Из истории парка «Зверинец»

Образцовый охотничий парк. 1828-1881 гг.

Для парка «Зверинец» тоже наступил новый этап в развитии, который по масштабам можно сравнить с «павловским». В 1840 году было составлено «Описание гатчинским садам и паркам», по которому они были разделены на 7 «отдельных видов».

Парк «Зверинец» занимал территорию 357 десятин (прибл. 390 га) и предназначался «для содержания оленей и других зверей». Однако в последующие годы его площадь значительно увеличилась – до 476 га. Об этом свидетельствуют обнаруженные в архивах исторические документы, в том числе многочисленные планы Гатчины 2-й половины XIX века.

В 1844 году по Высочайшему повелению был присоединен парк «Сильвия» площадью 16 десятин (17,5 га). Со временем изысканный вид парка для развлечений, задуманный Павлом I, менялся и больше использовался для «пеших прогулок и в экипажах», а после присоединения сюда стали запускать оленей и устраивать охоту. Для «этой цели Государь повелел Сильвийскую стену огородить деревянной оградой протяженностью 270 сажень», и, что любопытно, к этим работам привлекались «нижние чины» Саперного батальона в количестве 400 человек с выплатой 25 коп. серебром ежедневно и «поднесением чарки вина» (был октябрь).

Площадь парка «Зверинец» увеличили и за счет прирезки приграничных территорий. Так была присоединена «часть местности близ старой Кипенской дороги», и «вокруг этой местности проведена была просека на протяжении 710 саж., а проходившая здесь старая Кипенская дорога отнесена далее». Затем в «Зверинец» была включена территория Мартяжкина луга, который находился на юго-востоке.

Николай I получил хорошее инженерное образование, его даже называют «инженером на троне». Он также во всем любил порядок, и не удивительно, что в своей резиденции лично контролировал перестройку дворца, развитие городской территории, парков, совершенствование водной и мелиоративной систем. В Гатчине с павловского времени осталась проблема заболоченности лесов и парков, поэтому для ее решения создали комитет «из ученых людей», предложивший ряд мер, например, «спрямить» русло реки Ижоры, в которую впадала Гатчинка.

Гатчинка и Колпанка

Об этом пишет в своих воспоминаниях писатель, уроженец Гатчины А.В. Эвальд: «Государь пожелал привести этот Зверинец в некоторый порядок и осушить болота. Для этого несколько лет подряд, по окончании лагерных сборов в Красном Селе, именно в августе месяце, в Гатчину приходил гвардейский саперный батальон, под надзором которого и производились работы крестьянами или пехотными солдатиками, отпускавшимися после лагерей на заработки. Работы по осушению состояли в том, что в болоте прокапывались широкие каналы, земля или торф из которых выбрасывались рядом, образуя острова. Каждый такой остров обивался кругом нетолстыми сваями, на расстоянии друг от друга, которые переплетались тростником, чтобы берега насыпанных островов не расползались и не обваливались».

В 1844 году решили расширить русло Гатчинки при ее истоке из Белого озера. В результате между подъемном мостом за Старой плотиной и мостом по Пильненской дороге образовалось озеро около 14 000 кв. м. Об этом сообщается в юбилейном издании С. Рождественского «Столетие города Гатчины. 1796 -1896 гг.»:

«В том же году по повелению Государя Императора выкопано на болотистом месте в Зверинце озеро на пространстве 6353 кв. сажень глубиною 1 ½ арш., работы обошлись в 17577 р. 40 к.».

Вынутая в процессе земля пошла на создание искусственных островов, которые украсили водоем. Дополнительно в грунт для «поднятия над уровнем воды» этих островов было зарыто несколько тысяч пней. Одновременно острова и берега Гатчинки были укреплены шпунтом. На планах парка «Зверинец» 2-й половины XIX века разных по форме и размеру островов зафиксировано около десятка.

Затем обратили внимание и на вторую речку - Колпанку, которая из Колпанского озера «несла обильные воды» в Белое озеро. И если в «павловское время, чтобы уменьшить объем поступающей воды, был устроен Павловский канал, то теперь прорыли еще один, названный Колпинским. Новый водоотводящий канал провели по всей территории парка с юга на север параллельно Гатчинке. В результате только небольшая часть воды продолжала течь по старому руслу Колпанки, которая стала называться «Старицей» (старое русло).    

Колпинский канал решил не только гидротехническую задачу, но имел значительное художественное значение. Он увеличил водное зеркало парка, обогатив его ландшафт живописными пейзажами. На канале построили изящные пешеходные мостики.   

В «николаевский» период в парке проводился и необходимый ремонт «езжалых» и «пешеходных» дорог, мостов, караулок, ограждений. сооружений. 

