Легенды пушкинских мест

В Суйде и ее окрестностях, связанных с именем знаменитого прадеда поэта по материнской линии – Абрама Петровича Ганнибала, еще были живы старики, родившиеся в конце ХIХ столетия! К одному из таких уроженцев села Воскресенское я отправился летом 1980 года. На краю села, в небольшом семейном доме, доживал свой век Егор Николаевич Горенков, представитель известного крестьянского рода, ведущего свою историю еще со времен Ганнибалов. Ему шел 85-й год. Мой собеседник успел даже побывать на службе у последних суйдинских помещиков Ланге и Коугие, работая в барском имении с 14 лет. Его отец некоторое время был управляющим в усадьбе. Наконец, он застал своих деда и бабку, и мог от них что-то слышать о старых временах.

Первая история, о которой поведал мне старожил, оказалась связанной с «черным барином» Ганнибалом. Видимо, колоритная фигура бывшего помещика настолько врезалась в память жителей этого края, что отголоски воспоминаний о нем дошли до наших дней.

«Кто-то из моих пращуров служил у арапа Ганнибала дворовым человеком. Видимо, от него и дошла эта байка, – рассказывал Егор Николаевич. – Хозяин Суйды был настоящим чернокожим африканцем, что и приводило к забавным происшествиям. Однажды ночью, наняв извозчика в Петербурге, Ганнибал к утру приехал в свою Суйдинскую вотчину. Было уже довольно светло. Привезший его извозчик повернулся к нему, чтобы получить плату за проезд, но, взглянув на него, в ужасе закричал: «Вез барина, а привез черта!» После чего потерял сознание и упал с тарантаса».

Другая история освещала происхождение рода Горенковых. Егор Николаевич считал, что он и вся его многочисленная родня являются внебрачными потомками Ганнибалов. «Барин или его дети прижили от дворовой девки, жившей в горенке (горнице), незаконнорожденного ребенка – мальчика. Так говорил мой дед. От этого и пошла фамилия – Горенковы. У нас в роду долго была одна странность: смуглость кожи, темный цвет вьющихся волос, полноватые губы. Даже мой отец в молодости был похож на Пушкина. Сильной оказалась кровь Ганнибалов!»

Хоть это и легенда, а многие представители Горенковых, своей внешностью действительно отличались от других местных жителей. И всех, кого я застал – например, Антонину Ивановну Горенкову, 1910 года рождения, и ее брата, участника и инвалида войны Василия Ивановича Горенкова, 1922 года рождения – явно имели какие-то еще улавливаемые «африканские» черты лица. А Василия Ивановича в школьные годы даже дразнили «Ганнибальчиком».

Я спросил у Егора Николаевича и про нашу землячку Арину Родионовну. Он сказал, что про Арину Родионовну старики уже ничего не помнили, но знали, что она была няней у Пушкина, рассказывала ему сказки и когда-то жила в нашем селе. Еще добавил, что у нее в Воскресенском много родственников.

«А что вы слышали о Пушкине?» – поинтересовался я. «Пушкин приезжал в Суйду, – рассказывал старожил. – Сидел на каменном диване в парке своего прадеда Ганнибала, писал здесь свои стихи о Лукоморье, любил бродить по нашим местам, был очень прост в общении с народом».

А еще Егор Николаевич вспомнил о том, что рассказывал ему отец. Например, о пожаре господского дома в Суйде. Было это в 1897 году.

«В детстве я не раз бывал в усадьбе, и хорошо помню старый высокий фундамент из дикого камня и вставками красного кирпича - видимо, все, что осталось после, где, как говорили старики, и жил когда-то Ганнибал. Когда фундамент был снесен, мой отец руководил мощением подъездной дороги, которая прошла через центральную часть бывшего барского дома».

Еще более старших уроженцев этих мест застал известный гатчинский краевед и коллекционер, действительный член Географического общества СССР Ангелий Николаевич Лбовский (1898-1955). Свои изыскания в окрестностях Гатчины он начинал еще в предвоенный период. Лбовский много встречался со старожилами и записывал их воспоминания. Некоторые из них хранятся сегодня в рукописном отделе Российской государственной библиотеки. О своих находках краевед рассказывал в заметках и очерках, которые публиковал в газете «Красногвардейская правда», а после войны – в газетах «Гатчинская правда», «Ленинские искры», «Ленинградская правда» и других изданиях.

