Елена Булганова: «Ничто не сравнится с созданием своих миров!»

Елена Донцова родилась на Украине, а в Гатчине со своей семьей оказалась совсем еще маленькой девочкой. Здесь прошло ее детство, а потом началась юность в Петербурге, где она училась сначала в педагогическом институте, а потом в Еврейском открытом университете. Елена работала в детском приюте, преподавала языки, еврейскую традицию и Закон Божий, ездила в фольклорные и этнографические экспедиции. А потом начались книги...

Как говорит Елена, сначала это были дамские романы, потом — детективы. Но в большой писательский мир она вошла с книгами излюбленного подросткового жанра — фэнтези, и уже под творческим псевдонимом — Елена Булганова.

Широкой публике Елена Булганова стала известна в 2017 году, когда в издательстве «Росмэн» вышел ее первый фэнтези-цикл «Вечники». «Вечники» и еще одна книга Елены - «Инсомния» - стали призерами конкурса «Новая детская книга». А спустя еще некоторое время свет увидел фэнтези-цикл «Навия».

О том, как складывалась творческая карьера Елены Булгановой, мы поговорили с ней в нашем интервью.

- Елена, как Вы считаете, что повлияло на Ваше мировоззрение и образ мыслей?

- Наверное, как и у большинства, семья - яркая, незаурядная, с большим разбросом профессий. Мама, Людмила Николаевна Донцова, была творческим человеком: никакой праздник на работе или в семье не обходился без ее стихов и песен. Папа, Дмитрий Иванович Донцов - из тех людей, в которых скрыты целые миры. Все самые незаурядные черты моих героев – от него. И когда мне пишут, что таких людей в природе не бывает, я улыбаюсь.

- Когда Вы впервые почувствовали тягу к литературному творчеству?

- Фантазировала отчаянно еще в школе, путала явь с вымыслом и частенько попадала в передряги. Зато сочинения всегда бывали лучшие – ну, после одноклассника, который их писал в стихах и посвящал всегда одной самой красивой девочке в классе (не мне). После школы заново искала себя и про сочинительство как-то подзабыла. Но оно не забыло про меня: однажды я проснулась с четким осознанием, что отныне буду писать книги.

- Кем были Ваши первые читатели?

- Мама. Но увы, это были лишь самые первые и не очень удачные рассказы. А большое я никому не давала, решив раз и навсегда – вручу уже книгу. Но первая книга вышла после смерти мамы, и это больно...

- В какой момент Вы поняли, что пора вынести созданное Вами на суд читателя (или издателя)?

- О, я о таких высоких категориях не думала. Закончила роман – разослала по всем издательствам. А издатели и не думали читать: за несколько лет ни одного отклика. Потом по цепочке знакомств редактор «Центрполиграфа» Ольга Юрьева прочла мой детектив, написала, что в целом неплохо – и предложила написать для их издательства дамский роман! Отойдя от шока и обиды, я поняла – это шанс. Ну и что, что я ни одной мелодрамы не прочитала и в кино не посмотрела! И от поцелуйчиков меня тошнит. Сяду и напишу! И написала, и вроде нормально получилось. Потом меня «повысили» – разрешили писать детективы.

- Сначала — детективы, потом — фэнтези... Почему именно эти жанры стали главными для Вас, как для писателя? Что объединяет эти два жанра, на Ваш взгляд?

- Я всегда писала то, что мне нравилось читать. Когда-то я прочно «сидела» на Дашковой, Марининой. А дочитав новинку, принималась закручивать что-то в этом духе. Никакого фэнтези в моем советском детстве не было, я и не помышляла о нем. И вдруг оно буквально ворвалось в мою жизнь, и я сказала себе: нужно создавать свои миры, ничто не сравнится с этим!

Что объединяет эти жанры? Интрига, конечно же, туго закрученная интрига!

- Фоном для Ваших литературных историй часто оказывается Гатчина. Почему именно этот город? Что в нем особенного, на Ваш взгляд?

- Гатчина была для меня всего лишь городом детства - пока я не начала писать. Но герои первых же сентиментальных историй обосновались именно здесь. И уж точно в Гатчине и ее окрестностях обитают персонажи всех моих фэнтези-циклов. Я вдруг вспомнила все мистические истории, которые со мной случались в этом городе, и поняла, что Гатчина – идеальный фон.

Кстати, последний цикл, который начнет выходить осенью, как раз посвящен «моему любимому городу, в котором может случится – и случается иногда – даже самое невероятное».