В 40-е годы XIX века «из-за ветхости» был разобран Птичник, построенный на берегу Колпанки по проекту Адриана Захарова. Проблема разрушения фундаментов и появления трещин на стенах заключалась в «заводненности» территории вблизи реки. По «повелению»
Николая I павильон был перестроен под руководством архитектора А.М. Байкова, с требованием «сохранения основного замысла». И в 1854 году рядом с Птичником перестроили каскад со шлюзом и пешеходным мостиком.

«Придворные охоты»

Известно, что император Николай I не был заядлым охотником в отличие от его сына Александра II, не любил для этого уезжать далеко, поэтому часто охотился в Гатчине.

Как вспоминает А.В. Эвальд: «Иногда он выходил с ружьем в Дворцовый парк или в Зверинец подстреливать пару диких уток, да и то редко. Случалось, что в Зверинце устраивалась охота на оленей, но это делалось исключительно для развлечения какого-нибудь иностранного гостя. Устраивалась также охота и на медведя. Для этого пойманных медведей выпускали в Зверинец, и их надо было непременно убить, иначе они задрали бы потом оленей или ослов». Обычно императорская охота заканчивалась обедом в Сильвии на Ферме. 

Придворные охоты в гатчинской резиденции также описывал смотритель лесов, землемер Б.К. Гельт: «Известное число ланей, по большей части самцов, ловилось тенетами и загонялось в особое отделение Зверинца (так называемую Сильвию), приспособленное к охоте чрез устройство в разных направлениях просек и дорог. Тут расставлялись, по правилам охоты, участвовавшие лица, затем начинался загон гончими собаками и пикерами, и дичь на всем лету убивалась выстрелами. При каждой охоте стрелялось от 10 до 40 штук. В 1826 году принц Адельберг Прусский устроил первую охоту на сторожке и убил красного оленя о 16-ти концах; впоследствии подобные же охоты на ланей устраивали Герцоги Веймарнский и Кобургский...».

Об охотах в гатчинской резиденции также сообщается в Камер-фурьерском журнале, например, в октябре 1840 года: «В час пополудни Их Величества с Их Высочествами Наследником Цесаревичем, Великою Княжною Ольгою Николаевною, Принцессою Мариею и Принцем Александром Дармштадским выезд имели, в разных экипажах в Зверинец, где изволили с составляющими Высочайшую свиту особами обоего пола, стрелять оленей, после же сего возвращались обратно во дворец…». 

Сохранились интересные документы с регулярными подсчетами количества животных в это время. Из отчета 1834 года узнаем, что было оленей: немецких -16, американских- 166, лапландских – 1, а также ослов - 22 и лось - 1.

К этому следует добавить не менее интересные сведения, оставленные Б.Х. Гельтом: «Диких коз (козуль) в гатчинском Зверинце нет, но они могли бы быть разводимы довольно удачно…Неоднократно пытались завести в Зверинце лапландских или северных оленей, но все попытки оставались напрасными. Даже молодые телятки, рожденные в Зверинце и достигшие некоторого возраста, с наступлением знойных летних дней околевали… Также не раз приобретали молодых лосей, но они тоже не переносили заключения и околевали… В разные времена присылаемы были в Зверинец из южных степей двугорбые верблюды, но они не переносили холодов и околевали. Кроме того, довольно долгое время держались азиатские буйволы и хорошо размножались; в последнее время их перестали держать, и охота на них уничтожена. Из зверей, завезенных в недавнее время, заслуживает внимание особая порода лошаков, произошедших от жеребца и ослицы, привезенных из Оренбургской губернии. Замечательно, что они размножаются естественным путем, в чем первоначально сомневались многие ученые-естествоиспытатели. Далее в Зверинце разведено большое число ослов обыкновенной и особой палермской породы (последняя отличается своею величиною; шерсть у ослов этой породы темнее, нередко черна, и уши больше, чем у обыкновенных). Ослы в Зверинце содержатся с целью пользоваться их целительным молоком; поэтому летом их часто распределяют по различным загородным дворцам и нередко отправляют к разным лицам».

Яркие впечатления от «николаевской» Гатчины и прогулки в парк «Зверинец» сохранились в журнале для девиц «Лучи» 1852 года:

«Зверинец – большой парк, обнесенный оградою. Еще при входе нас уже приветствовало дикое мычанье. Здесь мы видели довольно больших оленей, несколько ослов, прекрасных коров и телят, множество ланей пестрых разношерстных, даже черных и белых. Парк можно назвать совершенно диким лесом, хотя он и имеет дорожки, занесенные во время прогулки нашей желтыми листьями и длинными еловыми шишками. Мне так было приятно смотреть на эту дичь, увеличивавшуюся ревом и мычанием коров, ослов и оленей. Пройдя несколько дорожек, мы достигли фермы. Здесь-то уже каждое местечко говорило о сельской жизни…».     

Со временем Придворная охота в Гатчине становится регулярной, и незадолго до своей кончины Николай I пожелал ее перевести из Петергофа. Однако это произошло уже при
Александре II, который стал владельцем Гатчины в 1854 году.

