Наталья Рочева. Девушка с характером

Кто такая оперная певица в массовом народном представлении? Сразу видится этакая солидная дама, вроде Монтсеррат Кабалье или Елены Образцовой. Монументальная фигура, неспешная жестикуляция, неподвижность. На встречу к зданию Центра творчества юных в Гатчине пришла героиня сегодняшнего интервью – Наталья Рочева. Хрупкая, среднего роста, с потрясающе обаятельной улыбкой.

Рубрики:  Люди и судьбы

Протянула тонкую руку: «Будем знакомы, Наталья!» Немедленно предложила для начала попить кофе. И пока мы шли к ближайшему кофейному заведению, я никак не мог сообразить, кто идёт рядом - непосредственная, весёлая, общительная девушка или известная в Петербурге и, естественно, в нашем городе, оперная певица. Впоследствии, во время беседы, она не раз будет заливаться неподдельным живым смехом и, однажды, столь же искренними слезами. Но обо всём по порядку. 

 

Хасавюрт – Белгород

- Вы приехали в Петербург из Белгорода. Это ваша родина?

- Да, я считаю Белгород своей малой родиной, но родилась я всё же в Дагестане, в городе Хасавюрт. Папа и мама родом оттуда. Отец работал начальником городской пожарной охраны. При этом он был очень музыкальным человеком. Даже организовал в пожарной части музыкальную группу, играл там на гитаре. У нас всегда звучала музыка. Мама неплохо пела. Он играет на гитаре, она поёт, обычная картина в нашем доме.

Там же, в Хасавюрте, я, можно сказать, сделала первые шаги в музыкальном направлении. Бабушка отвела брата, он на три года старше, в музыкальную школу. Меня прихватили «за компанию», оставить не с кем было, наверное. Брата прослушивают в классе, я сижу, жду в коридоре. Вышла директор школы, увидела меня, позвала в класс. Меня прослушали. Брата приняли в «нулевой» класс, меня сразу в первый. Потом разобрались, что я ещё ни читать, ни писать не умею, нас поменяли местами.

- То есть в вас сразу обнаружили музыкальный талант?

- Не то чтобы талант, но у меня был хороший музыкальный слух. Я могла, не зная нот, просто на слух, пальчиком от любой клавиши повторить любую мелодию. Папа, наверное, заметил во мне эти способности, и, когда мы уже жили в Белгороде, купил «Ямаху» - знаете, такой клавишный инструмент. Он очень хотел, чтобы я занималась музыкой.

- А почему ваша семья переехала из Хасавюрта в Белгород?

- Это середина 90-х, мы – русские. Папа и мама понимали, что приближаются нехорошие события на Кавказе, и решили уезжать. Выбрали Белгород, там климат для отца подходящий.

- Белгород вашего детства, что он из себя представлял?

- Ослепительно белый, солнечный, чистый, аккуратный город. И снег! В Дагестане снег выпадал и таял. А здесь, лето - это лето, зима – так зима. Я училась кататься на коньках. Мне папа подарил собаку – огромного водолаза по кличке Ван Дам. Надеваю шлейку, становлюсь на коньки, и мы катаемся по речке. Впечатления на всю жизнь! Тебя окружают приветливые, добрые люди. Очень люблю Белгород.

 

Волшебный мир оперы

- Я своим ученикам говорю: «В подростковом возрасте я ведь была такая же, как вы. Щёлкаю каналы телевизора и, если попадаю на оперное исполнение, немедленно переключаюсь. Скучно! В моё время я смотрела «МузТВ». Вот там, мне казалось, настоящая музыка! И только погрузившись в мир оперы, постепенно узнавая всё его бесконечное разнообразие, глубину культурных слоёв, которые там спрятаны, я бесконечно влюбилась в этот вид искусства. И всё стало ровно наоборот. Заслышав какую-нибудь популярную песенку, мелодию, я презрительно переключала её. Сейчас, конечно, я стала спокойнее относится к «попсе», но был период юношеского максимализма. Слушать такую музыку, тем более, не дай Боже, петь, - это предательство по отношению к бесконечно высокому, волшебному миру классической музыки!»

