Дети, которые попали в сети…

Мы обратились за комментарием в компетентную организацию, которая не только владеет информацией, но и оказывает действенную помощь «заигравшимся» детям и их родителям. Рассказывает заведующий психоневрологическим диспансером Гатчины врач-психиатр Евгений Лавров.

— Проблема так называемых «синих китов» не обошла и Гатчинский район – есть у нас подростки, которые тем или иным образом вовлекаются в эту «игру», и возникают последствия, заметив которые, обеспокоенные родители приходят за помощью. К нам обратились несколько человек, это не единичные случаи – проблема гораздо шире. Такие ситуации мы обязательно держим под контролем, дети получают всю необходимую медицинскую помощь – если она показана, родители – консультации.

- Что, так сразу – медицинское вмешательство? А почему не к психологу?

— Психолог не занимается диагностикой и оказанием медицинской помощи. Психолог – это лабораторный инструмент (хотя он может быть и самым важным), он работает только в совокупности с врачом. Тут речь идет о том, что ребенок попал под давление манипуляторов из социальной сети и начал наносить себе повреждения. Поэтому любой психолог в такой ситуации должен направить к психиатру – в большинстве случаев так и происходит.

- Детей приводят к детскому психиатру?

— Да, но особые случаи мы рассматриваем совместно, это предусмотрено нашей работой – часто требуется консилиум. Разговор с пациентом занимает не один час и проходит в несколько приемов. Направляя разговор, врач старается выяснить, что же явилось причиной такого поведения. Специалист всегда может вывести ребенка в этом возрасте на чистую воду и выяснить истину. Притом, что сформированного мотива обычно нет: вступил в общение в социальной сети, и там уговорили, заставили – там умеют убеждать.

- Кстати, о возрасте: сколько лет этим пациентам, подпадающим под влияние соцсетей?

— Самый уязвимый возраст – это 13-15 лет. Все случаи, которые у нас происходили, укладываются в эти рамки. Почему? Это пубертатный период, это самый конфликтный возраст, самый неустойчивый, подверженный влияниям извне, когда происходит очень большое перестроение организма – как с физиологической точки зрения, так и с точки зрения психики. В этот период человек начинает взрослеть: ребенок осознает, что он может быть независим от родителей, от других людей. У него может формироваться свое мнение – как он думает, хотя чаще всего это мнение кем-то инспирировано. И хорошо, если оно инспирировано родителями… В психологии это называется «референтная группа» – люди, авторитетные для подростка. Это может быть дворовая компания, а может и компания в интернете. Все складывается из различных обстоятельств.

- Это не значит, что родителям детей младшего и старшего возраста можно не беспокоиться?

— Беспокоиться надо в любом случае. Но младшие более послушны и более контролируемы, при этом обладают меньшими техническими познаниями, а такие ситуации очень часто связаны с интернетом – дети помладше менее вовлечены в этот процесс в силу возраста. А тринадцать лет – это как раз тот порог, когда родители сами по себе ослабляют контроль, полагая, что ребенок подрос и не нуждается в былой опеке.

У детей старше пятнадцати другая мотивация – тут уже имеет место несчастная любовь, подростки наносят себе повреждения, чтобы что-то доказать, обратить на себя внимание, но чаще всего это происходит в рамках уже имеющихся психических расстройств.

- А вот еще опасная «игра», когда дети бросаются перебегать дорогу перед близко идущим автомобилем, – в нее играют младшие школьники. Это тоже обусловлено некими отклонениями в психике?

— Профессионалы, подстрекающие детей, дают им задания в соответствии с возрастом. Младшие дети не решатся нанести себе телесные повреждения, а перебежать перед машиной – проще, хотя и гораздо опаснее. За последний год у нас таких пациентов не было. Тут нужно обязательно выяснить, осознавал ли ребенок опасность своего поведения – может, там нет никакого психического расстройства, а просто отсутствует родительский контроль.

- Евгений Николаевич, так как все-таки: подростки, наносящие себе повреждения под руководством подонка из интернета – это проблема медицинская или социальная?

— Это и медицинская, и социальная проблема, но в любом случае проводится тщательное обследование: берутся различные анализы, выявляются соматические патологии – возможно, что-то нарушено в работе внутренних органов, или что-то беспокоит ребенка, о чем он стесняется сообщить родителям. Потом проводится обследование психолога: ребенок решает различные тесты, выявляется уровень интеллекта, профиль личности, мышление, эмоциональная и волевая сфера, и после этого уже консилиум врачей принимает соответствующее решение.

