Вадим Кинович: искусство как способ познания мира

Классы Вадима Киновича проходят в одном из филиалов художественной школы — на улице Карла Маркса. Это помещение невелико по площади, пожалуй, даже тесновато. Но каждый из его уголков дышит искусством. На стенах — детские работы как нынешних учеников, так и выпускников, которые сами давно уже стали художниками или педагогами. Под ними — замысловатые композиции для натюрмортов.

Сейчас в «художке» на Карла Маркса идёт занятие по линогравюре: ребята по уже созданным эскизам старательно вырезают заготовки из линолеума. Работа кропотливая, но, судя по всему, очень увлекательная. На следующих уроках будет не менее интересно: изготовление на пресс-станке отпечатков, каждый из которых будет обладать своей ценностью.

Начало

Вадим Кинович — один из первых выпускников детской художественной школы города Гатчины. Но первые шаги к творчеству он сделал ещё в изостудии Дома пионеров в Гатчине, который тогда располагался в старинном деревянном доме на улице Чкалова.

- Для изостудии была выделена маленькая комнатка за перегородкой, занятия вел Михаил Пантелеевич Ляшко, - вспоминает Вадим Георгиевич. - А потом открылась уже художественная школа, сначала — неофициально, как хозрасчетный кружок. (Напомним, что детская художественная школа в Гатчине официально была создана в 1974 году, став одной из первых в Ленинградской области).

После школы Вадим Кинович поступил в художественное училище им. Серова в Ленинграде (сейчас Рериха). Закончил его в 1979 году и ушел в армию. В армии тоже не оставлял творчества, занимаясь оформительскими работами. Вернувшись, поступил в Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии им. Н.К. Черкасова - на специальность «художник-скульптор театра кукол».

Съездив по распределению в Ужгород, Вадим Георгиевич вернулся в Гатчину и приступил к преподаванию в художественной школе. 

От вертепа к храму

- Кукольная история в моей жизни началась, когда я еще учился в училище на театральном отделении, - вспоминает Вадим Георгиевич. - Мы с друзьями захотели сделать свой марионеточный театрик. И диплом защищали соответствующий, подготовив марионеточный спектакль. Когда я вернулся из армии и поступил в вуз, мы устроили маленький кукольный театр на Лиговке. Сами писали пьесы, делали кукол, разыгрывали постановки.

- Ещё в Ужгороде я познакомился с традицией вертепного театра и сделал там свой первый вертеп, - рассказывает художник. - Сначала сделал для себя, привез в Гатчину, и здесь мы его уже начали ставить вживую на Рождество в Павловском соборе. Потом сделал еще два вертепа — побольше.

Как говорит Вадим Георгиевич, вертепный театр стал для него одним из мостиком на пути к церкви.

- К церкви я пришел в основном через искусство, - рассказывает он. - В мировом искусстве много религиозных сюжетов: живопись Возрождения, гравюры Рембрандта... В какой-то момент я понял, что это не просто какие-то сюжеты, это — правда. И фрески, и иконопись — это ведь тоже произведения искусства, через которые идёт откровение, лежит путь к истокам и содержанию христианской веры.

С иконописью Вадим Кинович познакомился еще в детстве, часто бывая с родителями во Владимире и Суздале.

- Вся эта красота древней живописи, русского искусства и архитектуры уже в детстве казалась мне чем-то очень важным, хотя я тогда не особенно это осознавал, - говорит он. - Знакомство с иконописью продолжилось уже позже, в Русском музее, через книги. В 1988 году я съездил в Севастополь. Очень долго бродил по Херсонесу. Все эти камни, развалины христианских сооружений произвели на меня глубокое впечатление. И тут все сложилось - мой детский опыт Владимира и Суздаля, знакомство с иконописью, древнехристианский дух Херсонеса. Вернувшись оттуда, я принял крещение. Мне было 30 лет, и с этого же года я начал преподавать в художественной школе...

Иконопись

В рабочем уголке у Вадима Киновича стоят иконы, написанные им и его учениками. Вадим Георгиевич — известный мастер иконописи, создатель первого в Гатчине и во всей Ленинградской области иконописного класса.

