Герой войны Григорий Гузеев – от Луганска до Гатчины

Много лет семья Григория Никаноровича бережно хранит его документы, фотографии, газетные вырезки. На страницах «Гатчинской правды» в разные годы о нем писали гатчинские краеведы и журналисты Владимир Николаев и Андрей Бурлаков, а Константин Иванов снял фильм-воспоминание о противостоянии советской воздушной разведки чудовищной фашистской супер-пушки «Большая Берта».

В декабре прошлого года дочь летчика, Людмила Григорьевна Орлова, приняла решение передать в Гатчинский музей истории военной авиации часть семейных реликвий: летную книжку, дневник летной подготовки, фотографии и фуражку Григория Никаноровича.

- На страницах летной книжки дана оценка каждому полету. Это особая ценность для каждого летчика. Я когда читал, у меня даже сердце защемило, - поделился эмоциями директор Гатчинского музея истории военной авиации Геннадий Панев. - На фотографии - построение личного состава перед двухэтажной деревянной казармой на Гатчинском аэродроме, рядом видны столовая и штаб. Это очень ценный материал для нашего музея.

Поисковая работа музея продолжается. Совет музея принимал Людмилу Григорьевну у себя в офисе, выезжал к сохранившимся объектам бывшего военного аэродрома, чтобы соотнести их с воспоминаниями дочери начальника гарнизона. Затем встреча прошла за круглым столом у Людмилы Григорьевны дома. Она живет на улице Гагарина в родительской квартире, которую семья получила в 1957 году. И опять рассматривали фотографии, карты, награды.

Как пояснила Людмила Григорьевна, передавая в музей раритеты, она хочет сохранить память об отце и пополнить летопись истории военного аэродрома. Людмила Григорьевна включила запись папиных рассказов о пути в небо, войне и мире, а потом с большой теплотой поделилась своими детскими воспоминаниями.

 - Когда папа служил, мы были детьми. Я тогда знала, что папа - командир части, летал на самолете, - говорит Людмила Григорьевна. - Когда наша семья переехала в Гатчину, мне было десять лет. Папа приносил с работы вкусное печенье, которое нам очень нравилось. Помню, как, никого не спрашивая, мы с сестрой, которая младше меня на три года, сели на автобус №4 и самостоятельно приехали к папе на работу. Помню какое-то помещение на аэродроме (скорее всего, это был КПП). На веранде - красивые разноцветные стеклышки, нам они очень нравились. Мы сказали, что пришли к папе. А папа был на полетах. Нас повели в столовую, угостили печеньем и компотом. Это, самое вкусное, и запомнилось. Иногда на папиной машине – это была «Победа» цвета хаки – ездили в лес за грибами. В нашей квартире в маленькой комнате стоял полевой телефон с ручкой. Помню, лет в 13 мы с девчонками звонили на пост, где дежурил солдат, и просили помочь решить задачку по математике. Как это было давно!

Григорий Никанорович Гузеев родился 16 ноября 1918 года на Донбассе. Летчиком хотел стать с детства. Чтобы постичь азы летного дела без отрыва от работы на шахте, поступил в аэроклуб, окончил техническое, а потом летное отделение. Потом были Ворошиловградская военная воздушная школа в городе Луганске и первое место службы –11-й пикирующий бомбардировочный авиаполк ВВК Киевского округа. В первый же день войны прямо на аэродроме все 11 самолетов Пе-2 полка были разбомблены немцами. В запасном полку под Пемзой, куда послали Григория, пришлось переучиваться на летчика-штурмовика самолета Ил-2. Но на фронт его не послали – оставили инструктором. Целый год лейтенант Гузеев готовил пополнение для фронта: обучал и молодых, и закаленных в боях асов, и замены ему не было. Помог случай. В Москве, куда его послали за новой материальной частью, он познакомился с таким же рвавшимся на фронт товарищем. У того в штабе ВВС был хороший знакомый. Завершив свои дела, они обратились к нему, тот переговорил с кем надо, и им здесь же, в штабе вручили предписание в ВВС Ленинградского фронта. Так, в августе 1942 года Григорий Никанорович попал в 52-ю отдельную корректировочно-разведывательную авиаэскадрилью. Здесь он сел за штурвал Ил-2. Только уже двухместного. Вторым членом экипажа ему дали штурмана Павла Рускевича, с которым они стали большими друзьями.

В своих воспоминаниях Григорий Никанорович подчеркивал, что в то время ленинградские артиллеристы вели с немцами батарейную борьбу, в которой принимала участие и воздушная разведка. Лейтенант Григорий Гузеев и его штурман, младший лейтенант Павел Рускевич разыскивали цели, фотографировали, корректировали огонь наших батарей. В их участок входила и Гатчина. Опасность и напряжение всегда были предельными: летали без прикрытия, под угрозой атаки вражеских истребителей и зениток.

Много боевых эпизодов было в биографии Гузеева, но, пожалуй, один из самых ярких – ликвидация «Большой Берты».

