Виктор Тарасов: «Я – из рода большевиков…»

Одни группы населения свято верят в идеи основоположников коммунистического движения, другие – в Бога, многим веру заменили деньги и нехитрые материальные удовольствия. Тридцать с лишним лет назад распался СССР, коммунистическая идея, казалось, была полностью дискредитирована, идеология запрещена. Тем не менее, остаются люди, и их не мало, верные принципам своих отцов и дедов. С одним из них, Виктором Иосифовичем Тарасовым, секретарём Гатчинского райкома КПРФ мы договорились о встрече в штабе партии, в здании бывшего райкома, нынче – Центре творчества юных.

Потомственный большевик

В ЦТЮ ещё совсем недавно проходила мобилизация, о чём напоминает плакат над входом. Солдату желают поскорее вернуться, его ждут дома. В помещении КПРФ многочисленные бюсты и портреты Ленина, красные стяги, плакаты. «Есть у революции начало, нет у революции конца».

Виктор Иосифович – среднего роста, широкоплечий, бугры мускулов под рубашкой. Так выглядят бывшие штангисты или борцы. Аккуратная артистическая бородка, открытая улыбка. Начинаем с места в карьер.

- Виктор Иосифович, вы на самом деле, верите в победу коммунизма в будущем?

- Конечно. Основоположники марксизма-ленинизма убедительно доказали неизбежность появления нового общества. Это лишь – вопрос времени.

Наш разговор прерывает пожилая женщина. Принесла коробку с детскими игрушками, спрашивает, куда поставить? Виктор Иосифович объясняет. Коробок много, их нужно рассортировать. Игрушки, тёплое бельё, продукты.

- Гатчинцы собирают помощь Донбассу. Люди у нас очень отзывчивые. Но, если бы не распался Советский Союз и у руля по-прежнему стояла Коммунистическая партия, той трагедии, что происходит сейчас, безусловно, не было бы.

- Но распался он не сам по себе. Тому были веские причины. В немалой степени, внутри самой партии.

- Да, были проблемы. Но я беру пример со своих деда и отца, настоящих большевиков. И таких, как они, было немало в партии.

- Расскажите подробнее о своих корнях.

- Дед – Тарасов Иван Сидорович, урождённый Орловской области. В 1904-м году в России проходила так называемая Столыпинская реформа. Людей переселяли на плодородные, но не освоенные земли. Дед тоже решил поехать за лучшей жизнью. Двое детей, третий – в животике у супруги, но он рискнул. В дороге жена заболела, остановились в районе Матвеева кургана, это в 70 километрах от Таганрога. Местные бабки-повитухи осмотрели жену – ехать нельзя. По тряской дороге, распутице, на телеге, не выдержит женщина. Дед оставил ей продукты, деньги, сам пошёл пешком в Таганрог. Устроился в пожарную команду. И там же, в 1903-м году вступил в партию большевиков. А жена после болезни родила ребёнка, однако, тот почти сразу умер. Но потом ещё двое сыновей появились на свет. Знаете, цикл был такой в крестьянских семьях: каждые два года – ребёнок. В 1907-м году родился Григорий, и через два года, 22-го мая 1909-го года – мой отец. Так вышло, что за два месяца до его рождения дед умер от тифа. В Таганроге была эпидемия.

- Имя Иосиф, несколько странное для русской деревни?

- По рождению он был Исидор, Сидорка по-простому. А Иосифом стал уже в советское время, когда паспорт выдавали. Тогда модно было давать имена в честь основоположников и вождей. Сталин уже входил в силу, вот отца и назвали Иосифом. Всем хорошим в своей жизни он обязан Советской власти. Она сделала его человеком. После смерти кормильца пришлось младшего, моего отца, отдать в детдом. Революция, отец поступил на рабфак, откуда в 1932-ом году был отправлен в Тулу, на оружейный завод. До 1936-го года отработал там, но по партийному набору был отправлен в Ленинград, на Кировский завод. В Ленинграде познакомился с мамой.