- Если выставляется какой-то диагноз психического расстройства…

— …соответственно, назначается лечение. Оно может быть разным. Может быть госпитализация: для детей до 15 лет – это Свирская больница в Лодейном Поле, единственная больница в Ленинградской области для детей с психическими расстройствами. Если ребенок старше 15 лет – это Дружноселье. Но это редко. В основном, лечение амбулаторное: инъекции, таблетки. Но и это – меньший процент. В большинстве случаев назначаются коррекционные занятия с психологом. Как раз здесь психолог и начинает работать не как диагност, а с терапевтической целью. Проводятся регулярные занятия, выясняются причины.

- Это занятия с психологом психоневрологического диспансера? И каковы результаты?

— Да, это наш психолог, результаты есть – и всегда были. Эта работа ведется постоянно. Просто в последнее время это стало более актуально в связи с ажиотажем в СМИ вокруг этих соцсетей. А вообще дети, которые наносят себе повреждения из конфликтных побуждений, были всегда. И они всегда получали у нас необходимую помощь. Просто это не афишировалось и не координировалось через социальные сети. Это были разовые случаи, и это не называлось никакой игрой, не сопровождалось никакими ритуальными действиями.

- Сейчас – всплеск. Кто виноват – соцсети, семья и школа?

— Кто виноват? Скорее, взрослые. Соцсети – это как погода, их нужно принять как данность и сделать соответствующие выводы, принять своевременные меры.

- Что представляют собой семьи из числа обратившихся к вам?

— Семьи все абсолютно разные: есть менее благополучные, и есть очень даже благополучные. Объединяет их одно: в той или иной степени всегда наличествует семейный конфликт – либо между родителями, либо конфликт отцов и детей. Просто так ребенок в подобные «игры» не вовлекается – семейная ситуация провоцирует. Надо устранить первопричину, и основная наша работа – это работа с родителями.

- Но конфликты бывают во многих семьях, а играют в криминальные «игры» не все. Какие дети предрасположены к этому?

— Есть определенный тип, который подвержен чужому влиянию. Сейчас мы заметили тенденцию к групповой зависимости. Есть некий лидер, который сам непосредственно играет в игру – вовлечен в интернет-общение, а дети, находящиеся рядом с ним, под его влиянием вовлекаются параллельно. Они ведомые.

- Какие обычно ставите диагнозы?

— Всем по-разному. Вообще, детям некоторые взрослые диагнозы не ставятся в силу юридических аспектов. Два наиболее частых случая – это легкая умственная отсталость и расстройство личности (раньше оно называлось психопатией).

- Кого больше среди таких пациентов – мальчиков или девочек? Двоечников или отличников?

— Мальчики и девочки вовлекаются в эти «игры» примерно поровну. А вот успеваемость чаще всего как раз-таки очень хорошая. Это расстройства эмоциональной сферы, которые не сопровождаются снижением интеллекта (кроме детей с умственной отсталостью).

- Какие признаки должны насторожить родителей?

— Начинается это с чрезмерного увлечения соцсетями: ребенок засиживается в интернете, в ответ на замечания и запреты – огрызается. Соцсеть – это средство общения, и она не должна занимать значительную часть жизни: когда появляется зависимость, нужно насторожиться. Люди, которые находятся «на другом конце провода», стараются очень крепко зацепить подростков, они умело манипулируют чувствами детей, угрожая им – вплоть до того, что дети боятся их ослушаться.

Второе: нарушения сна. Часто в этих «играх» присутствует такое требование: ребенок должен просыпаться ночью и выходить на связь. Если ребенок неожиданно стал вставать по ночам и что-то делать в компьютере втайне от родителей – это серьезно. Вообще, любые нарушения сна у детей требуют, как минимум, консультации. В норме нарушений сна у ребенка быть не должно ни по каким причинам – ни по физиологическим, ни по психическим тем более. Если это появилось, есть повод пойти к врачу.

Следующее: подросток привык ходить дома в шортах и майке и вдруг начал одеваться в закрытую одежду. Возможно, он скрывает какие-то повреждения на теле. Далеко не всегда повреждения наносятся на предплечья: опытные «игроки» причиняют себе травмы там, где обычно не видно. Если родители заметили какие-то повреждения на теле ребенка, нужно обязательно расспросить, откуда они. И не забывать включать разум и логику – родители часто верят настолько нелепым объяснениям своих детей! У нас была девочка, которая сделала себе незначительную, но ярко выраженную царапину на шее и сказала, что гладила, задумалась и …обожглась утюгом.