Зубры в Зверинце

Александр II «любил Гатчину так же, как Державный Отец его и не оставлял ее своим высоким посещением, почти ежегодно приезжая туда и оставаясь там различные промежутки времени», - сообщается в «Столетии города Гатчины». В это время Гатчина становится «столицей» Императорской охоты.

Как и ранее, в парке «Зверинец» проводились работы по осушению территории, т.к. она имела «весьма некрасивый и несвойственный Императорскому парку вид и производящего лишь болотные и негодные травы для корма содержимых в парке оленей и прочих зверей». При этом выяснилось, что предыдущие методы осушения не дали желаемого результата. Так, в рапорте 1859 года управляющего Гатчинским Дворцовым правлением Люце говорится, что новый Колпинский канал хотя и уменьшил объем воды в реке Гатчинке, но не смог «иметь существенного влияния на осушение хотя бы верхняго слоя паркового болота, которое обязано существованием своим собственным ключам и притокам вод из белого озера в Дворцовом саду». Из этого было сделано заключение, что «болото это есть котлован, дно которое гораздо ниже русла протекающей посреди этого болота реки Гатчинки, так равно и главнаго водоприемника реки Ижоры…».

В этот раз для улучшения верхнего слоя болот и аэрации почвы на площади около130 десятин была проведена «корчевка густого и уродливого леса», срезка многочисленных кочек, прорыто 40 небольших канав, завезена земля для «разравнивания планировки», посеяны травы и посажено 12000 молодых деревьев.

Работы продолжались 3 года под руководством «лесничаго капитана» Грегера, который заведовал Дворцовым парком более 11 лет. Такие же работы повторили еще раз через 10 лет. 

Сохранилось немало сведений, что император Александр II регулярно наполнял гатчинский Зверинец «лучшими экземплярами» животных. Иногда это были дипломатические подарки. Например, в 1857 году король прусский прислал Александру II четырех немецких оленей, которые «по Высочайшему повелению были помещены в гатчинский зверинец, а отсюда отправлены в Берлин также четыре сибирских оленя в подарок королю прусскому…». 

В 1861 году в Зверинце было 623 животных. Большая часть, как и раньше, составляли олени разных пород, а также содержались ослы, козы, дикие лошади. Даже было подсчитано количество лебедей – 40 птиц!

В это время особое внимание уделялось разведению зубров. Если сначала этих больших сильных животных было всего 2, то в 1867-68 годах специально из Беловежской пущи в Гатчину доставили еще 7. Для загона и содержания зубров место выбрали не сразу, например, сначала предлагалось «напротив Фермы». Наконец, в 1861 году был подготовлен участок на северной границе парка вблизи существовавшего Егерского домика, который получил название «зубровник».
«…Местность близ егерского домика очень удобна: тень, вода (канал) и спокойствие, кроме того есть сарай и караулка», - из рапорта смотрителя парка «Зверинец» А.Ф. Деберта, который в 1856 году сменил Б.Х. Гельта.

В «Смете на различные работы в Гатчинском дворцовом зверинце по случаю помещения зубров, присланных по Высочайшей воле» сказано, что на достаточно заболоченном месте по окружности загона были прокопаны канавы, в том числе для купания животных, расчищен лес, засеян травой, привезен песок, так как зубры «любят рыться и валяться», установлен частокол и сделан мост для «прохода и осмотра рабочими загона».

Надо отметить, что подробные описания Егерского домика относятся уже ко 2-й половине XIX века: «Деревянный одноэтажный домик, называемый Егерским, на каменном фундамент с мебелью из оленьих рогов… При оном деревянная постройка в виде казармы, квартир помощника смотрителя Зверинца и работников при оленях и при оной устроены деревянные хлевы и чуланы», а также перечень имущества - это «мебель простого дерева, окрашенная серой масляной краской, украшенная оленьими рогами и обитая бумажною материей по белому фону с синими цветами», зеркала, фонарь и бра золоченой бронзы, ширмы из карельской березы, ватерклозет выносной, плевательница и пр.

И, наконец, в связи с переводом Императорской охоты в Гатчину появилась Егерская слобода. Для нее была выделена значительная территория площадью 233 га на правом берегу Колпанки. По проекту, разработанному архитектором Дворцового ведомства Георгом Гроссом, в комплекс Егерской слободы входило около 60-ти построек: специальные службы, дома для егерей, баня, помещения для собак, конюшни, школа и позже церковь. Рядом спланирован Ремиз, где содержались для охоты зайцы, и для них расчищенные поляны засевались рожью, овсом, клевером, корнеплодами. Парк «Зверинец» со слободой соединял мост, построенный через Колпанку. Работы велись с 1857 по 1860 годы.

Таким образом, в результате проведенных мероприятий во 2-й половине XIX века парк «Зверинец» в Гатчине превратился в «образцовый охотничий парк».

Валентина Федорова

(Продолжение следует)