Абсолютно русская, от сохи, семья. Он – с Орловщины, она – с Вологодчины. На свет появляются два моих старших брата, Альберт и Володя. В 1938-м году по тому же партнабору отца направляют на усиление Военно-морского флота, учиться в Военно-политической академии им. Ленина. 22-го июня 1941-го года у них был выпускной. Сразу отправили на Балтийский флот, даже встретиться с родными не разрешили. Участвовал в Таллиннском переходе, три раза тонул. Потом был ещё один переход, на катерах по Беломоро-Балтийскому каналу на Северный флот. Служил на сторожевиках, встречал конвои союзников, что шли в Мурманск и тоже, представьте себе, три раза тонул. Ему комбриг сказал: «Иосиф, ты три раза тонул на Балтике и у нас, на Севере, ещё три. С тебя хватит. Двое детей, им нужен отец». Его отправили в Пермь. Там в авиационном училище готовили лётчиков-торпедоносцев. Отец как боевой офицер должен был передавать им свой опыт службы на Северном флоте. Из Перми он, заметьте, как работала связь в военные годы в Советском Союзе, направил запрос - где семья? И через две недели пришёл ответ – они в эвакуации, под Уфой. Отец приехал, забрал семью, привёз их в Пермь. 12 апреля 1944-го я появился на свет. 3300 кг весу, 51 см рост. По сравнению с братьями, - хиляк. Плохое питание сказалось, эвакуация и прочее.

- Как же родители решились, можно сказать, в разгар войны, третьего ребёнка заводить?

- Вы про сталинский запрет абортов что-нибудь слышали? Никуда не денешься, пришлось мне появиться на свет. Мама выкормила меня, но потом стала быстро пухнуть. С едой, понятное дело, были проблемы. Отец служил в училище, там питался, но на выходе их обыскивали, чтобы ничего, ни корочки хлеба не вынесли. Такие времена были. Оба моих брата – за 185 см ростом, крепыши, а я до 175 только дотянул. Они меня в шутку «недомерком» называли. Думаю, они-то выросли на здоровой советской пище, а мне выпало не самое лучшее время. После того, как мать перестала кормить грудью, не хватало белков, жиров, витаминов - в самый важный период, с года до двух, когда надо кидать и кидать в топку, чтобы организм рос. Нам повезло, что в 1946-ом году отца направили в Финляндию, в Порккала. Эта территория перешла к СССР в аренду на 50 лет, пока Хрущев широким жестом не вернул эти земли обратно. В Порккала был рай. Выйдешь из дома, и в радиусе 20-30 метров наберёшь корзинку грибов, корзинку ягод. Два поросёнка, Борька и Машка, куры. Отец ездил на охоту, брал с собой ружьё и два чемодана. Знаете зачем? Я заглянул в эти чемоданы. Там решётки для яиц. Выходили охотники на берег, там – перелётные птицы, высиживают яйца. Охотники набирали полные чемоданы. Только правило было – если три яйца, бери два, одно обязательно оставь. У нас был выкопан погреб, там хранились запасы. Одним словом – рай!

Малая Родина. Ломоносов – Гатчина

Судьба семьи военнослужащего – частая смена мест проживания. С одной стороны, хлопотное дело, постоянные переезды, с другой, развивается воображение ребёнка, новый опыт, более широкий кругозор.

- Отца перевели в Ломоносов в 1950-м году. Ломоносов – любимый город детства. Там я пошёл в школу в 51-м году, научился плавать и очень серьёзно занимался плаванием все школьные годы. Научился случайно. Упал в воду, недалеко от берега, но на глубине. Сработал инстинкт, наверное. Поплыл, по-собачьи, смотрю: плыву от берега, кое-как развернулся. Когда нащупал ногами дно, отдышался и опять поплыл. Спорт сыграл огромную роль в моей жизни. Примером для меня были старшие братья, а я, как шнурок за ними. Они идут, например, вдоль озера. Берут камушки, соревнуются, кто дальше кинет. И я, мелкотня, не отстаю от них. Тоже кидаю. В привычку вошло: я шёл, и если рядом вода, брал камни, кидал. Так руку и натренировал. На школьных соревнованиях по метанию гранат всегда занимал призовые места.

Потом была секция плавания, старший брат привёл. Увидел тренера, Михаила Яковлевича Лотерейчика. «Ничего себе, Геракл»! – думаю. Захотелось быть похожим на него. Такую же фигуру. В жизни, особенно для мальчишки, очень важен пример, человек с которого ты будешь делать себя, идеал. Пошли победы на соревнованиях, спортивные разряды. Без спорта себя не мыслил. Вышли в начале 50-х фильмы про борцов. «Иван Поддубный», другие. Мы, пацаны, все захотели стать борцами. На каждой перемене в школе устраивали состязания.