Также стоит обратить внимание, если ребенок стал самовольно наносить на тело любые изображения (если это не татуировка, сделанная специалистом и согласованная с родителями). Содержание может быть совершенно непонятно. Надо расспросить, что это обозначает. Это является одним из признаков «игр».

- Евгений Николаевич, кроме нормального климата в семье, что может служить страховкой от подобной «игры»? Может быть, занятость, здоровые увлечения?

— Когда родители полностью формируют досуг ребенка – музыкальные, художественные, спортивные школы – это практически стопроцентная гарантия. У нас на приеме не было занятых детей: все, кроме общеобразовательной школы, ничем не занимались. Отсюда – скука, избыток свободного времени, недостаток хорошей компании.

- Из сообщений в СМИ мы знаем о детях, спрыгнувших с двенадцатого этажа, и в каждом случае родные характеризуют их как нормальных, успешных, ни в чем не нуждавшихся подростков. А как такой поступок квалифицируется с точки зрения психиатрии?

— В случае завершенного суицида всегда можно говорить о нарушении психической деятельности. У человека есть инстинкт самосохранения, и любое нарушение инстинктов (а это безусловная вещь, биологически данная) трактуется однозначно как психическое расстройство. Собственно, все психические расстройства и составляют нарушения этих биологических механизмов.

Мы, к счастью, пока не сталкивались с завершенными суицидами в ситуациях с «играми» – в основном у наших детей были абсолютно неопасные повреждения, царапины, но тенденция, конечно, угрожающая.

- В ходе лечения это прекращается?

— Да, обычно для подростка сам факт обращения к психиатру уже играет значительную роль. Дальше идет коррекционная работа с ребенком и его родителями, и проблема решается, потому что реальных намерений покончить с жизнью у этих детей нет. Это игра, которая, если затянется, будет иметь непоправимые последствия.

- На учет ставите?

— Обязательно. Но это не влияет на будущее – любые противопоказания для учебы или работы определяются индивидуально и с самим учетом вообще не связаны. На тот учет, который обычно подразумевается гражданами, такие дети не ставятся. Конечно, если в дальнейшем человек обратится, эта информация будет у доктора, но она и должна быть – доктор должен видеть динамику, но каких-то препятствий в жизни это не создаст. Однако если вовремя к врачу не обратиться – решить проблему на домашнем уровне, это может иметь нежелательные последствия. Потому что если самоповреждения происходят в рамках расстройства личности, то оно никуда не денется и будет только усугубляться и, рано или поздно, проявится. Кроме того, у призывной комиссии, например, обязательно возникнут вопросы, откуда у мальчика взялись шрамы. Если в карточке есть запись – родители вовремя обратились, коррекция проведена, то никаких препятствий для службы в армии или поступления на работу, учебу не возникнет.

- А потом – после проведения лечения – снимаете с учета?

— Разумеется. И этого не нужно бояться – лучше перестраховаться и проконсультироваться, если вас что-то беспокоит. Попасть к нам на прием с ребенком очень просто: не надо никуда записываться – просто приходите в часы работы, ежедневно, по будням, с 8 до 18 часов. В такой ситуации ребенок обязательно будет принят сразу же в момент обращения детским психиатром или взрослым. И никакой очереди.

Губернатор Ленинградской области Александр Дрозденко и член Совета Федерации Федерального собрания РФ Дмитрий Василенко в ходе рабочей встречи обсудили меры законодательного регулирования для профилактики детского суицида. Сенатор и глава региона рассмотрели возможности для противодействия и ужесточения уголовной ответственности для организаторов и администраторов подобных сообществ, сформулировали инициативу по введению обязательного психологического тестирования детей и родителей для выявления степени риска формирования интернет-зависимости, наличия проблем во взаимоотношениях в семье и со сверстниками. В феврале-марте школы Ленинградской области принимали участие во всероссийской акции «Месяц безопасного Интернета», образовательные материалы для которой были предоставлены Лигой безопасного интернета – крупнейшей и наиболее авторитетной в России организацией, созданной для противодействия распространению опасного контента во Всемирной сети.