Юрий Константинович едет на Донбасс

Юрий Константинович Строков много лет живет в Гатчине, когда-то работал в ЛИЯФе, теперь давно на пенсии, подрабатывает. Как вышло, что пенсионер – физик-ядерщик стал добровольцем-дальнобойщиком и с риском для жизни ездит в зону СВО с грузами помощи для наших бойцов?

- Ну, как… Получилась простая история. Я вначале пошел в гатчинский военкомат – в 2022-м, как только началось, – рассказывает Юрий Константинович. - Почему? Потому что, во-первых, всю эту обстановку я отслеживал и знал, что начнется. У меня даже записи есть в блокноте, и там за полгода до февраля 2022-го точно было написано: «Война». Ну, вот, началась война, я ее так называю. Я пошел в гатчинский военкомат, там на меня посмотрели недоверчиво, спросили, сколько мне лет. Я сказал: «Да мне уже за семьдесят…» «Не, вы старый». И всё, они меня забраковали. Я, конечно, сильно расстроился, потому что я еще в футбол играю, а тут – «старый». Ладно. А потом случайно где-то проскочила информация про волонтерскую организацию «Ангелы тыла». Я нашел ее адрес, говорю: «У меня есть машина – я могу что-нибудь отвезти туда, поближе к фронту». Руководитель – Аня Сотниченко – сказала: «Да-да-да, мы очень заинтересованы!». Вот с этого всё и началось.

Остановили на 3-й линии обороны

- Собрали посылки, я подготовил машину и 15 сентября 2023 года выехал в том направлении, как мне сказали. Мне надо было в Луганск и в Сватово. В Сватово шли бои, а рядом – Рубежная, Лисичанск, а я туда еще при советской власти в командировку ездил, тоже на машине, на «жигулях».  

- Как вы туда доехали, как сориентировались?

- В первый раз нормально. А во второй или третий я как-то по ошибке оказался в Ясиноватой. Туда не надо было ехать, там как раз бои еще шли. Меня остановили на третьей линии нашей обороны. Я прямо в окопы заехал. 

Мне надо было в Бердянск, к Азовскому морю, и следовало объехать Донецк с левой стороны. Я это уже делал. Но так как я плохо запоминаю дорогу, а навигатор там не работает, я смотрел на указатели. Сначала на указателях был Донецк, Донецк, а потом уже стояли посты, солдаты в масках. Они увидели, что у меня на стекле «Гуманитарный груз» написано и помахали палкой: «Проезжай, проезжай». Я хотел даже один раз остановиться, спросить, почему у меня Горловка справа оказалась – я не должен был ее проезжать… Потом поехал дальше, и уже окопы начались. И ямы такие огромные на дороге, от взрывов, видимо. Я в такую яму пару раз въехал, но зацепился за край дороги и выскочил. С полной нагрузкой! И потом уже огляделся – солдаты туда-сюда, установки у них там какие-то, рядом совсем взрывы грохали. А я не обращал на этот грохот внимания и до сих пор не обращаю.

Мастер загрузки

- На границе бывает очередь, а бывает, и нет. Пограничники смотрят мой паспорт, спрашивают, куда еду, зачем. Я говорю: «Вот так и так, с гуманитарным грузом», они уважительно относятся к этому. И прохожу досмотр. Прошел, документы оформил и поехал дальше.

Несколько раз хотели заставить коробки мои открыть: посмотреть, что я везу. Как-то на границе охранник сказал: «Открывай багажник!» А я ответил: «Если я сейчас его открою, мы потом впятером его не закроем». А там у меня сети лежали сверху, утрамбованные, и мы правда впятером его закрывали. Неожиданно я оказался настоящим профессионалом загрузки: я так грамотно умею загружать обычную машину – седан, что потом две легковушки, которые меня встречают, не могут к себе это всё перегрузить. «Ангелы тыла» уже знают, что в мою машину целый куб войти может. Но очень важно не перевешивать, потому что дорога серьезная.

- Что вы возите обычно?