Мы с Натальей Рочевой беседуем в помещении её студии «Vocalissimo-Bellissimo» в ЦТЮ. Крохотное помещение. В одном углу – пианино, над ним стенд с фотографиями учеников. Стены расписаны граффити в виде разноцветных нот, множество дипломов победителей. Вот, пожалуй, и всё убранство. Скромно, но со вкусом.

- Я ещё немножко и дизайнер. Сама здесь всё оформляла, когда пришла в ЦТЮ работать.

По контрасту со сценическим исполнением, когда голос Рочевой способен заполнять пространства больших залов даже без микрофона, сейчас он звучит тихо, мягко.

- В Белгороде я до 9-го класса и не думала даже, что стану певицей. Тем более, оперной.

- То есть после Хасавюрта вы не ходили в музыкальную школу?  

- Нет. Не до того было. Родители – в поисках работы, ремонт в новом доме. Да я и сама не стремилась.

- Я думал, что все музыканты, композиторы, певцы – по одной схеме: с первого класса скрипочку в руки и ежедневные занятия до изнеможения.

- В идеале так и должно быть. Но далеко не всегда и у всех это получается. Я не занималась пением, помню только, что мне нравилось открыть окна нашего частного дома, включить магнитофон, знаменитую песню Уитни Хьюстон из фильма «Телохранитель» и попытаться повторить её. Не получалось, начинала сначала. Мне казалось, что это я сама придумала такую технику тренировки голоса. Только потом, в музыкальном училище, узнала, что это обычная практика обучения. Но до училища было ещё далеко.

В 9-м классе моя подруга, которая занималась балетом в таком же центре творчества, как у нас, говорит: «Тебе хорошо, после школы сразу домой, а мне вот на занятия. Пошли со мной! Что ты умеешь делать? Танцевать?» Я говорю, что уже взрослая, надо мной смеяться будут. Она спрашивает: «Фортепьяно?» Я могла, конечно, подбирать на слух любую мелодию, но нот не знала, опять же, смеяться будут. Тем не менее, мы пришли к преподавательнице класса фортепьяно. Та спрашивает: «Что вы можете?» А знаете, отсутствие грамотности порождает смелость. Отвечаю: «Я могу всё!» Она засмеялась, а я не понимаю, что тут смешного? Я могу всё! Она: «Ну, пожалуйста, садитесь за инструмент, покажите мне своё «всё». И вот я всё, что помнила на слух, криво-косо исполнила. Она меня взяла в свой класс, даёт программу, начинает объяснять нотную грамоту и одновременно ведёт в хор. Меня прослушали, определили мой голос как сопрано и сразу дают сольную партию.

- Ничего себе! А в чём заключается прослушивание?

- Тебя сначала распевают, проверяют диапазон. Потом меня проверяли на стойкость, смогу ли я выдержать партию. То есть, я исполняю определённый фрагмент, преподаватель в этот момент играет всё, что ей в голову приходит. Могу ли я правильно интонировать, не сбиваться. Так я занимаюсь полгода, и педагог спрашивает: «Не хочешь ли ты поступать в музыкальное училище?» Я даже не представляла, что это возможно. Мне 15 лет. Прихожу поступать. Мне говорят: «Мы вас не возьмём. Слишком маленькая». И это была правда. 15 лет, тем более, для оперного пения, академического вокала действительно рановато. Я расстроилась, обиделась, потом сказала себе: «Нет! Я докажу!»

Наверное, если бы мне так не сказали, я бы расслабилась. Но тогда стала вгрызаться во всё, что нужно для поступления. Что петь, как выглядеть. И я, бессовестная, набралась наглости, пришла на вступительные экзамены. Спела. Нашла ту преподавательницу, которая мне сказала «не приходить» и говорю ей: «А вы меня помните? Вы мне сказали – не приходить!» Ну, глупая, сейчас вспоминаю, думаю, как я могла!

