Прилипшие роли

Поскольку такое явление, как буллинг (от английского «травить»), распространено, независимо от климата и географического положения, то ему посвящается все больше и больше современных исследований.

Есть художественные произведения, которые многим из нас знакомы: фильм «Чучело», например, или книга «Повелитель мух». Если их проанализировать, то, даже не будучи дипломированным психологом можно назвать одну из причин негативного явления: детская группа поставлена в неблагоприятные условия. Жертвами могут оказаться совершенно разные типы личности – красивые и нет, стройные и толстые, близорукие и дальнозоркие. Дети травят их, потому что хотят травить! Вот в чем проблема.

Уточним терминологию. Профессиональный психолог Людмила Петрановская, чью лекцию я нашла на сайте петербургского издания «Бумага», пишет: «Травля – это ситуация насилия, это спланированное групповое действие, которое предусматривает причинение ущерб. Травля – это не проблема отношений между личностями. Это болезнь группы. Возьмите самых чудесных детей, создайте неблагоприятные условия — и они начнут травить друг друга жесточайшим образом. И наоборот: возьмите уже травивших кого-то детей, создайте для них другие условия — и они перестанут это делать. Бывает, что ребенка травят, а потом в середине второго класса приходит другая учительница, и почему-то все прекращается. Хотя она не проводит никаких антибуллинговых мероприятий. Как это? Ведь дети не изменились. Просто пришел другой взрослый, который задал другие правила игры. С групповым процессом может работать только тот, кто руководит группой. Классный руководитель, педагог».

И далее Петрановская, кстати, главный специалист в России по изучению и профилактике буллинга, излагает свою точку зрения: «В таких группах, как школа, лагерь, тюрьма, люди объединяются не потому, что они так решили, а насильственно. Пока что не описаны случаи травли в кружках по интересам, где дети, например, вместе ставят спектакль. Дисфункциональность с большей вероятностью возникает там, где запрещен выход.

У школьного класса нет никакой общей цели: каждый сам учится, сам сдает контрольную, кто-то просто ждет, когда это всё кончится. И часто нет никого, кто бы за эту группу отвечал как лидер. К сожалению, наших педагогов обычно не учат работать с группой. А дети сами с групповой динамикой не справляются».

Мы с вами по собственному опыту знаем, что частенько инициатором травли, особенно в начальной школе, становится учитель, даже не осознавая того, что делает. Он всего лишь комментирует медленное чтение какого-то ребёнка или слишком громкий разговор за партой, или не совсем адекватное поведение. Тем самым он дает понять детям, что этот ребенок – не такой, как нужно, что без него в классе было бы лучше. И это становится пусковым механизмом для начала травли.

Если вывести из класса жертву, то на ее место будет «назначена» другая кандидатура, так как группа уже привыкла таким образом самоутверждаться – за чужой счет.

«Травля – эмоциональное насилие, – считает Петрановская, – когда чье-то право на безопасное пребывание в группе нарушено».

Взрослые недоумевают, почему дети не хотят рассказывать взрослым о том, что над ними издеваются. Скорее всего потому, что заранее знают ответ. В одном случае ребенку скажут, чтобы не ябедничал и разбирался сам, в другом подойдут к детям и поругают их за то, что они обижают своего одноклассника, в третьем пойдут разбираться с родителями агрессоров. Те в ответ посоветуют сводить жертву к психологу, чтобы тот научил его (ее) выстраивать отношения с детьми.

И от всего этого станет хуже, так как ни одно из этих действий не решает ситуацию в корне.

А в чем же корень? А в том, что со свидетелями и агрессорами нужно проговаривать ситуацию, называя вещи своими именами. Жертва сама мало что может сделать. Буллинг – это болезнь группы, целого класса. Иногда, рассказывает Петрановская, достаточно грамотной тактики учителя, особенно если его уважают ученики, чтобы прекратить травлю в зародыше.

Два примера. Дети отняли у кого-то шапку и перекидываются ею. Вы спрашиваете: «Что происходит?». Они отвечают: «Мы играем». Вы говорите: «Это не игра. Когда люди играют, то всем весело. А как ты думаешь, Пете было весело, когда вы кидали его шапку?».

...В класс пришел полный мальчик, его начали обзывать. Учительница — сама дама в теле, встала и сказала: «Дети, вы правда хотите обсудить проблему лишнего веса?». И все шутки прекратились.

Большинство участников травли понимают, что поступают плохо, но при этом думают, что если они не станут участниками или молчаливыми свидетелями травли, то сами окажутся на месте жертвы. А «гонимый» часто считает, что все заинтересованы в том, чтобы его вообще не было – по этой причине прибегают к суициду. На самом же деле все участники буллинга заинтересованы в том, чтобы его цель всегда была на месте.

Проводилось относительно недавно исследование причин, провоцирующих буллинг. Оказалось, что «чем престижнее школа, тем больше буллинга; в деревенских школах травли меньше, чем в городских. От численности учеников в классе, количества дипломов у педагога он не зависит. Фактор, который совпал и в России, и на Западе, — атмосфера в школьном коллективе. Где с этим лучше, там меньше буллинга».

В формате рубрики предусмотрено, что в конце статьи о психологической проблеме даются примерные рекомендации для ее решения. Сегодня я нарушу этот формат, поскольку «домашними средствами» ее не решить. Здесь нужны объединенные усилия родителей, школы и учителей. Назову только общественную организацию, которая сегодня единственная в России взялась за решение этой проблемы – благотворительный фонд «Галчонок» и проект «Травли.net». Этим проектом занимают-ся Ирина Пудовинникова и Ольга Журавская. Проект «Травли.net» предусматривает разработку и внедрение антибуллинговых программ в школах и получил грант президента РФ по направлению «поддержка проектов в области науки, образования, просвещения».

...Единственный фонд сотрудничает с единственным специалистом в этой области Людмилой Петрановской. Но у них есть шанс получить подкрепление от нас, родителей.

Ирина Владимирова