Из истории парка «Зверинец» в Гатчине

Вернемся в Гатчину в 1783-1828 гг. - времени владения Павла I и вдовствующей императрицы Марии Федоровны.

Павел Петрович не только продолжил работы, начатые при Григории Орлове, но и провел полную реконструкцию бывшей гатчинской усадьбы богатого вельможи, фактически став ее автором.

В юбилейном издании С. Рождественского «Столетие города Гатчины. 1796 -1896 гг.» отмечено, что «с течением времени Гатчина приобретает отпечаток личного вкуса Великого Князя».

«Павловский» период считается наивысшим в истории формирования Гатчинского дворцово-паркового ансамбля. И если в первые годы Павел «при скупости средств», отпускаемых матушкой Екатериной Малому двору, не мог активно заниматься переустройством собственной резиденции, то в 90-е годы XVIII века в Гатчине были развернуты масштабные работы и реализованы многочисленные проекты.

Надо отметить, что при этом широко использовался и творчески перерабатывался европейский опыт в создании парковых комплексов, с которым великий князь познакомился во время заграничного путешествия 1781-82 гг. Многочисленные художественные идеи и образы были заимствованы в Шантийи - замке принца Луи-Жозефа Конде под Парижем (см. В.В. Федорова «От дворянской усадьбы к императорской резиденции. О влиянии Шантийи на «павловскую» Гатчину». 2021 г).   

Также немало общих черт можно найти у гатчинского парка «Зверинец» и «Леса Шантийи», как называлась обширная территория для охоты в замке французских принцев. Как все Бурбоны Конде были страстными охотниками. В плане «Лес» имел регулярную планировку, расчерченную прямыми дорогами на сектора, которые сходились у круглых площадок. Особенно была знаменита площадка «Встреча на охоте» или «Круглый стол», к которой вели 12 дорог, напоминания о Круглом столе при дворе короля Артура.

Знаменательно, что завершением роскошного 3-хдневнего приема гостей из России в замке Конде стала охота на благородного оленя, которая считалась привилегией только высших слоев общества. На память Павлу Петровичу об этом зрелище принц два года спустя прислал картину Ж.-Б. Лепана «Охота на оленя в Шантийи». На ней «испуганный олень кидается в воду, собаки вплавь его преследуют, пикеты спешат за ним на лодках, а принцы, кавалеры и дамы, верхами или в каретах, и множество простонародья, покрывающего берега канала, любуются картиною». До 1941 г. живописное полотно украшало личные комнаты императора в Гатчинском дворце (в настоящее время принадлежит ГМЗ «Павловск»).

Кроме «Леса Шантийи» в замке на берегу Гранд-канала существовал «зверинец», который первоначально предназначался для содержания животных в загонах. Постепенно он превратился в подобие зоопарка, где в павильонах, дворах с бассейнами и фонтанами содержались всевозможные птицы, звери, животные, в том числе экзотические. Он был «более заполнен зверями и лучше содержался, чем королевский» в Версале. Там же в одном из зданий находилась знаменитая «Молочная для удовольствия», построенная по проекту архитектора Ж-Х.Мансара в конце XVII века и предназначенная для отдыха участников охот. Она тоже послужила прообразом для создания главного павильона Дворцовой фермы в парке «Сильвия».

В отличие от заядлого охотника Григория Орлова Павел Петрович «не чувствовал никакой склонности к охотничьим забавам», предпочитая их вахтпарадам. Екатерина Нелидова, фаворитка Павла, вспоминала, что великий князь изредка «в угоду гостям» устраивал псовую охоту на оленя: «Он соглашался держать лишь маленьких собачек, которые никогда не затравят оленя. Все удовольствие от охоты – заставить оленя бежать».  Павел обычно присоединялся к охотникам к концу охоты на пикнике у егеря Гундиуса в бывшем Орловском домике. Но поскольку охота обязательное, протокольное мероприятие любого высочайшего двора, то и в Гатчине был «Зверинец».

 «Павловский» период в истории Гатчины более изучен в отличие от «орловского», т.к. сохранилось достаточное количество планов, архивных материалов, мемуаров. Однако и они в основном относятся к Дворцовому и Приоратскому паркам, а по парку «Зверинец» их значительно меньше.

Надо сказать, что если на планах Гатчины 90-х годов XVIII века показано, что планировалось и задумывалось Павлом, то на датированных временем вдовствующей императрицы Марии Федоровы (1815-16 гг.), – что удалось сделать, поэтому их называют «фиксационными». 

На этих планах территория парка «Зверинец» окончательно приобрела регулярную планировку. Прямыми просеками она расчерчена на крупные квадраты, где 3 продольные просеки пересекались под прямым углом 3-мя поперечными и 6-ю диагональными, а на пересечении просек  устроены  круглые площадки, которые назывались «смотровыми». Во время охоты было удобно загонять животных на просеки, а с площадок их видеть и отстреливать. В настоящее время сохранилось первоначальное название большинства просек: Пильная, Красная, Можжевеловая, Цагове, Березовая.

