«Русский язык на грани нервного срыва»

Одна из последних лекций в рамках цикла - «На каком языке мы говорим?» - вызвала настоящую дискуссию и оставила много вопросов у слушателей. Организаторы лектория решили продолжить этот непростой разговор.

11 февраля Игорь Смирнов прочитал очередную лекцию под провокационным названием «Борчихи и хейтеры поднимают хайп. Русский язык на грани нервного срыва». На самом деле никакой провокации в материале, который подготовил для своей лекции Игорь Борисович, не было. Просто он, на основании лингвистических данных, шаг за шагом разобрал современные тенденции развития русского языка и русской речи.

Язык и речь — не одно и то же

Для начала Игорь Смирнов напомнил, что нельзя путать два этих понятия - язык и речь.

- Язык — это то, что мы с вами не видим и никогда не увидим. На самом деле мы не знаем, как образуется язык, из чего он состоит и как функционирует... Язык — это то, что существует независимо от сознания человека. Язык — это система, на которую мы никаким образом не можем воздействовать. Никому ещё не удавалось и не удастся изменить что-то в языке. Но существует реализация языка в действительности — это наша речь. Человек сам создает свою речь на основе той, которая к нему перешла, например, от родителей или окружения. В итоге формируется некая новая лингвистическая личность. Каждый человек — это особая лингвистическая, или языковая, личность, находящаяся в процессе своего формирования. Языковой портрет человека обуславливают очень многие факторы: каждый говорит в меру своего возраста, половой принадлежности, социального слоя, региона. Поэтому речь, которой мы пользуемся — это одно, а язык — совсем другое.

«Блеск и нищета» заимствований

По словам Игоря Борисовича, нашу речь, в том числе, формируют и заимствования из других языков, которые стали настоящим бичом нашего времени, когда в Россию хлынуло много всего «импортного». В качестве наглядного примера он привёл название своей лекции - «Борчихи и хейтеры поднимают хайп». Каждое из этих слов, которыми давно уже привыкли пользоваться люди из определённых слоев нашего общества, либо заимствовано, либо искажено. В любом случае, у человека, владеющего хорошей русской речью, каждое из них вызывает недоумение.

Например, словом «хейтер» активно пользуются в социальных сетях, чтобы обозначить им своих недругов (от англ. to hate — ненавидеть). «Поднять хайп» (от англ. hype — «шумиха») означает создать информационный шум, запустить очередную «утку» в СМИ. Слово «борчиха» предлагают использовать в русской речи последовательницы феминизма (обозначение женщины, которая занимается борьбой).

Некоторые заимствованные слова уже вошли в русский язык и адаптировались к нему (например, ремикс, мотель, фристайл, спринт, флайер). Действительно, в силу своей краткости иностранные слова могут быть удобны (экономичны) в обозначении того, что в русском языке требует порой целого предложения. Есть и такие слова, которые никак не приживутся в нашем языке в силу абсолютной «нерусскости» их произношения.

Вошли в нашу речь и слова, которые люди употребляют уже привычно, но без понимания их истинного значения. Например, восклицание «вау!» (как выражение восторга) напрямую связано с термином «вау-эффект», который используется в англоязычной экономике для описания «встречи» с брендом. О подоплёке этого восклицания, как правило, не догадываются (вау-эффект берут на вооружение те, кто продаёт).

Давно уже ставшие привычными для нас иностранные слова могут не совпадать по смыслу со своими русскими эквивалентами. Например, слово «абсолютный» (лат.) не совпадает со своим русским эквивалентом «совершенный».

Мода на слова

Периодически в русскую речь врываются модные слова. Так, например, сейчас у нас просто засилье таких слов, как «безумно», «манкий», «волнительно», «реально», «креативный», «атмосферный». Не обходится наш языковой обиход и без молодёжного сленга, который наиболее подвижен и изменчив по сравнению со всеми другими сленгами. Кстати, на современный молодёжный сленг большое влияние оказал так называемый «олбанский» язык, который ввели в оборот айтишники девяностых годов прошлого века. Например, клава (клавиатура), имхо (собственное мнение), бан, забанить, зависнуть...