Когда мы переехали в Гатчину, я пошёл учиться в 9-ую школу. Она тогда на проспекте 25-го Октября располагалась. Новенький появился – понятное дело: ко мне на первой же перемене подошли ребята из класса. Проверить, так сказать, на вшивость. А я уже плаванием занимался, штангу тягал, силёнки были. Одного швырнул к стенке, другого, третьего. Всё, сразу приняли за своего. И в институте потом, в ЛИИЖТе, не прекращал заниматься. В здоровом теле – здоровый дух, как говорится. Четыре года назад, в возрасте 74-х лет, я стал чемпионом Гатчины по пауэрлифтингу - это силовое троеборье. Приседание со штангой, жим лёжа и тяга штанги. Сейчас мне 78 с половиной, но по-прежнему штангу не забываю.

Я по спортивной линии и в ЛИИЖТ поступил. Его тогда вообще называли «спортинститут с железнодорожным уклоном».

- Почему именно ЛИИЖТ?

- В семье военного, как правило, мама – старшая. Она сказала нам, сыновьям: «Мне инженеры нужны». Точка. Братья поступили в ЛИАП, а я пошёл в железнодорожники.

- Учились хорошо?

- Нормально. Не отличник, но и не отстающий. Все ведущие предметы легко давались, да и спорт помогал. 

Целиноград

- После ЛИИЖТа меня распределили в Целиноград, Казахской ССР. Им кадры железнодорожных строителей позарез были нужны.

- Это с освоением целины как-то было связано?

- Нет, что вы! Целина значительно раньше закончилась. Осваивали эти земли всем Союзом. Порыв у народа был настоящий, ехали туда в массе своей за романтикой и созидательным трудом на благо общества, а не за длинным рублём. Хотя, не без ошибок всё происходило. Местные хорошо помнили, как в 1954 -56 годах все площади около железнодорожных станций были завалены зерном. Урожаи собирали огромные, а о том, как вывозить зерно, подумать то ли не успели, то ли не смогли. Сшивали брезентовые покрывала такие, чтобы прикрыть зерно от дождей и холодов, и в экстренном порядке строили железные дороги. Уже тогда у Хрущёва появилась оппозиция внутри партии. Как же так, не продумали до конца это дело? Зерно гниёт, вывезти его нет никакой возможности. Часть подгнившего зерна отправляли на спиртзаводы, но много просто сгнило. Бесхозяйственность.

- Так может, потому и сгнило зерно, что не было хозяина? У семи нянек, как говорится, дитя без глаза.

- А какой хозяин сумел бы освоить такие пространства? Сам, частным образом? Без государства и ведущей роли партии никакой целины бы не было. Сегодня много мы осваиваем новых земель, на том же Дальнем Востоке, например? Пока государство не возьмётся за дело, ничего путного не будет.

- Что из себя представлял Целиноград тех лет?

- Невысокие домишки на берегу речки Ишим. Она летом почти целиком пересыхала. Но мост там хороший построен, шириной 120 метров. Город помогали строить москвичи и питерцы. «Хрущёвки», как их называют в народе. Улицы широкие. Архитектуру привносили строители. Так что были «ленинградский» район, «московский», очень узнаваемые. А рядом саманы – одноэтажные каменные дома. Прекрасный Дворец Целинников на 2400 мест. Хрущёв хотел передвинуть столицу из Алма-Аты в Целиноград. Но местный столичный клан тогда не позволил это сделать. Потом уже только Назарбаев сумел перенести столицу в новый город. Там свои тейпы, кланы, по-нашему, огромную роль играют.

- Светлые воспоминания об этом периоде?

- Конечно. Молодость, но, самое главное, быстрый рост в профессиональном плане. От мастера участка к прорабу, потом к инженеру и главному инженеру. Много работы и, что важно, ты видишь плоды своего труда. Трест в Целинограде обслуживал железнодорожный крест 1000 км на  600 км. Станции, подстанции, я строил сети. Водопроводные, канализацию. Часто мотался в командировки. 30 процентов так называемых «колёсных». Я подсчитал, минимум раза три обогнул на поездах земной шарик за время работы. Это ж наркотик. Производство – это наркотик! В Оренбурге предложили должность главного. Долго думал. Жена здесь, на Хохловом поле, кричит – возвращайся, но куда возвращаться? ДСК ещё не было, а мне надо расти. Может, это и послужило причиной расставания с первой женой.

