Владимир Жилин: четверть века на службе Отечеству

Казачья шашка

Владимир Михайлович встретил меня в небольшом кабинете на втором этаже Центра творчества юных. Невысокий, худощавый, несмотря на свои 75, вполне бодрый мужчина с ясными внимательными глазами и крепким рукопожатием.

- Сколько у нас времени на интервью?

- Сейчас 14 часов, в 16 подойдут ребята, и начнётся занятие.

- Чем будете заниматься?

- Общей физической подготовкой и шашками немного помашем.

- Шашками, в смысле саблями?

- Нет, сабля и шашка отличаются друг от друга. У нас настоящие казачьи.

- И где это будет происходить?

- Да вот прямо здесь же, в кабинете.

- Так он совсем крохотный, особенно для размахивания шашками!

- Ну, у нас ещё коридор есть. Как-нибудь поместимся.

- Я представлял себе всё это несколько иначе. Полигон, например, или спортивный зал.

- Вы знаете, если бы спортивный зал был главной нашей проблемой, я бы обрадовался. У меня вполне неплохие отношения с руководством Гатчины, с руководством ЦТЮ, и помещение найти можно. Где найти нужное количество ребят, будущих мужиков? Вот в чём проблема.

- Не знаю, вот я увидел у вас на столе шашку и захотелось достать её из ножен, подержать в руках. Неужели нынешним мальчишкам это не интересно?

- Далеко не всем. Есть, конечно, нормальные ребята, они и составляют наш костяк воспитанников. Но многим это просто не интересно. Компьютерные игры в голове и какая-то общая расслабленность, что ли. Скажу с казачьей прямотой: страна наша обабилась, мужское начало уходит.

Я, с разрешения Владимира Михайловича, достал шашку из ножен – блеснуло сталью лезвие, рукоятка словно создана для руки, и вот ты уже не в тесном помещении, а в чистом поле, и где-то вдалеке маячит противник, вот-вот начнётся рубка.

- Оружие меняет мужчину, точнее, и делает человека мужчиной. Его долг – защищать, сражаться, а не сидеть сутками в соцсетях и прочих тик-токах. Я двадцать пять лет работаю с подростками и вижу тенденцию. Она, увы, неутешительна.

Мужское воспитание

- Как происходит набор ребят?

- По-разному. Даём объявления в газеты, работает сарафанное радио. Был период сотрудничества с детской школой милиции, набирали трудных подростков. Правда, хулиганы у нас долго не задержались, у них другие интересы. Иногда сыновей приводят матери-одиночки, которые понимают, что пацану необходимо мужское воспитание. Я ведь заменяю подросткам отца или, скорее, уже деда. Но ведь я тоже, можно сказать, безотцовщина.

Отец воевал, храбро воевал, награждён орденом Красной Звезды, но из-за полученных ран через семь лет после войны ушёл из жизни. Воспитывали меня двор и родное государство. Оно тогда, после войны, не оставило детей без внимания. Ведь заметьте, уже в 1943-м году стали отзывать с фронта учителей. Понимали, что эти мужчины больше принесут пользы в школе, а не на войне. Я после начальных классов поступил в школу «Военно – музыкантских воспитанников». Выдали форму, взяли на полное довольствие. Армейская дисциплина, строевой устав. Обучали нотной грамоте, гармонии. Я играю немного на фортепьяно, кларнете и саксофоне. Строго воспитывали: например, меня домой в увольнение отпустили только через полгода. Я, конечно, скучал по маме, не хватало её ласки, но ничего не поделаешь. Я доволен, что в моей жизни была такая школа.

- Ваше детство прошло в Иркутске. Что представлял собой послевоенный Иркутск?