Меня принимают в училище. Я была самая маленькая на курсе. И начинается новая жизнь. Самый светлый период моей жизни. Мы буквально жили там. С раннего утра до позднего вечера. Нам не приходило в голову, что мы не высыпаемся, устаём. Какая усталость, когда ты занимаешься любимым делом! Сейчас, когда мне ребята говорят, «я не успел», или «я устала», это значит, что ты занимаешься не своим делом. Тебе нечего делать в этой профессии. Более того, именно музыкальный мир, можно сказать, спас меня в этот момент. Развелись родители, и для нас с братом это стало потрясением. Они долго скрывали от нас свои проблемы и даже о разводе сказали не сразу. Папа вернулся обратно в Дагестан, брат уехал с ним. Я осталась с мамой. Подростковый возраст, такое тяжёлое событие. Я очень любила папу. Он был из тех родных душ, с которыми можно и молча разговаривать. Если бы не ангел-хранитель, а я абсолютно верю, что он существует. Если бы не та девочка-подруга, что привела меня в музыкальную школу. Если бы не музыка, не училище - ещё неизвестно, в какую сторону бы повернулась моя судьба.

 

Трудный путь к мечте

- Вы мечтали стать такой же оперной примой, как условная Монтсеррат Кабалье или другие оперные звёзды?

- О чём я только не мечтала! Я вообще мечтательная. Но быть на кого-то похожей? Нет. Я с детства постоянно что-то пела, напевала. Это было естественно. Я и не подозревала, что петь – моя мечта. В училище, погрузившись в удивительный мир оперы, я понимала, что очень хочу выступать на сцене. Ведь нас готовили как солистов: «Ты – лидер, солист! Ты впереди стоишь! За тобой хор, оркестр. Ты должен быть стойким, смелым!» Большинство моих однокурсников, естественно, мечтали о поступлении в Москву или Петербург. Одна моя подруга съездила в Петербург на конкурс композиторов. Заняла там четвёртое место. Вернувшись, говорит мне: «Нужно обязательно перебираться в Питер. Там наши!»

- Имелось в виду, своя, особая атмосфера?

- Конечно. Уровень музыкантов, певцов, дирижёров, композиторов несравним с местным. Я очень хотела поступать в Петербургскую консерваторию, но реальность тех лет опускала на землю. Деньги. Их не хватало даже на билет. По окончании училища произошло распределение. Меня направили в посёлок Красная Яруга, создавать вокальную студию. Опять же, это судьба. Мне 19 лет, я составляю план обучения. Если бы не тот опыт, сегодня я не понимала бы, что я неплохой преподаватель, извините за нескромность. В Красной Яруге проработала пять лет.

- Огромный срок, особенно в молодости. Не было ощущения, что мечта ускользает от вас?

- Было, конечно. Я составляла сама себе программы, пела. Но денег решительно не хватало, чтобы решиться на переезд. В конце концов, терпение моё кончилось. Иду мимо администрации, смело захожу туда. Попадаю, по сей день помню фамилию этого человека, к Бурба Валерию Николаевичу, первому заместителю главы администрации. Он спрашивает: «Вы по какому вопросу?» Я прямо ему говорю, я такая-то, преподаю, участвую в поселковых мероприятиях. Я очень хочу учиться. Мне нужна беспроцентная ссуда для поездки и попытки поступления. Он говорит: «Спуститесь на первый этаж, в бухгалтерию, вам там оформят ссуду». Вот так бывает, как в сказке. Я получила деньги и поехала в Петербург, поступать. На прослушивании в консерватории оказалось, что арию нужно исполнять на языке оригинала. Я этого не знала. Меня не приняли. Пришлось возвращаться в Красную Яругу.  

- Так можно потерять всякую надежду!

- Можно, но я не сдавалась. Петербург настолько очаровал меня, что я решила любым способом туда вернуться. В Университете культуры вокального факультета не было, но было дирижёрско-хоровое отделение. Я поступаю, да, это не моё, но я хотя бы немного приблизилась к своей мечте. Сначала год на заочном, и опять на помощь мне пришёл ангел-хранитель. Через всю жизнь он ведет меня за руку и направляет куда надо. Это не я, ну, вот честно. Мне дают грант. Директор местного сахарного завода прямо на сцене вручил конверт. Я пришла домой, пересчитываю деньги и понимаю, что это мой последний шанс. Уехать в Петербург, снять на первое время какое-то жильё, искать работу, учиться и больше сюда не возвращаться.