Партия. Армия

- В партию я вступал с 1967-го года по 1975-й. Вот так.

- Не брали?

- Стечение обстоятельств. Или какая-то сволочь вредила мне, до сих пор не пойму. Ещё когда работал мастером в Целинограде, ко мне подошёл секретарь местной парторганизации: «Почему ты ещё не в партии?» «Я готов, дед был большевиком, отец, мне другой дороги нет». Подал заявление, но секретарь этот уехал куда-то на Севера, на золотые прииски, и мои документы затерялись. На следующий год опять подаю заявление. Мне говорят: «Подготовь двух кандидатов из рабочих, тогда и приходи». Подготовил двоих, но один в последний момент по каким-то своим причинам отказался. Потом призвали на два года в армию.

- В армию? Срочником? У вас же военная кафедра была в ЛИИЖТе?

- Тем не менее, пришлось отслужить. В звании лейтенанта. Железнодорожные строительные войска. Но время в армии не считаю потерянным. Во-первых, служить надо, это долг каждого мужчины. Во-вторых, замечательная школа жизни. В армии я наконец-то вступил в партию. Правда, тоже не без сложностей. Уволился в запас чуть раньше окончания кандидатского срока. Меня спрашивают: «Что ж вы месяц до принятия в партию не доходили, уволились»? Я говорю, не уволился, а уволили! Я же человек подневольный! Всё равно пришлось ещё семь месяцев проходить кандидатом. Переходил срок почти в два раза, но даже если бы три года пришлось ходить в кандидатах, не сомневаясь, согласился бы. Мне без партии никак нельзя. 

- Как себя в роли руководителя райкома чувствуете?

- А я всегда был руководителем. Организовывал производство, а партия – то же производство, только идеологическое. Идеологически я подкован. Отец – партработник, у него была привычка в главных наших советских газетах – «Правде», «Известиях», «Красной звезде» карандашом отмечать наиболее важные статьи при подготовке к политзанятиям. И мне привил такую привычку. В институте я все пять курсов вёл политинформации. Потом в армии, на производстве. Так что закалка политическая у меня не плохая.

- Но, насколько я понимаю, молодёжь к вам в партию не очень охотно идёт?

- Смотря кого считать молодёжью. Совсем юные - нет. Они по-другому воспитаны. Тик-Токи разные в голове, оторваны от жизни. А вот 30-45 уже вполне активно приходят. Они уже поработали на производстве, столкнулись лицом к лицу с капитализмом. Профсоюзов, по сути нет, кумовство-блатовство, роста профессионального нет, защиты от хозяина никакой, цены растут, зарплаты мизерные. А мы предлагаем другой путь развития, тот, по которому шла наша страна 70 с лишним лет, но благодаря предателю Горбачёву и банде Ельцина свернула с правильного пути. Надо возвращаться. Осмыслив прежние ошибки, конечно, но иного пути для нашей страны, как социалистический, с перспективой коммунизма, лично я не вижу!

- Виктор Иосифович, газета со статьей о вас выйдет после 7-го ноября, но, тем не менее, как говорится, лучше поздно, чем никогда. Вы можете поздравить своих сторонников с праздником.

- Дорогие гатчинцы! Сегодня многие уже не помнят день 7-го ноября, Великую Октябрьскую Социалистическую революцию. Событие, которое перевернуло весь мир. День создания первого в мире социалистического государства, в котором люди труда имели всё и все блага. Люди труда стояли в основе государства, а не хапуги и жулики. Мы помним, каким светлым праздником было 7-ое ноября в нашей советской жизни. Люди шли на демонстрацию воодушевлённые, с искренним чувством радости. Они видели, что государство и коммунистическая партия по-настоящему заботятся о них, и платили государству таким же заботливым и тёплым отношением. Вспомним сегодня те годы и будем надеяться, что на новом витке исторического развития наша страна вернётся к истокам, заложенным великим Ленином в 1917-ом году. С праздником, дорогие товарищи!   

Андрей Павленко