В результате композиция парка «Зверинец» была построена на дальних перспективах по просекам и рекам, чередовании открытых и закрытых пространств, лесного массива и отдельных рощиц, а также устройства полян, украшенных куртинами. Четкая геометрия регулярной планировки усиливалась обсадкой из деревьев вдоль просек и вокруг площадок.

Большую часть деревьев составляли ель, сосна, их дополняли лиственные породы, большое количество берез в восточной части. Также было высажено большое количество кустовой липы для более четкой организации пространства. 

Не только планы Гатчины, но и архивные документы конца XVIII века свидетельствуют, что в парке проводились большие дорожные работы. Например, в феврале 1795 года «в Гатчинской Его Императорскаго Высочества наследника волостной конторе мещане Сант петербургскои Митрофан Прокофьев, и ораниенбаумскои Никифоръ Суслов договорились, во зверинце от железных ворот налевую руку зделать дорогу до плотины шириною 4 сажени… во всем сходственно против показания обер ферштера Гундиуса… за работу всеи онои дорожки получить им из сеи  канторы 400».

Как прокладывали дороги, их размеры узнаем из договора с крестьянином Гаврилой Буиконе: «Две дороги одну из Сильвии в Большой Зверинец к полукругу длиною на 18 шириною в одном конце на 4,5 а в другом на 3 сажени, вторую от холодной бани в Зверинец длиною на 17 шириною на 2 сажени, вынуть землю, наслать сколько будет потребно фашинником, по сторонам землю вышпалировать и слать дерном шириною на 1 сажень».

Чтобы животные не могли убежать, а хищники из ближайших лесов  проникнуть внутрь, по границам парка был установлен высокий забор из кольев, расположенных крест на крест.

На границах парка построено и несколько каменных ворот с караулками при них. Входом из Дворцового парка в парк «Зверинец» служили Большие железные ворота или Зверинские. Изучая документы, удалось установить год их постройки и имя каменных дел мастера, возводившего эти изящные ворота: «Работа подрятчика Кирьяна Пластинина которая в щет принята. 1787 1 сентября. За зделание ворот из пудостского камню во английском саду у зеленого мосту в Зверинце». В 1797 году рядом с воротами выложена каменная стена тоже под руководством К. Пластинина.

Также по границе с Дворцовым парком вдоль Каскадской дороги построены Каскадские и Глухие ворота. Простой формы, они состояли из 2-х столбов-пилонов, сложенных из каменных блоков и украшенных каменными навершиями. Вероятно, такими же были Ваяловские и Петуховые  (Куракинские) ворота. 

Важнейшую роль в композиции парка выполняли реки Колпанка и Гатчинка или Теплая. Гатчинка, протекающая с юга на север, делила территорию парка на 2 части: западную и восточную. Ее живописные берега стали главным украшением парка.

Уже в павловское время появилась проблема осушения из-за того, что «речка Гатчинка имеет очень малое падение и слабое течение, берега ее низки, дороги по болотистому грунту осели и затапливаются…», - писал землемер и смотритель лесов Б.Х. Гельт. Кроме этого существовали многочисленные подземные ключи, питающие верхние и нижние слои болота. Тогда вдоль просек, дорог и площадок были прокопаны дренажные канавы, однако они не помогли, и глобальную задачу осушения парка пришлось решать следующим венценосным владельцам Гатчины.

Необходимо отметить, что именно в павловское время была создана уникальная, протяженная водная система, объединяющая все парки, в которой большое значение имели шлюзы и плотины с водопадами. Помимо подъема уровня воды они были эффектным украшением, и неслучайно Павлом по образцу европейских парков на южной границе парка «Зверинец» создавался целый «каскад» из подобных гидросооружений. Кроме Старой плотины орловского времени на Гатчинке устроены плотины у Холодной ванны и здания Птичника на Колпанке. Поэтому дорога, ведущая к ним, называлась Каскадской.

Холодная ванна у вновь созданной плотины строилась по проекту известного архитектора Андриана Захарова (1761–1811), назначенного Павлом I главным архитектором Гатчины. Она представляла собой прямоугольный бассейн, огражденный каменным барьером. Над бассейном планировалось построить деревянную полуротонду, завершенную полукуполом. Однако, строительство не было завершено из-за гибели императора Павла I и прекращения финансирования.

Также в 1792 году у Холодной ванны между Колпанкой и Гатчинкой прорыли водосбрасывающий канал, который позволил отвести лишнюю воду из Белого озера прямо в Гатчинку. Протяженность канала составляла 280 м, ширина - 7-8 м. Вода по каналу текла самотеком. 

3-я плотина с каскадом находилась у здания «Птичника». Павильон «Птичник» на левом берегу Колпанки построен тоже по проекту архитектора А.Захарова и предназначался для содержания «разного рода птицы».  

