Александр Безносов: «Работа хирургов – интересная и полезная»

В преддверии профессионального праздника мы встретились с заведующим хирургическим отделением Гатчинской КМБ, хирургом высшей категории, ветераном труда Александром Ильичем Безносовым, чтобы поговорить о работе в пандемию, престиже профессии и вере в Бога.

Александр Ильич Безносов окончил Рязанский государственный медицинский институт в 1978 году, после чего был направлен в город Кириллов Вологодской области, где проработал пять лет. В 1987 году окончил ординатуру в Санитарно-гигиеническом медицинском институте в Ленинграде (сегодня – Санкт-Петербургская государственная медицинская академия имени И.И. Мечникова) и пришел на работу в Гатчинскую больницу, где трудится до сих пор. Супруга Вера Борисовна – врач-терапевт, дочь Александра работает учителем. 

- Александр Ильич, почему вы решили стать врачом?

- Моя мама, Нина Ивановна Ромадина, была хирургом-онкологом, прошла войну. Глядя на нее и то уважение, которое к ней испытывали, я захотел сделать что-то подобное. Дома всегда было много медицинской литературы. Она никогда не рассказывала о своей работе, но мне было приятно идти с ней по улице, когда люди останавливались и приветствовали ее - она пользовалась большим авторитетом. Меня в Гатчине не узнают, но мне это и не нужно, стараюсь быть неузнанным, не люблю публичности. Я – человек скромный, спокойный.

- Пожалуй, это одно из главных качеств, которым должен обладать хирург - спокойствие?

- Да, и быть уверенным в том, что ты делаешь. Тогда и другие тебе поверят. Если ты начинаешь колебаться, пусть даже внутренне, то это сразу чувствуется.

- В какой момент пришло осознание, что вы абсолютно уверены в том, что вы делаете, как хирург?

- Как бы это противоречиво не звучало, но человек никогда не может быть уверенным в своих действиях. Он понимает, что нужно делать, но до конца быть уверенным – невозможно. Если у человека болит живот и есть подозрение на аппендицит, то ни один врач со 100-процентной уверенностью не скажет, что там действительно – аппендицит. В любом случае, нужно смотреть «на месте» – во время операции. Или мы видим ущемленную грыжу, но сказать, живая это кишка или нет, невозможно. Можно только предположить.

- Правда ли, что молодых хирургов допускают до операции только после нескольких лет ассистирования?

- Этот подход более распространен в западных странах. На шестом курсе института во время субинтернатуры я уже ассистировал, более опытные хирурги позволяли провести какой-нибудь этап операции. После окончания института меня отправили в интернатуру – последипломное годовое обучение по специальности – в Вологодскую областную больницу. Еще через полгода меня отправили в Монзу – поселок лесников, где требовался хирург. Там уже работал самостоятельно. Потом работал в городе Кириллове в паре с анестезиологом. Был и травматологом, и патологоанатомом, принимал роды.

В Ленинграде у меня были очень хорошие учителя, в том числе Владимир Алексеевич Панов, который неоднократно приезжал к нам в Гатчину – помогал на операциях, с диагностикой, сегодня продолжает консультировать при необходимости.

- Вам нужны консультации старших товарищей для подтверждения вашего диагноза или общего спокойствия?

- Во время нестандартных ситуаций желательно, чтобы за плечами был более опытный коллега, который поможет принять правильное решение. Особенно это касается таких сложных случаев, как хирургия желчных путей.

У каждого человека индивидуальная топография желчных путей – отхождение протоков, расположение сосудов: здесь тысячи вариантов и все – нестандартные. Каждый раз перед такой операцией не знаешь, насколько она будет сложной, сколько времени займет и какой будет исход.

- Медицина постоянно развивается, что вы можете сказать об этом, с точки зрения хирургии?

- Медицинская наука действительно не стоит на месте, врачи стали больше внедрять в практику новых новаций. Особенно это стало заметно последние 2-3 года. Техника совершенствуется, многие операции делаются менее инвазивно. Мы используем в работе ангиограф, коагуляцию вен делаем при поддержке УЗИ-аппарата и специальной лазерной установки. В этом году ждем поступление нового лапароскопического оборудования.

Учиться приходится постоянно, в год – не по одному разу. Каждое новое оборудование имеет свои особенности. Так, при лапароскопии информация на экране отображается зеркально, и нужно к этому привыкнуть. Чтобы проводить операции на венах, нужно иметь навыки работы с УЗИ-оборудованием. Гастроскопию тоже нужно учиться делать, так как изображение на экране так же перевернуто.