В то время очевидные факты часто переплетались с догадками и вымыслом. А.Н. Лбовский очень доверял своим рассказчикам и не раз публиковал не проверенные сведения о Пушкинских местах, которым в своем творчестве он уделял особое внимание. Листая его черновики о Суйде в 1947 году, можно прочитать, например, следующее: «Мною записано со слов одного пастуха старое предание о том, что А.С. Пушкина привозили сюда еще отроком, когда няня его приезжала, по летам, помогать косить и жать своим родным».

О том, что Арина Родионовна почти каждый год приезжала в Суйду и Кобрино навестить своих родных, Лбовский упоминал несколько раз. В заметке «Из детских лет поэта» («Гатчинская правда», 10 февраля 1948 года) он, со слов кобринских старожилов, писал, что Арина Родионовна каждое лето «приезжала помогать своей дочери Надежде жать и косить» и привозила в деревню Кобрино маленького Пушкина: «Здесь Пушкин играл с простыми крепостными ребятишками».

В газете «Ленинградская правда», в июле 1953 года, в статье «Под сенью вековых деревьев» А.Н. Лбовский также рассказывал о легенде, связанной с пребыванием в наших местах А.С. Пушкина: «Вы идете по дороге старых берез от Суйды до Кобрино… По преданию, Пушкин, проезжая эти места, всегда выходил из брички и забирался на курган, сохранившийся и доныне близ озера у Кобрино. На этом кургане – памятнике седой старины – Пушкин любил посидеть и помечтать. До сих пор на этом месте растет сосна, которую народ называет «Пушкинской сосной».

Другая запись в его черновиках о Суйдинском парке, 1953 года, освещает появление знаменитого пушкинского Лукоморья: «В 1743 году пленные шведы выкопали здесь логовину, заполнившуюся водой. Это пруд. Он лукообразной формы, выкопано в таком виде в честь наших русских побед над шведами – как гласит народное предание. На берегу его растет очень старый дуб, которому около 700 лет. Предполагается, что именно этот дуб послужил Арине Родионовне поводом для создания сказки, которую Пушкин слушал от нее в Михайловском и превратил в стихи «У лукоморья дуб зеленый…»

В своих записках, относящихся к 1946 году, он приводит воспоминания жительницы села Воскресенское Анны Семеновны Бритиковой. «В селе Воскресенском (колхоз имени Пушкина) проживает старейшая колхозница Гатчинского района слепая А.С. Бритикова, которой на днях исполнилось 97 лет. В настоящее время она уже не работает, но, обладая прекрасно сохранившейся памятью, рассказывает много интересного из своей жизни. Она помнит времена, когда в имении Суйда после Ганнибала жили Малиновские. Ей памятна трагическая судьба этой семьи, связанная с революционным движением…» Согласно семейному преданию, А.С. Бритикова умерла в возрасте 105 лет…

С её слов А.Н. Лбовский записал предание о русалках, возможно, овеянное еще пушкинскими временами:

«… Русалками, батюшка мой, зовутся у нас в Воскресенском девушки, сделавшие при жизни своей какое-нибудь зло родителям и проклятые ими. По смерти они, поверь, нигде не находят места себе: сидят, дрожа от холода, в углу амбара или сенного сарая, ожидая изменения участи своей. Вот один парень наш и увидел такую девушку – хорошенькую, но бедненькую и хилую. А все же влюбился в нее и говорит матери: «Я женюсь». А мать, узнав, заплакала: «Как это вдруг мой сын решил на какой-то русалочке жениться, – счастью не бывать!»

Не дает с тех пор покоя парню русалочка. Весной на другой год под окно избы приходит и говорит: «Возьми да возьми меня замуж, мы с тобой счастливо жить будем». Боится парень мать рассердить: хороша девушка, да худа, больна от чего-то…

Ночью в комнату к парню в окно при луне вошла и еще лучше ему показалась. Не мог он утерпеть – женился…

Располнела, расхорошела русалочка, истинным человеком стала. Успокоилась. Живут милые хорошо - припеваючи. Только вот что знаете, друг мой: хлеба никогда не надо незакрытым в избе оставлять – надо покрыть чем-нибудь. Если русалочка его обгложет или попробует – хлеб поганым станет. И пироги надо закрывать».

Хоть и далеки многие легенды о прошлом благословенного пушкинского края от истины, с ними можно поспорить и опровергнуть их, они дороги нам как памятники устного народного творчества, воспоминания о былых столетиях, которые нужно сохранить для будущих поколений.