Счастливые глаза любимых детей

Сегодня в семье Антиповых – 20 детей, из которых 14 – приёмные. Мы поговорили с Лией Михайловной о том, как они с мужем решились на этот шаг, и что из этого получилось.

Дом в Сиверской, в котором живут Антиповы, кажется небольшим лишь снаружи. Когда семья окончательно перебралась сюда несколько лет назад, пришлось достраивать второй этаж, чтобы добавить комнат для новых членов семейства.

- Сейчас с нами живут 16 детей, - говорит Лия Михайловна. - Четверо уже отделились, и кое у кого из них есть свои семьи — у нас уже три внука от двух старших дочерей. Одиннадцать наших детей учатся в школе, и еще есть три студента.

Здоровым помогут всегда

Пока старшие ребята занимаются уроками в соседней комнате, мы с Лией Михайловной устраиваемся на кухне. Кухня проходная, и в нее то и дело заглядывают любопытные малыши. Прижимаясь к маме, они косятся на меня, а Лия Михайловна ерошит им волосенки и заодно рассказывает о каждом.

Слушая или читая об усыновлении детей, мы часто наблюдаем, как будущие родители становятся в очередь, чтобы выбрать ребеночка поменьше да поздоровей. В семье Антиповых практически все приёмные дети с непростым диагнозом.

- Почему не брали здоровых? Здоровым помогут и так, для них всегда найдутся родители. А кто возьмет больного? - говорит Лия Михайловна.

Мысль усыновить ребёнка из детского дома пришла к ней, когда в семье уже был первый кровный ребенок.

- Я рожала своего первого сына в питерском роддоме, - вспоминает Лия Михайловна. - Мне было девятнадцать лет. Это был 1991 год, и тогда появилось безумное количество грудничков-отказников, в том числе от наркоманов. Когда я слышала в роддоме их крик... Обычно ребенок так не кричит, как кричат дети наркоманов. Представьте ломку у новорожденного ребенка. Это ад... И слыша вот это все, и видя, как во дворе закладывают Дом малютки, я решила, что обязательно помогу какому-нибудь ребенку, возьму его в свою семью.

Высказать эту мысль своему мужу Лия Михайловна решилась лишь спустя пару лет, когда в семье уже было двое своих детей. И Игорь Борисович поддержал ее. Правда, тогда только он один... Антиповы родили третьего ребенка, потом четвертого, и опять-таки в трудные для всей страны годы — конец девяностых. А мысль о приемном ребенке не отпускала...

Егорка и его сёстры

- Когда у нас родился пятый ребенок, я познакомилась с Ларисой Павловной Калининой, руководителем благотворительного фонда «Тёплый дом», - вспоминает Лия Михайловна. - Это был 2006 год. Я уже была беременна шестым. Поделившись с Ларисой Павловной своей мечтой, услышала в ответ: «Да чего думать-то? Если есть такое желание, идите и берите!»

Первое, что сделала Лия Михайловна, выйдя из роддома с шестым ребенком, - пошла в опеку. Старшие дети оставались дома, а Лия и Игорь ездили в Школу приемных родителей в Гатчину - с младшими на руках.

- У нас заявление было написано на одну девочку, возраст указали — от рождения до семи лет, - говорит моя собеседница. - По здоровью... вообще ничего не стала писать: что будет, то и будет... Я никак себе не представляла этого ребенка. Когда мы приехали в детский дом, я стала метаться: «Вот эта девочка. Или эта, или эта...» И тут директор Анна Владимировна сказала мне: «Подождите... Сходите в больницу. Посмотрите мальчонку. Маленького...» Я ответила: «Какой мальчонка! Мы же — за девочкой!» Она: «Ну посмотрите...».

Мальчик лежал в инфекционной больнице. Его нашли на улице - мама его там просто забыла... Точного возраста на тот момент не знали, но по виду крохе было всего один-два месяца. Только потом выяснилось, что на самом деле ему было четыре месяца, просто он был очень маленький.

- Два месяца его не выписывали из больницы, - рассказывает Лия Михайловна. - Мы его уже постоянно навещали, уже и имя ему дали — Егор. За это время нашлась его мама, а у нее — еще три девочки... Всех их забрали у матери, все оказались в «инфекционке» в жутком состоянии... Я была в шоке, и первый вопрос, который у меня возник: «А мы что, всех их должны забрать?»

Антиповым объяснили, что мальчик этот проходит по статусу подкидыша, и его можно взять одного. В итоге забрали всех четверых, в один день... Сестричкам Егора было два, четыре и семь лет. Теперь Лия Михайловна кормила грудью двоих детей — своего новорожденного и Егорку.