- Семья наша жила бедно, впрочем, мы ничем не отличались от большинства населения страны. Холодные зимы, с дровами и углём проблемы. Помню ситуацию, когда сестрёнка ночью примерзла волосами к стене, отливали её водой, но впечатления от детства, скорее, радостные, позитивные. Ограда была у нас, четыре дома, четыре семьи, частный сектор, жили дружно, как одна большая семья. Каждый старший был тебе, как родной дядька. Приглядывали за молодыми. Не дай Бог, закуришь или матюгнёшься, немедленно получишь в лоб. При девчонке матернёшься – можно и от неё отхватить. Сравните с тем, что сейчас. Ведь что характерно, развлечений немного, но люди были более жизнерадостными, что ли, нежели сегодня.

Например, любимое развлечения было зимой такое. Неподалёку от дома, на кладбище, огромная гора. С её вершины человек внизу - размером со спичечный коробок. Зимой гору заливали водой, и вот мы, мальчишки, катались с этой горы. Лыж не было, так на ночь ставишь сапоги или валенки на холод, они замерзают, становятся, как деревянные. Утром впрыгиваешь в них и – на гору! Катишься, сердце, конечно, прыгает от страха, но весело! Ну, бывает, грохнешься, поцарапаешься, однако, серьёзных травм не было. И, что важно, взрослые не запрещали нам такие шалости, скорее, поощряли. Мальчишка должен рисковать! Иначе никогда мужиком не вырастет!

- Да, сегодня многие мамочки упали бы в обморок от подобных развлечений.

- В том-то и дело, что у нас мамочки растят сыновей. Не редко и при живом муже. Воспитанием подростков сегодня занимаются в подавляющем большинстве женщины. Посмотрите, у нас в ЦТЮ в большинстве кружков и секций работают почти одни женщины. Я ничего против не имею, они замечательные, но как мы мужиков вырастим?

Театр

В разговоре то и дело всплывают фамилии земляков Владимира Михайловича - писателя Валентина Распутина, драматурга Александра Вампилова. Владимир Михайлович великолепно образован, хорошо знает литературу, театр, музыку. Оказалось, что он окончил Кузбасский институт культуры по специальности «хоровой дирижёр» и также театральный режиссёр.

- Как вы умудрились совмещать две специальности?

- А из интереса! У нас были замечательные преподаватели. Было просто интересно учиться.

Долгое время Владимир Михайлович работал в разных городах СССР и России в Дворцах культуры, клубах. Ставил в народных театрах спектакли. В Жилине идеально уживаются качества, которыми всегда славилось российское офицерство. Сплав военной выправки, дисциплины и высокой культуры.

- По своему, пусть небольшому, опыту, знаю, что народные театры – интересное, но очень непростое явление. Люди с горящими глазами, готовые после работы репетировать, но всё же не профессионалы. Не у всех получается, отсюда и обиды, разочарования.

Не только после работы репетировали, по целым ночам сидели, разбирали пьесы. Было очень интересно. Можно сказать, вершина моей режиссёрской деятельности – спектакль «Тартюф». Люди работали на голом энтузиазме, но какое счастье видеть глаза зрителей, выходить на аплодисменты. Народные театры, действительно, в прямом смысле, были народными. Когда в зале сидят твои коллеги, а ты играешь Тартюфа или Гамлета, короля Лира - это же наслаждение и действительное приобщение народа к культуре.

- Потом случился неожиданный поворот в вашей судьбе. После народных театров и руководства дворцами культуры вы оказались в Гатчине. Работали столяром в ПТУ. Как это произошло?

- В какой-то момент захотелось всё поменять в жизни. Сложные семейные обстоятельства и всё прочее. А в Гатчине оказался благодаря сестре, Людмиле Ивановой, руководителю Гатчинского театра костюма «Катюша». Она уже давно жила в Гатчине. Жена поддержала идею, и мы переехали. Ради получения жилья, да, пришлось три года поработать столяром.

- Получается, она воспитывает девочек, готовит к будущей жизни, а вы, в свою очередь, мальчиков.

- Преимущественно мальчиков. В наш клуб немало приходит и девочек. Может быть, действительно, призвание семьи Жилиных – заниматься воспитательной работой.    