В конце лета 1943 года ленинградцам не давало покоя хорошо замаскированное мощное артиллерийское орудие «Большая Берта», названное в честь внучки металлургического и машиностроительного магната «пушечного короля» Альфреда Круппа. Орудие весило более 400 тонн. Его дальность составляла более 14 километров. Снаряды обладали чудовищной разрушительной силой: воронка от взрыва была более четырех метров в глубину и диаметром более десяти метров. Тысячи осколков сохраняли свою убойную силу до двух километров, от бронебойных снарядов не спасали даже двухметровые перекрытия из стали и бетона.

Когда гитлеровское командование решило уничтожить непокорный Ленинград, «Большую Берту» срочно перебросили к осажденному городу. С лета сорок третьего она регулярно слала на город свои страшные снаряды. Била в начало Московского проспекта. Если снаряд врезался в многоэтажный дом, шансов уцелеть практически ни у кого из жителей не было.

Советские летчики получили приказ: найти орудие и любой ценой уничтожить. Задача эта была весьма непростой. Ночью «Большая Берта» не стреляла, чтобы ее не засекли по вспышке. Не помогал пеленг выстрела по звуку. Дежурившие штурмовики Ил-2, укомплектованные лучшими воздушными разведчиками, моментально поднимались в воздух и мчались в район, из которого только что вылетел снаряд. Месяц охотились за пушкой, но обнаружить никак не удавалось.

Как вспоминал Гузеев, опять помог случай.

- Однажды возвращаемся с Павликом с задания. Летим со стороны Романовки к станции Александровской. Вдруг Павлик как закричит: «Смотри, пушка на железной дороге, под крышей. Стреляет! Давай, заходи, сфотографируем». Поворачиваю голову – действительно, в стороне на железной дороге платформа, с двух сторон к ней прицеплено по паровозу. На платформе большая пушка. Закладываю вираж и успеваю увидеть, как ее закрывают маскировкой – полотном, на котором нарисованы рельсы со шпалами. Момент - и ничего нет: только ровная железнодорожная линия. Вот, оказывается, почему мы не можем обнаружить пушку! Покружат над орудием наши летчики – и кроме сплошной линии железной дороги ничего не обнаружат. А гитлеровцы паровозом перетащат «Берту», выстрелят и снова спрячут под нарисованную железную дорогу…Тотчас связываемся с командованием и докладываем об увиденном. Павлик передает координаты. Нас просят проследить за пристрелкой и подкорректировать стрельбу. Вскоре на земле появились фонтаны взрывов. Павлик передает поправки и - есть попадание! Последний заход – фиксируем все на пленку и уходим домой.

Вскоре Григорий Гузеев был награжден орденом Отечественной войны I степени, его друг-белорус Павел Рускевич – орденом Красного Знамени.

В дальнейшем дороги Григория Никаноровича пролегли через Гатчину, Лугу на Псковщину. В январе-феврале 1944 года он почти неделю летал на задания с Никольского аэродрома. Отсюда его перебросили на Карельский фронт, затем на Запад: Польша, Германия, бросок с танковой армией Рыбалко на Прагу и незабываемые первые послевоенные дни в 80 км от Берлина. Отсюда летчики и техники эскадрильи ездили на экскурсию к поверженному рейхстагу. На память об этой поездке есть фотография: у массивных стен здания, исписанного русскими надписями, в группе однополчан запечатлен улыбающийся заместитель командира эскадрильи, капитан Гузеев.

После войны Григорий Никанорович служил в Киеве. Потом полтора года учился в академии ВВС на курсах усовершенствования командного состава и после их окончания в 1949 году направлен на остров Сахалин командовать отдельной корректировочной, разведывательной эскадрильей. Поехал вместе с семьей.

В 1957 году подполковника Гузеева перевели в Гатчину на должность командира 154-го корректировочно-разведывательного авиационного полка и одновременно начальника местного авиационного гарнизона. В то время на Гатчинском аэродроме базировались подразделения пяти авиационных частей.

Наступило время сокращения армии. В 1961 году полк расформировали, большинство личного состава было уволено в запас. В звании полковника уволился в запас и воздушный разведчик Гузеев. В то время ему еще не исполнилось и 43 лет. Гузеев остался с семьей в Гатчине. И хотя пенсия позволяла, сидеть дома не стал. Четыре года отработал преподавателем в Гатчинской школе №9, пять лет диспетчером производства во ВНИИ «Электронстандарт» и 30 лет – инженером по охране труда в Гатчинском дворце-музее. Григорий Никанорович активно занимался общественной работой: 10 лет был внештатным сотрудником комитета народного контроля, помогал создавать школьный музей авиации, участвовал в ветеранской работе.

Григорий Гузеев прошел всю войну. Его сбивали, но он делал все, чтобы посадить самолет. Совершил около двух сотен боевых вылетов. Точно он и сам сказать не мог: по разным причинам летал не только на своем самолете, и не все вылеты записывались на него. Он был очень жизнелюбивым человеком, любящим отцом и хорошим другом, играл на музыкальных инструментах, ценил шутку и всегда был готов протянуть руку помощи.

 Среди фронтовых наград Григория Гузеева - ордена Красного Знамени, Красной Звезды, Отечественной войны 1-й (дважды) и 2-й степени, медали «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда», «За взятие Будапешта», «За освобождение Праги», «За взятие Берлина» и другие награды. Похоронен на кладбище Солодухино в Гатчине.