«Органная Атлантида» Юлии Глазковой

Сегодня, в рамках проекта #ЯСАМА, мы познакомим читателей с женщиной, чьё искусство исполнения приглашает слушателей в мир истинной красоты и гармонии. Наблюдать за игрой Юлии Глазковой – значит окунуться в особый мир, где музыка становится живой энергией, проникающей в самое сердце слушателя. О специфике игры на органе, творческих планах и семейном счастье Юлия рассказала нашему изданию.

ЗВУКИ НЕБЕСНЫЕ

— Юлия, по всей России насчитывается более 150 органов, и не каждый город может похвастаться такой музыкальной роскошью. Органист — достаточно редкая профессия. Почему вы выбрали такой необычный инструмент?

— Я всегда была неравнодушна к европейской старине. И сегодня, когда бываю в Эрмитаже, первым делом иду в зал средневекового искусства. Меня увлекают иконы, вырезанные из кости, Библии в старинных окладах, различные кованные церковные принадлежности и живопись. Однако любовь к искусству зародилась во мне задолго до моего знакомства с Эрмитажем.

Я родом из Кирова, жемчужиной которого считается органный зал, расположенный в старинном здании польского костела. В 1990-е годы там установили небольшой, но очень хороший немецкий трубный орган. Когда я впервые оказалась в этом зале, первое, что меня поразило, это его обстановка: витражи на окнах, кованые люстры, жесткие скамейки вместо привычных мягких сидений в концертных залах. И, конечно, большое впечатление на меня произвело звучание органа. С тех пор мы с родителями стали часто там бывать.

Обучаясь в музыкальном училище, я нередко посещала концерты, но даже не могла себе представить, что когда-либо прикоснусь к этому инструменту и научусь играть на нём. Сегодня в Кировском музыкальном колледже можно обучаться игре на органе: есть и педагог, и инструмент. В моё время такой возможности не было. Окончив училище, я поступила на отделение фортепиано в консерваторию, и уже тогда знала, что буду учиться играть на органе. Ещё мой кировский педагог по фортепиано А.С. Галдина говорила мне: «Юля, у тебя очень хорошо получается играть произведения Баха. Тебе надо обязательно освоить орган!» И, когда я поступила на отделение фортепиано в Нижегородскую консерваторию, я первым делом — в сентябре, на первом курсе — сдала экзамены в органный класс. В итоге в консерватории я обучалась одновременно на двух инструментах — на фортепиано и органе, и ещё успевала заниматься музыковедением.

— Сложно ли освоить орган или каждый пианист может сесть за этот музыкальный инструмент и заиграть?

— Освоить орган довольно сложно. Органное исполнительство обладает определённой спецификой, поэтому далеко не каждый пианист может овладеть этим инструментом. Пианист играет двумя руками, тогда как ноги у него выступают в качестве опоры. Органист же играет двумя руками и двумя ногами. Это вызывает определенные координационные сложности. Но основные трудности заключаются не в этом.

Органист должен хорошо знать историю музыки, которую исполняет. Чтобы играть музыку XVI века, например, произведения нидерландского композитора Яна Питерсзона Свелинка, или музыку XVIII века, например, Иоганна Себастьяна Баха, Дитриха Букстехуде, или музыку XIX века — Сезара Франка, Феликса Мендельсона, органист должен хорошо знать и представлять, какими органы были в то время, какие тембры существовали до них, как эти регистры звучали. К счастью, органы, на которых играли Мендельсон, Бах и Свелинк, сохранились, и современные музыканты продолжают играть на них.

Кроме того, все органы абсолютно разные, потому что инструмент строится под конкретное пространство. Помещение, в котором находится трубный орган, — это резонатор и, можно сказать, часть инструмента. Как, например, дека у рояля.

Органист должен обладать глубокими познаниями и уметь применять их на практике — воссоздавать звучания и тембры, характерные для той эпохи, в которую написано произведение, использовать соответствующие игровые приёмы. Всему этому обучают в консерватории, и называется это исторически обоснованным исполнительством. Более того, исполнение на органе, как и на любом другом инструменте, должно быть окрашено внутренней музыкальностью, должно быть вдохновенным, творчески интересным и эмоциональным.

— Сложно ли найти работу, имея такую редкую специальность?

— Конечно, найти работу органисту довольно сложно, однако в Санкт-Петербурге шансы выше. Здесь много иноверческих церквей, в которых заново устанавливаются органы, утраченные в первой трети прошлого века. Кроме того, Петербург — город туристический, сюда многие приезжают из других регионов. Некоторым интересно послушать органное звучание, для этого они идут в католическую или протестантскую церкви.