- Откуда берутся фантазии? Что становится толчком к началу новой истории? Что Вас вдохновляет?

- А может, фантазии и не берутся откуда-то? Может, все замыслы приходят в мир вместе с нами? И нужен только толчок, чтобы новая, как шарик в лотерее, идея поспешила на выход? Так, толчком к рождению фэнтези-цикла «Вечники» стала встреча в парке с девушкой-бегуньей, поразительно похожей на «Неизвестную» Крамского. Для цикла «Инсомния» - ошибочная эсэмэска на телефон «Девочка спит?» Брошенная кем-то в воду на Острове любви кукла дала моментальный импульс для рождения цикла «Нойды», который готовится к изданию. Но вот вопрос: были ли все эти маленькие происшествия случайны?

- Зачем вообще нужна «нереальная», фантазийная литература? Можно ли сказать, что это своего рода уход от реальности?

- Нет, я не считаю чтение или создание фэнтези эскапизмом, уж точно не большим, чем чтение любой другой литературы. Любое погружение в чужие проблемы есть блаженный уход от собственных, если, конечно, это не дневник Анны Франк, но его мало кто сейчас стремится читать.

А фэнтези, на мой взгляд – это литература мечтателей, тех, кто мечтал бы «путь прорубая отцовским мечом», ощущать рядом плечо друга, открыто сражаться «с подлецом, с палачом», но в реальной жизни пока не разобрался, как это сделать.

- Расскажите, пожалуйста, о Ваших читателях. Кто они?

- Мои читатели — это, в первую очередь, подростки. Издательству «Росмэн» удалось собрать вокруг себя творческих ребят, которые создают арты, фанфики и буктрейлеры по нашим книгам, участвуют в конкурсах, книжных сходках, сами пишут. Сейчас, например, «Росмэн» выпускает книгу с рассказами ребят-читателей. Этот контингент я лучше всего знаю, поскольку конкурсы постоянно провожу, вижу их отзывы и арты в своей группе.

Другая категория моих читателей - это взрослые люди, которые, согласно Клайву Льюису, «стали уже достаточно взрослыми, чтобы начать вновь читать сказки».

- Каким, на Ваш взгляд, должен быть идеальный читатель?

- Идеальный читатель… Их не бывает, как не бывает ничего идеального вообще. Подростки приходят и уходят. Вот только что они засыпали тебя письмами, жили твоими книгами, и вот уже у них - другая жизнь и другие книги. И это надо быстро усвоить и научиться отпускать.

А в общем смысле идеальный читатель – тот, кто купит твою книгу, а не скачает пиратским образом. И прочитав, напишет отзыв, и не пришлет его тебе в личные сообщения (хотя это тоже приятно), а разместит где-нибудь, где его увидят еще сколько-то человек. Вот такой читатель однозначно согреет писательское сердце.

- Ваши читатели близко к сердцу принимают Ваши истории и их персонажей. Какими качествами должна обладать книга, чтобы читатель поверил ее автору?

- Если принимают (а хочется верить, что это так), то секрет прост: я очень хорошо помню себя подростком. И пишу лишь то, что мне бы тогда хотелось прочитать. Я никогда не любила склоки между героями – мои персонажи дружат без всяких разборок. Они терпимы и вежливы даже со злодеями. Я всегда тяжело реагировала на предательство – и в моих книгах предатели почти не водятся. Честно сказать, я вообще не любила и не люблю зло. И я горжусь тем, что написала детектив, в котором не было не только преступления как такового, но даже злого умысла — только лишь стечение обстоятельств.

- В одном из интервью Вы сказали, что не бывает жанров низких и высоких, бывают книги хорошие и плохие. Что такое - хорошая книга?

- Ну, главный критерий – это хороший и правильный язык повествования. Никакой потрясающий замысел не сработает, если спотыкаешься на каждой строчке. Конечно, книга не должна вести ни к чему богопротивному, не быть очередным хитро сконструированным окошком Овертона. Все остальное имеет право на существование, на мой взгляд.

Даже самая слабая книга имеет шанс кого-то зацепить, а если таких читателей окажется несколько, то они, возможно, найдут друг друга. Так что хороших и плохих книг не бывает - бывают литература и «чтиво». Литература обращена к нашему внутреннему взрослому, а «чтиво» – ко внутреннему ребенку. Но ведь в нас уживаются и тот, и другой, поэтому мы в разное время нуждаемся в разных книгах, и замечательно, что они существуют!

Юлия Лысанюк