В поезде ко мне подходит девушка. «Ты меня не узнаёшь? Мы вместе учились в музыкальном училище. Ты часто выступала на сцене, и я тебя запомнила». Всю ночь мы проболтали. Я рассказала, что денег мало, жилья нет, но я буду пробиваться. Она мне говорит: «Я тебе помогу снять квартиру подешевле, помогу с работой». С её помощью я устраиваюсь в компанию «Марс». Работаю там мерчендайзером. Выкладка товаров на прилавках. Пять магазинов в день.

- Будущая оперная певица занимается раскладкой товаров?

- Да. Эта работа мне спасла жизнь. Помогла закрепиться, снять квартиру, учиться. В этот же период продолжаю пытаться пробиться в музыкальный мир. Иду в капеллу, выдерживаю прослушивание при полном зале музыкантов. Ко мне все подходят, говорят, что меня непременно возьмут. И тут же, прямо на сцене, меня спрашивают: «Вы местная, у вас есть прописка?» Мне бы соврать, но я честно отвечаю, что нет. «Раз у вас нет жилья, мы вас взять не можем».

Я иду по Невскому, реву в голос. Канал Грибоедова. Сворачиваю и оказываюсь перед Михайловским театром. Захожу туда. Знаете, это поведение отчаявшегося человека, когда уже ничего не боишься. Две недели добиваюсь прослушивания. Наконец, оно состоялось. Меня спрашивают: «У вас есть прописка, жильё?» И я соврала, сказала, всё есть. Меня принимают на работу в Михайловский театр. Сначала пою в хоре, потом начинают давать сольные партии.

 

Михайловский театр

Разговаривая с Натальей Рочевой, не могу избавиться от, как сейчас говорят, когнитивного диссонанса. Противоречие между внешностью и характером. Казалось бы, хрупкая женщина в элегантном зелёном платье. Зелёный шарфик, короткая стрижка, мягкий голос. Всё в меру, разве что огромные глаза с то и дело вспыхивающими в них огоньками смеха позволяют предположить, какой вулкан расположен внутри этого человека.

- А знаете, как мне досталась одна из первых сольных партий? Художественным руководителем в Михайловский театр пришла Елена Васильевна Образцова. Она, конечно, явление в отечественной и мировой культуре. Приходила в театр с двумя любимыми собачками -  Карменсита и Мюзетта. Были устроены прослушивания всем цехам. Скажем так, не у всех уровень профпригодности соответствовал уровню театра. С возрастом голос «раскачивается», другие причины. Случались и увольнения. После прослушивания к нам приезжает итальянский режиссёр и дирижёр ставить «Любовный напиток». Требование: на репетицию прийти в сценической юбке, то есть, в рабочей одежде. Хулиганка Рочева явилась на репетицию в светском платье, красивом. Не помню уже, почему. Может быть, просто весна! Режиссёру это жутко не нравится. И он при всех начинает мне давать такие задачи, где я ползаю по сцене, лежу, кувыркаюсь. И он смотрит: ну вот, не надела сценическую юбку, посмотришь, что теперь с твоей одеждой будет. А я не обращая внимания на платье, выполняю всё, что он хочет. Надо вскочить, побежать, упасть на пол, болтать ногами и при этом петь! И вот так четыре часа он меня воспитывал. «Укатал». Одежда на мне грязная, но за эту репетицию он полностью меняет мнение обо мне. А я артистка хора.

На следующей репетиции он подходит ко мне с переводчиком, спрашивает: «Вы можете спеть партию Джаннет?» И предлагает мне эту партию. Меня приводят к Елене Васильевне Образцовой. Уже для прослушивания именно на эту партию. Я вся дрожу, но виду не подаю. Она спокойно смотрит на меня своими большими глазами. Её пудели носятся вокруг меня. Я объясняю, что итальянский режиссёр предложил мне партию Джаннет. Она говорит: «Ну, пой. Давай, пой». Куда смотреть во время исполнения? Мне становится жутко неловко, что я не смотрю ей в глаза. Собираю волю в кулак, пою и смотрю ей в глаза. Видимо, я ей понравилась. Она начинает полностью поддерживать меня во всём. Как родной человек. Суперзвезда! Я в детстве в энциклопедии о ней читала. Берёт листочек, начинает рисовать. Голосовые связки, гортань, челюсть, весь аппарат. «Вот смотри. Эта буква сюда поётся, эта сюда». За такие лекции люди миллионы платят, а она от чистого сердца работает со мной. У неё, кстати, на столе стоял настоящий человеческий череп. Для демонстрации механизмов устройства голосового аппарата. Потом были ещё сольные партии, но эта запомнилась особенно. 