- Всё, от медикаментов до конфет. Один раз у меня два больших мешка конфет не влезли. Пришлось их разобрать и конфеты запихивать россыпью: между коробками щелей много. А как не взять конфет? Ребята на передовой с такой непосредственной радостью разбирают посылки, благодарят. У меня видео есть от них: «Уважаемый Юрий, спасибо вам за ту работу, которую вы проделали. И еще огромнейшая благодарность организации «Ангелы тыла». Спасибо вам, что вы есть!» 

«Сколько надо, столько буду ездить»

Юрий Константинович возит посылки разным адресатам, в разных направлениях, зимой и летом и обычно даже не останавливается на ночевку. Только однажды в Курске переночевал в гостинице. Прав был советский классик столетие назад: «Гвозди б делать из этих людей: крепче б не было в мире гвоздей».

- Я ездил в Луганск, в Донецк, в Мариуполь, в Бердянск и даже в Мелитополь. Это была самая дальняя поездка, в ноябре. Меня тогда под Орлом снегом засыпало, когда буквально на минуту остановился. В первую мою поездку я в Старобельск приехал и позвонил ребятам – ни один телефон не ответил. Что делать? Куда девать груз? Стоял, думал… Женщина мимо шла, согласилась проводить меня до местной администрации и, кстати, по дороге говорила очень хорошие слова про наших солдат. Мне было так приятно это слышать!

А администрация оказалась закрыта: воскресенье, и охранники, тоже солдаты, направили меня в госпиталь, сказали, там можно оставить груз. В госпитале мне помогли разгрузить машину, вышел начальник. И вышли больные, раненые. Вот они взяли эти коробки, встали полукругом около моей машины, и я смотрел на эти лица… Они ничего не говорили, но в глазах у них столько информации жгучей… И что-то внутри у меня сломалось. Я поехал назад, мне звонок от ребят, которым я вез посылки: «Всё нормально, – говорят, – мы всё найдем в госпитале». После этого я сказал себе: сколько надо, столько буду ездить.

Бог меня миловал

- Я не то, чтобы сильно верующий. Я разумно верующий, можно так сказать. Но Бог меня миловал во все эти поездки: более логичного объяснения не придумать. Взять последний случай. Надо было ехать до Белгорода через Воронеж. По нынешним меркам недалеко. Я собрался, подготовил «фольксваген», вложил денег в ремонт, он вроде бы заработал, а ремонтник мне в последний вечер перед отправкой и говорит: «Не вздумай ехать на «фольксвагене». Больше 200 километров ты на нем не проедешь».

Я подумал-подумал – и поехал. Ехал и все смотрел на спидометр: где же эти 200 км, когда он встанет? А спидометр взял и сломался! Заскрипел, зажужжал – и всё. Ладно, поехал без спидометра. Потом выяснилось, что у меня и печка не работает. Вроде весна, а там холода начались, в Тульской области вообще зима вернулась. Я даже не мог остановиться на пять минут чаю попить. Вот так я ехал и доехал до своего любимого Воронежа, я через него уже столько раз ездил. И мне позвонили, что в Белгород ехать не надо – разгружаться в Воронеже. Вот повезло! Потому что до Белгорода еще километров 250 примерно. Разгрузился и поехал себе назад. 

Но! Всю дорогу, примерно через каждые 10–20 километров я читал молитву. Молитва предельно простая: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, прости меня грешного. И помоги мне довезти груз и отдать его». А на обратном пути: «Господи, прости меня грешного, помоги мне доехать до дома», и адрес свой называл. 

Так я вернулся в Гатчину, отдохнул и вечером решил уехать на дачу. И вот тут-то машина и сломалась! Недалеко от Варшавского вокзала, на повороте. Я давай звонить своему ремонтнику, а он мне: «Иди, говорит, возьми бензин, облей ее и сожги». Я собрался идти искать трос, чтобы отбуксировать, но, прежде чем выйти из машины, взял и прочитал еще раз молитву. И машина… завелась. Я доехал до своей деревни.