Когда я преподавала в Санкт-Петербургской консерватории, нередко задавалась вопросом, где будут работать все наши выпускники, которых было немало. Однако опыт показал: студенты, которые не мыслят своей жизни без органной музыки, так или иначе, находят себя в профессии.

— Вы ведёте активную концертную деятельность. Где в Санкт-Петербурге и Ленинградской области можно услышать орган в вашем исполнении?

— Санкт-Петербург и Ленинградскую область исследователи называют «органной Атлантидой», потому что до революции и Великой Отечественной войны в наших регионах находилось едва ли не больше органов, чем сейчас во всей России. Увы, почти все эти музыкальные инструменты не сохранились. Я сейчас вижу свою задачу в том, чтобы возродить органную культуру на Ленинградской земле. К сожалению, не предоставляется возможным в каждом районном центре поставить трубный орган, потому что не везде для этого есть условия. Чтобы поставить орган с трубами, помещение должно обладать определёнными качествами: оно должно быть купольной формы, там должна быть соответствующая отделка стен, которые способны отражать звук; потолок должен быть высоким и закруглённым, что позволит создать эхо. Иначе, в акустически сухом зале, без звуковых отражений, орган будет звучать как гармошка.

Сейчас хорошим решением являются электронные органы, которые создаются по последнему слову техники. Они созданы с применением технологии семплирования и отличаются тем, что в них используются предварительно записанные образцы звучания лучших органов Европы. То есть мастера в идеальных условиях записывают звук каждой трубы органа в отдельности. Затем это звучание закладывается в современный цифровой орган.

Мы с единомышленниками решили возродить традицию звучания органной музыки в Ленинградской области. Уже состоялся пилотный концерт в Приозерске. Летом мы провели органный фестиваль в музее-заповеднике «Парк Монрепо» — на этих концертах мы возрождаем традицию музыкальных салонов XVIII–XIX веков. 28 сентября состоится концерт в вашем городе — Отрадном, и через неделю — в Сланцах. Также ряд концертов запланирован на начало следующего года. Скорее всего они будут объединены в первый Ленинградской органный фестиваль. Будем играть в Гатчине, Тихвине, Кировске, Тосно, Подпорожье, Лодейном поле…

— Какой репертуар вы исполняете? Это только классическая музыка или, например, саундтреки к фильмам?

— Я стараюсь знакомить своих слушателей с подлинной, оригинальной органной музыкой — с теми сочинениями, которые были написаны непосредственно для органа. В первую очередь, это музыка Баха, одного из самых гениальных композиторов на Земле. Я вижу в этом высокий смысл. Что касается саундтреков, я стараюсь ими не злоупотреблять, потому что считаю, что такая музыка низводит орган до уровня синтезатора. Я исполняю саундтреки очень редко. Например, в Приозерске мы играли композицию «Утро» Андрея Петрова из кинофильма «Служебный роман». Я считаю, что такая музыка может быть «вишенкой на торте»: её уместно исполнять в завершение органного концерта, на бис.

ГАРМОНИЯ ДОМА

— Как вам удаётся сочетать концертную деятельность с заботой о семье?

— Это непросто. У меня двое детей и, пока они были маленькими, я всё своё время посвящала им. Конечно, помогали наши замечательные бабушки. Сейчас дети подросли — дочке исполнилось тринадцать, сыну скоро будет десять, они уже не нуждаются во мне так, как раньше. У них появились свои интересы: дочь учится в художественной школе, сын занимается футболом в спортивной школе олимпийского резерва, помимо этого у детей есть и другие увлечения. У меня же появилось больше свободного времени для творчества, поэтому профессиональная деятельность набирает обороты. У меня очень умный, деятельный, понимающий супруг Павел Глазков. Он — биолог, журналист. Павел помогает мне и поддерживает все мои проекты.

— Ваш муж невероятно популярен, сложно ли быть женой главного биолога Ленобласти?

— Нет, не сложно. Наоборот, я всегда радуюсь успехам своего мужа и всячески ему помогаю. Мы вместе работаем над текстами, проектами. Я всегда готова обсудить с Павлом его дела, он постоянно со мной советуется. Я считаю, что его успехи — это в какой-то степени и мои достижения. А то, что Павел так популярен и востребован, что его так любит аудитория, вызывает у меня лишь радость и положительные эмоции. Поэтому мы смотрим в будущее с оптимизмом.

— Как вы считаете, в чём заключается секрет вашего успеха?

— Секрет моего успеха и, мне кажется, любого успеха в принципе – в таланте, данном Богом и родителями, трудолюбии и самодисциплине.

Юлия Овсянникова
Фото из личного архива Юлии Глазковой

Реализуется при поддержке комитета по печати Ленинградской области