- Иконописью начал заниматься еще даже раньше крещения, - вспоминает он. - Меня чуть ли не с детства тянуло к древним техникам. Ещё когда учился в художественной школе, пытался сам делать краски — восковые, как в древности Леонардо да Винчи, яичную темперу. Растирал минералы, экспериментировал... Первую икону — маленький образ святого Николая Чудотворца - написал, учась в институте. А продолжил этим заниматься, уже преподавая в Гатчине. Сначала писал иконы для себя: учился сам, много смотрел, читал, практиковался. Постепенно с практикой приходил опыт, начали появляться первые заказы.

Эти упорные опыты заметил директор «художки» Анатолий Матюк. Заметил и предложил организовать группу иконописи. Так, на рубеже ХХ и ХХI веков в Гатчине появился первый иконописный класс. В нем занимались и дети, и взрослые. Учились писать по старинным технологиям — яичной темперой: краски делались из натуральных природных пигментов и замешивались на яичном желтке. Осваивали ещё одну забытую древнюю технику, которой владеет Вадим Кинович - восковую живопись (энкаустику).

- Жесткой программы у нас не было, - говорит Вадим Георгиевич. - Сложность заключалась в разном уровне подготовки учеников. Вначале учились растирать краски, потом начинали потихонечку рисовать. Первые задания — иконные горки, вода, деревья. Важно было не просто скопировать фрагмент пейзажа в иконе, но составить с ним какую-то свою композицию. Потом уже начинали работать с красками, отрабатывая технику. Следующим заданием было изображение каких-то животных, и только потом уже потихоньку переходили к иконе как к образу...

Церковные росписи

У Вадима Киновича — серьёзный опыт монументальных росписей: на протяжении целых двенадцати лет, с 2001 по 2013 годы, он расписывал возрождаемый храм Святой Троицы в селе Гостилицы, построенный в 1764 году. Авторская роспись была сделана по старинным канонам в русско-византийском стиле, в легких и светлых тонах. В своей работе иконописец использовал сложный состав, смешивая природные пигменты с известково-яично-молочной эмульсией.

- Когда я последний мазок наложил, краски стал собирать, я неожиданно почувствовал какое-то опустошение, - говорит Вадим Георгиевич. - Возникло такое ощущение, что это не моими заслугами сделано, а что кто-то вел меня во всей этой работе...

Сейчас Вадим Кинович расписывает церковь Успения Божией Матери в Кобрино: здесь, по благословению настоятеля этого храма, отца Николая Груздева, создаётся уже настоящая фреска - по сырой известковой штукатурке. В работе - четыре изображения Богородицы: Владимирская, Казанская, Тихвинская, Ченстоховская - по четырем сторонам света.

Понемногу движется работа и в деревянном храме святителя Николая Чудотворца в поселке Карташевская - образ Спасителя и ангелы для «небес».

Скрипка, флейта и виола да гамба

Еще одна линия жизни Вадима Киновича — музыкальная. Иногда в стенах «художки» звучит скрипка — когда ребята рисуют сами, без участия педагога. Рисуют под музыку...

- К музыке я тянулся тоже с ранних, почти детских лет, - говорит Вадим Георгиевич. - Больше всего привлекала именно старинная музыка, исполняемая на старинных инструментах...

Вадим Георгиевич достает футляр, из футляра — скрипку. Осторожно пробует звуки. Эту скрипку он сделал сам, но она была уже не первым инструментом, вышедшим из его рук. Самая первая его скрипка появилась на свет в 1985 году, когда он служил в армии.

- Там была мастерская, где я занимался оформительскими работами, - вспоминает он. - Я сделал скрипку старинной каплеобразной формы и попробовал на ней играть. Учиться было не сложно. Когда интересно и когда хочется — тогда не бывает сложно. Конечно, другое дело, когда не все получается...

Следующим инструментом, который освоил Вадим Кинович, стала блок-флейта, потом - средневековая виола да гамба, дальняя родственница виолончели. На этих инструментах Вадим Кинович играет в ансамблях старинной музыки наравне с профессионалами.