Или вот еще пример. Я приловчился, когда дорога становится невыносимой, видимость плохая, фуры мечут на тебя грязь: я прицепляюсь к какому-нибудь грузовику метров за пятнадцать сзади и еду по его фонарям. Не вижу ничего – только огни фуры и всё. Иногда эти фуры уходят от меня отдыхать, тогда я цепляюсь за следующие огни. И вот я где-то уже четыре фуры сменил, мне надо было объехать Донецк – через Харцызск, потом в Макеевку, а потом уже на Мариуполь или Бердянск. Это был октябрь месяц, еще даже смеркаться не начало. Я еду в Харцызск, передо мной – машина военная, трехосная, в каких возят либо солдат, либо снаряды. Она идет впереди меня, и вдруг как долбанет! Пылища, фура встала, я тоже останавливаюсь, выхожу посмотреть. Тут же подлетела ВАИ откуда-то – военная автоинспекция, и инспектор начал что-то выискивать в траве. Я думаю, пойду сфотографирую. Подхожу ближе, спрашиваю, что это было. Он говорит: «Противопехотка – «лепесток», наверное», и ищет там дальше. Я говорю: «А как она могла сюда прилететь? Мы-то находимся в Донецке, на восточной стороне». А он всё так же, не поднимая головы: «Она могла сюда не прилететь, ее могли в сумке принести. Понимаете?» Я даже забыл сфотографировать…

Колесо оторвало у той машины. Причем не первое колесо, а второе. Ну, и там никто не пострадал. Не хватило взрывной мощности. А если бы я наехал, мы бы с вами тут, наверное, не беседовали, и ведь я имел все шансы наехать на этот «лепесток».

А однажды мы перегружали мою машину в Донецке в девять утра, и начался обстрел. Товарищ, который приехал за грузом, скомандовал: «Выезжаем за город!». И мы уехали – прямо из-под обстрела. 

- Сколько раз вы съездили на Донбасс?

- Десять. Первые поездки я подряд сделал – каждый месяц, потом чуть пореже, потому что стали большие машины отправлять. Наши «Ангелы тыла» и сами с ужасом смотрят на эти мои поездки. 

- Сколько километров дотуда в среднем?

- До Луганска примерно полторы тысячи, до Донецка чуть дальше, еще километров двести надо прибавить, а до Бердянска еще дальше.

- А бензин – за свой счет? 

- Как правило, да, бака четыре точно уходит. Но у меня еще и газовое оборудование стоит, поэтому выходит дешевле.

- За сколько вы доезжаете? 

- В последний раз от Луганска до Гатчины я доехал ровно за сутки. Ну, и в ту сторону примерно так же. Останавливаюсь только на заправку, ем мало, беру с собой какое-нибудь питье, чай, кофе. Я не гонщик, я обгоняю грузовики, но меня обгоняют легковые. 

- Юрий Константинович, почему вы этим занимаетесь? 

- Мы четвертый год воюем. Я прожил жизнь, и голову сложить уже не страшно, но думаю, что мог бы еще успеть что-то сделать. В последний раз на военном объекте, где я останавливался отдохнуть, я предложил ребятам как бы в шутку: оставьте меня здесь, я могу печку хорошо топить. Чем-то я могу еще быть полезен! Потому что я знаю: на Украине – самый настоящий фашизм, который там глубоко сидит и, более того, расширяет свой ареал. Эта зараза хуже любого ковида, и мы снова должны ее победить.

…А еще Юрий Константинович пишет хорошие картины:  пейзажи, портреты, просто для удовольствия. Он заслуженно снискал признательность своих поклонников, его работы просят в подарок. Но в последнее время нет настроения браться за кисть. Старый «фольксваген» постоянно застревает в ремонте, а его хозяин не привык откладывать дело в долгий ящик: отметил в декабре свое 78-летие – и на следующий же день отправился в дорогу. Потому что там, «за ленточкой», его ждут. И, не глядя на погоду и даты на календаре, Юрий Константинович едет на Донбасс.

Екатерина Дзюба