- Помню, еще в больнице кормлю его с бутылочки и плачу, - вспоминает она. - Заходит медсестра, спрашивает: «Что, жалко вам его?» Я отвечаю: «Я не знаю сейчас, жалко ли мне его или я просто боюсь, что не справлюсь...» Потому что таких грудничков я не видела вообще никогда в своей жизни. У него был жуткий рахит, родничок не заросший во всю голову... Но ничего, вырос, красавчик теперь, уже в пятом классе учится.

Выросли и старшие сестрички Егора. Одна уже получила собственную квартиру. Живёт неподалеку и видится со своей семьей практически каждый день.

Ромка

В комнату вбегает собачонка. Кто-то из непоседливых малышей выпустил ее, и она теперь строго смотрит на меня из-под стула, пытаясь определить степень опасности для своих маленьких хозяев.

- Потом мы переехали в детский городок «Надежда» и взяли там двух мальчиков, - продолжает свой рассказ Лия Михайловна. - Всего на недельку, на осенние каникулы! А после каникул отдать уже не смогли. Так они у нас и остались...

Тринадцатый по счёту ребенок был отказником уже из приемной семьи, причем отказались от него несколько раз. В «Надежду» его привез сожитель родной матери.

- Когда мы взяли Ромку, ему было всего два с половиной года, - говорит Лия Михайловна. - Для него тогда все «тёти» были мамами. Из-за постоянной смены «мам» у него в голове была «каша», ломало его страшно. Потом у него начался период, когда он жутко боялся всех, кто бы к нам ни пришел. Он прятался, страшно орал — боялся, что его опять заберут. Потом вроде выровнялся, понял, что он уже дома, начал успокаиваться. Хотели передать его в другую приемную семью, но я не отдала... И до сих пор у Ромки сложный характер, потому что привязанности все время нарушались. Сейчас уже большой мальчишка, учится в пятом классе...

Зайчик

После этого семья Антиповых вернулась в свой дом в Сиверской и стала срочно перестраивать его, добавляя второй этаж.

Четырнадцатого ребенка, тоже отказника из приемной семьи, взяли из приюта «Дарина». Вите было четыре с половиной года, и он был отказник с рождения. Потом был детский дом, потом приемная мама, потом «Дарина»...

- Это был очень тяжелый мальчик, очень, - вспоминает Лия Михайловна. - Безумная аутоагрессия: весь искусанный, с выдранными клочьями волос. Он бился головой об стену, переломал и перебил у нас дома все, что только можно. Просто бил, рвал... ни одной игрушки целой не осталось. Что он пережил до этого, сказать теперь трудно. Я каждый вечер ложилась спать в слезах...

И Лия Михайловна не выдержала, решила писать отказ. Остановил муж, сказал: «Ты его взяла, ты его и тащи... Меня ребенок папой называет, а я от него отказываться буду?»

- Сейчас я безумно благодарна Игорю за то, что он сделал это, - говорит Лия Михайловна. - Потому что Витя сейчас - это просто наш зайчик. А способ воспитания был один: в охапку, в обнимку и говорить ему всё время - «Хороший, хороший мой... Мы тебя любим, хороший ты наш...» Только так...

«Мы не могли допустить, чтобы дети остались без семьи…»

Потом в семье Антиповых появилась еще одна девочка, уже большая, четырнадцатилетняя. И тоже отказ в приёмной семье.

- Вызвала меня опека, попросила посмотреть девочку в приюте «Дарина», - рассказывает Лия Михайловна. - Она училась до этого в питерской коррекционной школе. Тихая вроде, спокойная, в детский дом жалко отдавать. Так вот Настя у нас и оказалась.

Последние дети появились в семье Антиповых при трагических обстоятельствах. Умерла родная тётя Лии Михайловны, у которой было четверо приемных детей из разных семей — два брата и две сестрички-близняшки.

- Я забрала их сразу же, в день смерти тёти, под свою ответственность, - говорит Лия Михайловна. - Когда я приехала за ними, была пятница. В понедельник мне позвонили из опеки: «Ну, что вы решили?» Я спрашиваю: «А вы что решили? У меня сейчас шестнадцать детей. Вы ищете им приемную семью?»

Все дети были с диагнозами, и их предложили отправить в детский дом. «Вы знаете, я просто не могу согласиться с тем, чтобы они попали туда», - сказала тогда Лия Михайловна...

«Они умеют практически всё»

А ведь у Антиповых еще и подворье есть, хоть и небольшое, зато своё — с козами, кроликами, курами. Справляться с делами помогают дети.

- Они умеют практически все — и кормить, и убирать, и чистить, - говорит Лия Михайловна. - Кто-то уже и козу умеет подоить. Они понимают, что в жизни надо будет все равно что-то делать. Некоторые дети по своим способностям к обучению мало чего в жизни сумеют добиться. В свое время, когда один из детей был еще маленький, один очень хороший врач-психиатр сказал мне: «Вам очень повезло, что вы живете за городом. Научите его хотя бы работать на земле и ухаживать за животными».