Над плотиной построили оригинального вида мост. Его арочные устои украшены глыбами туфа, а перильные ограждения выполнены из переплетающихся корней деревьев. И, конечно, украшением места стал небольшой бассейн «Навмахия» с мощным родником в гранитной раме, со смотровой площадкой и лестницей, ведущей к воде. Вокруг бассейна были красочно расставлены фрагменты мраморных колонн, что напоминало разрушенный древний храм. Сооружение построили в 1797-99 годах под руководством архитектора Николая Александровича Львова, автора Приоратского дворца. По легенде, «Навмахия» была преподнесена Павлу I в виде сюрприза, который вызвал у государя «восхищение».

На Гатчинке и Колпанке было несколько деревянных мостов. По цвету окраски они назывались Зеленый, Красный, Белый… Мост за Старой плотиной по Каскадской дороге имел подъемное устройство.

Известно, что в «Зверинце» у Павла на свободе содержались американские и сибирские олени, дикие козы, буйволы, зубры и даже верблюды. Яркой иллюстрацией к этому является картина «Зверинец в Гатчинском парке» из триптиха художника Иоганна-Якоба Меттенлейтера 1792 года. На полотне на фоне небольшого одноэтажного дома, сараев и шатра художник изобразил пасущихся животных и мимо них проезжающих карету и всадника на коне. 

Интересные сведения о содержании животных сохранились в воспоминаниях Богдана Христиановича Гельта «Императорский зверинец Гатчинского дворца»: «Несмотря на самую лучшую пищу, немецкие и американские олени размножались очень туго. Причиною тому было: отчасти суровость здешних зим, против которой оленям труднее было бороться, что они не находили достаточной защиты от непогод (от чего большая часть телят, особенно американских, околевали), а отчасти хищные звери. Эти последние, несмотря на всю рачительность сторожей, нередко вкрадывались в зверинец, и ускользая от преследования, благодаря глубокому снегу, делали большие опустошения…»

Также Б.Х. Гельт описывает «Зверинец» в 1816 году: «Около дома смотрителя зверинца построили большой крытый двор в 30 сажень длиною и 4 шириною, а по средине и по сторонам его поставили ясли для овса и сена, дабы кормить зверей в зимнее время. Здесь же постоянно стлалась солома. Двор этот был огорожен другим отдельным забором в 50 сажень длиною и шириною; огороженное пространство занято густым старым лесом, в тени которого выкопаны пруды для водопоя. Таким образом внутри зверинца образовался другой миниатюрный зверинец…»

Об авторе воспоминаний следует особо сказать. Отец Гельта долгое время (вероятно, с 1807 по 1856 гг.) «состоял лесничим при Гатчинском Дворцовом Правлении». Сам Богдан Гельт был принят сначала помощником, а в 1812 году форштмейстером (чиновник, заведующий корабельными лесами, хранитель древесины) Гатчинского дворцового правления. Затем он был определен землемером. Б.Гельт работал при вдовствующей императрице Марии Федоровне и Николае I, успешно продвигался по службе, имел награды за 15, 20 лет беспорочной службы. В 1838 году он уже коллежский ассесор. В Гатчинском дворце-музее хранится 24 чертежа по паркам, подписанные Гельтом.

Часто в литературе пишут о том, что у Павла был Егерский или Охотний домик. Например, в книге «Гатчина» В.К. Макарова и А.Н. Петрова говорится, что «Егерский домик упоминается в документах уже в 1799 г», также В.К. Макаров оставил его описание: «Стены и потолок его были расписаны. Роспись изображала руину на горе среди лесов. Фасад домика украшали охотничьи трофеи – оленьи рога. Близ егерского домика можно было видеть несколько массивных могильных каменных плит с надписями на них. Здесь хоронили лошадей Павла I». 

Однако, вынуждена добавить, что такого домика не видно на картине Я. Меттенлейтера, а на плане 1816 года на северной границе парка «Зверинец» показан только «загон» с рядом деревянных построек и водоем для животных, а Егерский домик обозначается только на планах 2-й пол. XIX века.

Подробное описание Гатчины и парка «Зверинец» оставил в 1817 году путешественник Н.Я. Озерецковский: «При Гатчине находится большой зверинец, окружностью 8 верст; он огорожен высоким частоколом, крест на крест поставленным. В нем содержатся сибирские и американские олени и буйволы. Сии последние все черные; с их телятами было не более 23. Одну из буйволиц прежде доили. И она давала молока не более как обыкновенная корова, но молоко ее было гораздо гуще, так что для употребления разводили оное водою. Летом 1815 года убили на мясо одного буйвола, в котором весу было 17, а в убитой так же буйволице 11 пудов. Кроме оленей и буйволов, находящихся в зверинце, один лось и один осел. К буйволам близко подходить опасно; они очень дики и бодаются; злы даже до обыкновенных коров; сказывают, что одну корову они до смерти забодали. Летом в зверинце животные сии все бывают в разброде, осенью же заманивают их в стойла, перед которыми поставлены на земле длинные корыта; в них наливают воды и кладут овса, чтоб скоты сии ближе подходили к воротам, чрез которые загоняют их в зимние хлевы».

Валентина Федорова

Продолжение следует