- В мире сейчас растет интерес к старинной музыке и старинным инструментам, для которых иногда и современную музыку пишут, как, например, мой учитель на виола да гамба — Руст Позюмский, - говорит он. - Конечно, музыкантом настоящим я вряд ли стал, но какое-то продвижение есть: во всяком случае, уровня третьего класса музыкальной школы я точно достиг. К сожалению, играть с ребятами в ансамбле получается не часто. Играем, как правило, в Петербурге, иногда - в Гатчине. Иногда выступаю с виолой да гамба в библиотеке им. А.И. Куприна, на «Как бы концерте»... Старинная музыка меня привлекает именно тем, что она живая и нестандартная. Она кажется мне более выразительной по сравнению с вылощенной академической музыкой, из которой будто бы ушла душа. Старинные инструменты или их копии дают гораздо больше звуковых нюансов, чем стандартные инструменты, сделанные конвейерным способом.

Дети и искусство

Получается, что дети, которые учатся у Вадима Киновича, постигают мир не только с помощью зрения и чутких пальцев художника, но и с помощью слуха. Но такое разностороннее эстетическое воздействие на детские души не отменяет главного — педагогического мастерства. Как считает Вадим Кинович, в основе любой педагогической методики лежат простые вещи.

- Первое, и самое сложное: нужно найти с детьми общий язык и хоть какое-то понимание, ведь каждый человек, и взрослый, и маленький — индивидуальность, - говорит он. - Затем важно постараться привить им любовь к этому делу. И уже тогда, когда эти первые два условия будут выполнены, возможен какой-то прогресс. От ребенка, от того, как его душа расположена, тоже многое зависит: если у него нет тяги к творчеству, то никакие методики не помогут.

Как педагог Вадим Кинович сформулировал для себя три варианта развития событий для своих учеников.

- Первый вариант, и он же - программа-максимум: сделать из ребенка художника в большом смысле, - говорит он. - Это значит не просто научить его рисовать, но воспитать в нем творческое отношение, причем не только к искусству, но и ко всей жизни. Важно дать ему какие-то знания в практическом смысле, чтобы он мог и дальше идти по этому пути - поступить в какое-нибудь среднее или высшее учебное заведение после нашей школы... Второй вариант: если ребенок не пойдет дальше по этому пути, у него в любом случае появятся знания об искусстве и какие-то умения, разовьется художественный вкус, любовь к искусству. Он станет благодарным посетителем музеев и выставок. Если и это не очень получилось в силу разных причин, то важно, чтоб хотя бы воспоминания о художественной школе у него остались самыми приятными...

Как считает Вадим Кинович, даже не обладая большим талантом, можно добиться очень многого - благодаря стремлению и привычке к труду.

- Сначала все дети рисуют плохо, даже несмотря на задатки: не бывает такого, чтобы ребенок пришел и сразу начал рисовать, как Леонардо да Винчи, - говорит он. - Все это приходит в процессе длительного и большого труда, через который и раскрывается талант. А чтобы понести этот труд, у человека должно быть большое стремление. И талант в первую очередь - в этом стремлении.

Развивая свою мысль об искусстве и значении его в жизни человека, Вадим Кинович сравнивает его с наукой.

- Люди, как правило, связывают слово «искусство» с искушением, понимая под ним некий искус, соблазн, то есть что-то негативное, - говорит он. - А на самом деле, искушение — это старинное слово, которое обозначало испытание. Так и говорили о человеке: искушенный — значит, испытанный. А что такое испытание? Это опыт, это вариант познания. Можно сказать, что искусство — это испытательство и познание. И каким бы ни было это искусство — это всегда познание. В этом смысле оно в чем-то соприкасается с наукой. И наука, и искусство занимаются познанием неких объектов. Путь ученого — взять исследуемый объект и разъять его на корпускулы. Путь творца, художника - познание объекта через искусство, то есть в его цельности. Наука, искусство, литература, музыка — это разные грани познания, которые обязательно должны где-то сойтись....

Юлия Лысанюк