Кстати, сейчас все младшие дети Антиповых, кроме самого маленького, учатся в обычной школе.

- Я понимаю, что кто-то из них, может быть, даже не получит аттестат из-за своего диагноза, - говорит Лия Михайловна. - Так получилось, что одна наша девочка с инвалидностью и диагнозом слабоумие пять лет училась в коррекционной школе. Мы забрали ее оттуда и перевели в обычную школу, хоть и на надомное обучение. Учитель подобрал к ней индивидуальный подход. И занятия проходят гораздо эффективнее, чем в «коррекционке». А шить или заниматься подсобным хозяйством я и сама ее научу.

Одна из старших девочек все-таки окончила коррекционную школу. Правда, в семью Антиповых она попала уже подростком — тоже в результате отказа приемных родителей. Сейчас учится в питерском колледже.

- Вроде бы ребенок окончил школу, где его учили считать, - говорит Лия Михайловна. - А она до сих пор не может насчитать денег на билет, чтобы вернуться домой на электричке. Звонит, плачет, говорит: «Мама, я не знаю, как билет купить»... Я ей отвечаю по телефону: «Ну, давай набирать монетки... Подойди к окошку кассы, высыпи все, что у тебя есть, и скажи, что тебе нужно доехать до Сиверской...» А ей стыдно, что считать не умеет... В коррекционной школе вдолбили насчет таблицы умножения: «А вам это не надо...» Память-то у нее есть, можно было хотя бы на «тройку» выучить...

Конечно, помогают по возможности и старшие дети — и кровные и приёмные.

- Дима — наш приемный сын, тоже учится в колледже в Питере, - говорит Лия Михайловна. - Очень хороший человек растёт. Моя надежда и опора во всём. Когда у него был день рождения в апреле, я ему сказала: «Дима, ты тот самый человек, который дал мне веру, что приёмный ребенок действительно может стать абсолютно родным. А это значит, что всё, что мы делали - не зря».

Сила – в радости!

Год назад Лия Михайловна оказалась в больнице, где пролежала целую неделю.

- Это прочувствовали все, однако справились, все остались живы и здоровы, - вспоминает она. - Но когда я вернулась, один из старших сыновей спросил: «Мама, а как ты вообще справляешься? Я не понимаю...» А папа наш мне сказал: «Давай девочек подстрижем» - потому что их надо же было как-то расчесывать.

Сейчас Лия Михайловна вспоминает обо всем этом с улыбкой. Единственное, чего в ней нет — это жалости к самой себе.

- Вот этого нет совершенно! - признается она. - Мне не за что себя жалеть. Сложно, да. Но я счастлива! Однозначно... Жалко иногда бывает детей, когда думаю, что что-то где-то не доработала, что можно было сделать лучше. Своей слабости детям стараюсь не показывать. И только вечером, когда ложусь спать, иногда всплакну. Однажды, в очередной такой момент, задала себе вопрос: откуда силы-то вообще берутся? И на следующий день у меня сам по себе ответ возник — из радости, когда я в очередной раз вижу детские достижения. Это и есть мой волшебный пинок — когда я вижу результат: что было и что стало, что было вчера, что стало сегодня, что было год назад, и что стало сейчас.

Есть в жизни Лии Михайловны и другие моменты, которые дают одновременно и радость, и силы, и отдохновение.

- Встаю утром в полшестого, чтобы сварить на обед кастрюлю супа, - говорит она. - Пока суп варится, сижу здесь минут тридцать с чашечкой кофе. Тишина, никого нет... Выпиваю кофе, суп варится дальше, а я уже пошла скотину покормить. Но вот эти полчаса с чашечкой кофе, с полшестого до шести, — это мое самое любимое время! Иногда перед сном удается немного повышивать, порисовать — еще одна отдушина...

***

В большой комнате, где школьники занимаются уроками, - маленький переполох: попугай Жаконя выбрался из клетки и на его место тут же забрался один из младших Антиповых. Все хохочут: достигнуты как минимум две цели — показать гостье говорящее «чудо в перьях» и заодно немного расслабиться и повеселиться.

Попугай спасается от суеты в самом спокойном для него месте — в руках Лии Михайловны. Вскарабкавшись ей на голову, он победно озирается, демонстрируя высоту своего положения.

- Скажу откровенно: когда подрастут дети, и их у нас останется меньше, обязательно возьму еще ребенка - если мне позволит здоровье и будут силы, - говорит Лия Михайловна.

Приглашаю всех, кто есть в доме, сфотографироваться на память. Витя, Ромка, Анечка, Егор, Юра, два Димы, две Иры, две Насти... Большие и маленькие. Все очень разные. Вот разве что в одном похожи — глаза у них у всех счастливые. Хорошие такие глаза — такие бывают только у любимых детей...