Женщины в социальных сетях увлеченно обсуждают внешность друг друга, третируя кого-то из-за лишних килограммов (бодишейминг) или «прощая миру всё» (бодипозитив). Сотни тренинг-менеджеров и коучей учат «прокачивать скиллы» — лёгкие и тяжёлые. Модели лёгким движением руки за один световой день составляют крутой «олдовый лук». (А в это время где-то тихо плачет очередной филолог или лингвист...).

Привет от «фени»

Новые слова приходят к нам и из криминального мира. Надолго «зависли» в нашем языке слова из лексикона девяностых годов (стрелка, беспредел, разборка, подсесть, кидалово, рубилово, мочилово). Свою роль во вторжении этой лексики сыграли СМИ, которые радостно понесли всё это в массы, желая «срубить хайп» (если говорить современным языком).

Интересно, что иногда жаргонизмы идут рука об руку с заимствованиями. Пример — распространенная среди молодежи фраза «респект и уважуха».

К редакторке пришла авторка — докторка наук, профессорка...

Пожалуй, никакие новые слова не вызывают столько споров, как феминитивы.

Авторка, редакторка, инженерка, капитанка, докторка — это самый простой путь устранения призрака гендерного неравенства для борцов (или всё-таки борчих?) за права женщин. Философиня, филологиня, психологиня (по типу княгиня, богиня) — уже более изысканный ход, с отсылкой к предкам. Хуже, когда женщину-врача называют врачихой, критика — критикессой, профессора — профессоршей. Плохо, когда начинают безграмотно мешать женский и мужской род. В пример Игорь Борисович привёл поощрительную фразу ведущего из популярной телепередачи «Ну-ка все вместе!» - «Лера, ты настоящая боец!»...

А собственно, почему это плохо?

Да и плохо ли вообще? В современный русский язык приходит много разных новых слов, и само по себе это не плохо и не хорошо: язык должен развиваться, в том числе за счёт них (но, конечно, при соблюдении чувства меры и элементарной разумности).

С одной стороны, появление новых слов в нашей речи — это отражение процессов, которые происходят в обществе. С другой стороны, трудно предсказать, в каком направлении пойдет развитие русского языка, закрепятся ли в нем такие слова, уйдут в небытие или останутся в лексиконе очень узких, маргинальных групп. Вопрос остаётся открытым.

В завершение Игорь Смирнов привёл высказывания известных людей, чья деятельность напрямую связана с русским языком.

Писательница Татьяна Толстая:

«Феминитивы — это отвратительно. Нет слова «авторка» в русском языке и, надеюсь, не будет. Противоестественно. Оно звучит как слово из какого-то другого параллельно славянского языка. Чешский приходит на ум. Там женщина, возьмем Марлен Дитрих, будет Марлена Дитрихова. То, что она сама Дитрих — не важно. Дитрих — это, в первую очередь, муж. Они всё обязательно феминизируют. Зачем же нам наш великий и могучий менять по такому принципу? И это будет создавать двойственность смыслов. Докторша раньше — жена доктора. Хотите, говорите «женщина-врач». Думать, что феминитивы как-то облегчат женскую судьбы, ее тяжкую долю, не стоит. Ее тяжесть вообще преувеличена».

Поэт, критик, руководитель «Школы грамотности Романовых» Татьяна Романова:

«...По поводу изменений в языке я придерживаюсь очень твердой позиции: что происходит с речью, то и должно происходить, независимо от того, нравится это кому-то или нет. Ничего не происходит только в умерших языках. Единственное, к чему надо относиться с осторожностью, так это к любого рода оценочным категориям: не бывает ни плохих, ни хороших слов».

*  *  *

26 февраля в 12.00, в рамках выставки живописи и народной глиняной игрушки И.Б. Смирнова, состоится концерт «Музыкальная игрушечная лавка». В исполнении трио деревянных духовых инструментов «Quod libet» прозвучат музыкальные миниатюры композиторов А. Лядова, Ж.Ф. Рамо, А. Вивальди, В.А. Моцарта, В. Бетховена, Ф. Шуберта, К. Дебюсси, П.Чайковского, И. Штрауса, Э. Морриконе и других.

Юлия Лысанюк