такие заготовки на зиму. Сегодня тоже лепим перед Новым годом настоящие домашние пельмени – сами делаем тесто, мясо. Еще помню из детства, как мы срывали яблоки «дички». Это маленькие яблоки типа ранеток. Если бы у вас была возможность пригласить любого человека на ужин, кто бы это был? Актеры фильма «Они сражались за Родину» – Василий Шукшин, Юрий Никулин и другие. А также писатель Дмитрий Балашов.