Казачество 

- Когда вы узнали о том, что потомственный казак?

- В семье не обсуждали эту тему. Не забывайте про расказачивание, которое прошлось и по нам, забайкальскому казачеству. Испуг 37-го, 38-го сидел в затылке. Сложная у нас история, но я не в обиде на советскую власть. Наши казачки тоже отличились. Например, на войне, где одни, как мой отец, воевали за Родину, другие, увы, были на другой стороне. У нас по сей день не закончилась гражданская война, в том числе и среди казачества. Разные есть мнения на нашу общую историю. 

- Как вы расцениваете потенциал казачества в воспитании подростков?

- Трудно ответить однозначно. Мы проводим большую работу, но не скажу, что всё у нас гладко. Например, когда в разгар перестройки началось восстановление казачества, появилось много тех, кого в народе называют «ряжеными». Я приблизительно в это время, благодаря администрации и руководству дворца получил в распоряжение конюшню. И в ней одиннадцать душ лошадей. Какой же казак без лошадей? Но за ними нужно ухаживать, заботиться, тратить время. И вот постепенно из новоиспечённых казаков рядом со мной никого не осталось. Померяться лампасами – мастеров много, а трудиться, заниматься ежедневно с теми же лошадьми, охотников оказалось мало. Не успел оглянуться, рядом со мной осталось всего два человека. Казачество очень пострадало после революции, традиции во многом утеряны, и удастся ли восстановить казачество в полной мере - большой вопрос.   

«Отчий край»

- Как возникла идея организации «Отчий край»?

- Мальчишек было жалко. Помните: тогда наркоманы прямо на улицах клей нюхают, загибаются на глазах?

- Какой это год?

- 1997-й, самое поганое время. Казалось, что страна вот-вот развалится. Тем более, у меня тогда сын подрастал, я опасался, чтобы он не оказался в дурной компании. Пришли ко мне первые двенадцать человек. Антонина Максимовна Качалова, в тот момент она была руководителем отдела культуры Гатчинской администрации, выделила нам небольшую комнатку, и начались первые занятия.

- Вам было важно казачье происхождение воспитанников?

- Нет, абсолютно не важно. Главное – забрать пацанов с улицы.

- Как название появилось?

- А это тоже мне земляк помог. Был такой писатель иркутский Константин Седых, автор романа «Даурия», если помните. Есть у него книжка «Отчий край» - тёплый такой душевный рассказ о родных местах. Были тогда варианты в духе времени, что-то вроде «Молодые ягуары», «Тигры», тогда модно было. Мы отказались. Где сейчас вся эта живность? А «Отчий край» до сих пор существует.     

- Государство помогало?

- В тот момент, как вы помните, само слово «патриот» считалось едва ли не ругательным. Никакой молодёжной политики у государства не было. Нам повезло, что нас взял под своё крыло отдел культуры. Всё зависело от людей, а хороших, отзывчивых людей в нашей стране всегда было не мало. Начали вытаскивать ребят в лес с ночёвкой, потом рукопашный бой. Правда, из школы, где был предоставлен зал, вскоре пришлось уйти. Оказалось, что нужно было платить за свет и тепло, а откуда деньги взять? Устроились в войсковой части, что под Мызой, в казарме. Там занимались, стреляли из боевого оружия.

- Боевого?!

- Да, тоже по знакомству. Вы знаете, скажу парадоксальную мысль, но в бардаке есть свои преимущества. Легко было организовывать различные мероприятия. Например, устроили велопробег до Великого Новгорода. Оказалось, конечно, что погорячились. Приехали туда чуть живые, у всех мозоли на одном месте. Назад добирались уже на электричках, но впечатлений – на всю жизнь. Сейчас о подобном и подумать нельзя, всё слишком заорганизовано, на мой взгляд.