Руководство Гатчинской КМБ поощряет повышение нашей квалификации – мы можем пригласить любого доктора к нам для обучения или сами ездим туда, куда захотим. Благодаря этому наше хирургическое отделение – одно из самых сильных в Ленинградской области. В 2020 году мы сделали почти две тысячи операций. У нас работают шесть кандидатов наук, все окончили ординатуру, половина из них – врачи высшей категории, остальные уже достигли этого уровня. Им предстоит подтвердить свой уровень официально.

- Как вы отнеслись к пандемии?

- Был стресс, как и у всех, потому что пришлось полностью перестроить свою работу. Было тяжело работать в защитных костюмах целый день, когда нельзя было попить, поесть или отлучиться в туалет, очки постоянно запотевали, было тяжело дышать. В конце смены одежду под костюмом можно было отжимать. Мы были закрыты на карантин один месяц – в мае 2020 года, когда заболели многие врачи. С седьмого июня мы вернулись в строй и продолжаем трудиться.

Работы сейчас очень много – только в приемный покой больницы в сутки обращается 100-120 человек. Большое количество пациентов обусловлено еще и тем, что во время первой волны пандемии плановая медицинская помощь была затруднена, а где-то и вовсе приостановлена, поэтому зачастую к нам попадают уже с запущенными случаями.

- Если не брать во внимание пандемию, можно ли сказать, что люди стали здоровее и живут дольше?

- Да, благодаря достижениям современной медицины и фармакологии. Огромное количество людей сегодня продолжают полноценную жизнь благодаря протезированию суставов, стентированию сосудов и другим возможностям высокотехнологичной медицинской помощи, но при этом они должны постоянно принимать определенные лекарственные препараты, чтобы организм не отверг импланты. Это накладывает свой отпечаток – мы должны координировать свою работу с учетом заболеваний наших пациентов и медикаментов, которые они принимают.

В целом, болезни постарели. Если во времена моей учебы удаление аппендицита у пациентов 60-70 лет считалось чем-то невозможным, то сегодня мы и 90-летних оперируем с этим диагнозом.

К сожалению, сегодня прогрессирует онкология, диабет и ожирение. При сегодняшних широких возможностях вести здоровый образ жизни, проходить диспансеризацию, люди отказываются следить за своим здоровьем, чтобы вовремя реагировать на первые симптомы.

- Изменилось ли отношение к врачам?

- Несмотря на пандемию и героическую стойкость врачей, отношение изменилось и порой не в лучшую сторону. Раньше пациенты просили – сегодня требуют, говорят про клятву Гиппократу, хотя ни разу ее не читали. Они стали более капризными и требовательными, чуть что – сразу жалобу и сразу губернатору: то матрац не такой, то нянечка поздно пришла. Многие приходят с убеждением, что здесь курортный отель, а не больница со своим режимом, в том числе питания. Пациенты даже не знают и не помнят фамилии хирургов, которые спасли им жизнь. Конечно, врачей и весь медперсонал это обижает.

- В вашем кабинете стоят иконы. Как это коррелируется с вашей профессией?

- Моя бабушка и мама были верующими. Я тоже крещеный. В молодости меньше думал о Боге, но с возрастом пришел к тому, что верить во что-то нужно. Когда плохо или трудно – молюсь, всегда становится спокойнее. Моей маме довелось поработать с архиепископом Лукой – Валентином Феликсовичом Войно-Ясенецким. Это известный хирург, ученый, автор трудов по анестезиологии и гнойной хирургии, доктор медицинских наук, который был еще и доктором богословия, профессором. Так вот у него всегда горела лампадка в кабинете, хотя он был светилом медицины. Верю, что у каждого есть определенная судьба и путь, по которому он идет.

- Что бы вы могли сказать коллегам в преддверии профессионального праздника?

- Поздравляю своих коллег с праздником и желаю всем удачи – без нее ничего не бывает. Пусть в семьях будет благополучие. Каждому желаю достойную оплату труда, а пациентам желаю большего уважения к врачам.

Также хотелось бы, чтобы труд хирургов ценили по достоинству. Это тяжелая, изматывающая, порой ночная работа. Уверен, что хирурги, отработавшие 15 лет, имеют право на получение каких-либо льгот и званий.

- Опишите свою работу в двух словах.

- Интересная и полезная.

- Спасибо за интервью. Редакция газеты «Гатчинская правда» присоединяется к поздравлениям и желает всем врачам Гатчинской КМБ в первую очередь здоровья и оптимизма.

Фото Елены Карлаш