 

И опять ангел-хранитель

- Наталья Александровна, я всё понимаю, искусство, работа, но ведь в жизни женщины очень важны семья, ребёнок.

- А вот здесь опять нужно вспомнить об ангеле-хранителе. С ним нужно быть поосторожнее. Пожелаешь чего-нибудь, он возьмёт и исполнит.

Однажды я сидела в гримёрке Михайловского, и мысль такая острая: «Господи, как же я хочу ребёнка!» У той моей подруги, что зазывала меня в Петербург, её зовут Женя, есть муж, тоже Женя. Она ему говорит: «Найди ты Наташе мужа приличного!» И вот нас должны были познакомить с Денисом. Два с половиной года не получалось встретиться. То он занят, то я. Да и мысли понятные, что за ерунда такая, знакомиться через кого-то! Наконец, мы встретились. И в первый же день стало ясно: это навсегда. Денис пригласил меня в Гатчину, мы гуляем, разговариваем. Потом он так и сказал: «Это твой дом, оставайся здесь навсегда».

Так я и осталась в Гатчине навсегда. У Дениса уже был сын, Ромка, 6-ти лет, замечательный, очень милый мальчишка. Вот как попросила у ангела-хранителя, так сразу появились и муж, и ребёнок. Через год мы сыграли свадьбу. Я всегда не любила эти пышные церемонии. Он тоже. Мы пришли в парк, шампанское, небольшой столик, фрукты. И на острове Любви отметили наш праздник. После чего немедленно улетели в Турцию. Неделя на яхте – наше свадебное путешествие. С тех пор каждый год 21-го августа мы с друзьями встречаемся на острове Любви, вот уже 15 лет подряд.

Денис – это счастье, это личность. Он научил меня улыбаться, Денис всегда улыбается. Он добрейший человек и умеет распространять эту доброту вокруг себя. Я живу в поле его доброты и любви.

 

«Vocalissimo-Bellissimo»

- В 2009-м году у нас появилась дочь Сашенька. Я продолжала петь в Михайловском театре, однако всё больше тянуло к семье, дому. Дочь, в сущности, я видела только с 7 до 8-ми утра. И так изо дня в день. Мама Дениса, Антонина Ивановна, счастье в нашей жизни, – она всегда была рядом. Человек чрезвычайно тактичный, она, знаете, как бывает, по умолчанию, всегда готова прийти на помощь. Мы её даже не просили никогда, но если она чувствовала, что должна помочь, - помогала. Тем не менее, я понимала, что дальше так продолжаться не может, и ушла из театра.

Устроилась в детский садик дочки музыкальным воспитателем. Теперь мы всегда были рядом. Давала при этом сольные концерты, конечно. Во время одного из таких концертов в ЦТЮ ко мне за кулисы пришла директор Надежда Владимировна и говорит: «Я хочу, чтобы вы у меня работали». Шесть лет уже я здесь, хотя собиралась только попробовать. У меня есть, наверное, талант заражать и увлекать детей. Сейчас у меня в группе 13 человек. Приходят мамочки, удивляются: «Что вы сделали с нашими детьми?! Они не прогуливают, стремятся в студию». Эти дети - мой театр. Мы гастролируем по Гатчине и району, даём концерты, ставим спектакли. Я им всегда говорю: «Это ваш дом! Центр творчества создан для вас. Чтобы вы не слонялись по подворотням и не занимались непонятно чем, а приобщались к светлому и высокому. Они вовлечены в процесс, радостно участвуют во всех наших начинаниях. Для меня они – словно родные дети. 

- Наталья Александровна, вы – счастливый человек?

- Конечно! Ну, а как я могу быть несчастной?! Мы занимаемся таким делом, которое приносит людям радость. Если после концерта, спектакля хотя бы один человек вышел из зала одухотворённым, придя домой, обнял своих близких, я считаю, что занимаюсь своим делом не зря. А это и есть счастье. 

Андрей Павленко