Встал вопрос формы, мальчишкам хотелось выглядеть по-военному, камуфляж и прочее. Где взять деньги? Погнал их в лес шишки собирать. Забираешься на дерево, сбиваешь шишки, а там семена. Сдавали их в лесхоз, так они сами заработали первые деньги. Постепенно вот так пошло-поехало, и уже не ты тащишь дело, а оно тебя.

- Сколько у вас помощников?

- Осталось немного. Многие мои инструкторы уехали добровольцами на Украину. Там они нужнее. Сегодня, в сущности, остались двое: Андрей Николаевич Шарапов, мой бессменный помощник, и Александр Александрович Чеботников, заместитель председателя Гатчинского союза ветеранов Афганистана. Без них я, как без рук.

В комнату входят ребята 12-14 лет. «Здравия желаю», здороваются за руку. Взгляды прямые, открытые, улыбки сдержанные. Глазами «едят начальство».

- Так, взяли автоматы, в коридор, пока я занят, разбирать – собирать! – командует Жилин.

- Автоматы, надеюсь не боевые, - в шутку спрашиваю.

- Нет, конечно. Пусть учатся обращаться с оружием. Пока взрослых нет, старшие помогут младшим.

- Приток детей тогда, в самом начале и сейчас, изменился?

- Да, стал меньше, и дети изменились. Современные – более инфантильные. Например, удалось нам выбить четыре вагончика. Установили их в лесу, чтобы проводить там занятия. Внутри кровати, столы, печки. Но пока не приедешь и не наколешь дров, сами они ничего не сделают. Им проще замёрзнуть под одеялом, чем самим что-то сделать. Или такой случай. В течение часа сорока не могли в лесу развести костёр. Ну куда это годится?

Встречаются детишки, которым словосочетание «22 июня 1941 года» уже ничего не говорит. Что Зоя Космодемьянская, что Маресьев или какой-нибудь Рэмбо-Швембо – все в одном ряду. Общее отстранённое отношение. Книжек не читают, поэзии. А что для развития мозга полезнее, чем чтение поэзии?! Она ведь создаёт образы. «Белеет парус одинокий» или «лошадка, везущая хворосту воз» - это образное мышление, а не просто перечисление фактов.

- Владимир Михайлович, извините за вопрос, но, может, это просто старческое ворчание?

- Да если бы ворчание… Говоря о проблемах современной России, мы непременно начинаем говорить о политике, высказываем претензии властям, делимся на либералов, коммунистов, чёрта в ступе, не замечая того, что под носом. Семья, развал семьи — вот где настоящая проблема. Разводы, дети, которых никак не могут поделить родители, разобщённость людей.

Толпа одиночек

- Парадоксальная ситуация получается, Владимир Михайлович. Все последние годы, особенно с обострением на Украине, общий тон телевидения, посыл верховной власти абсолютно однозначен - надо усиливать работу по патриотическому воспитанию. Сейчас с мобилизацией очевидно встаёт вопрос подготовки военнослужащих. Вполне серьёзно обсуждается введение НВП в школах. Казалось бы, все карты вам в руки. Но мы вот более двух часов говорим всё больше о проблемах. В чём дело?

- Не хочу высоких слов, но пора бы признать, что мы живём в обществе с искажёнными ценностями. Сместились понятия добра и зла. И всё начинается, повторю ещё раз, с семьи. Мужчин надо правильно воспитывать. И моё глубокое убеждение, мужика нельзя вырастить в уютной квартире. Ему нужен лес, речка, нужен свой кусок земли. Парень с малых лет должен чувствовать ответственность, хотя бы за живность во дворе. Не подоил корову - семье есть будет нечего. Мужчина должен уметь держать топор в руках, играть на каком-либо музыкальном инструменте, владеть оружием и знать, как и когда его применить. От человека надо идти, его среды обитания. Ответственность – ключевое слово для мужчины. Вы скажете - мечты! Но если хотя бы часть из моих мечтаний сбудется, мы получим настоящего Мужчину с большой буквы. Защитника и строителя своего отчего края. 

Беседовал Андрей Павленко